Бертольд Брехт - Святая Иоанна скотобоен

Жена Лаккернидла. Ах так? Значит, вы передумали? Значит, я не получу двадцати обедов?

Иоанна. Но я слышала, вы жили с мужем душа в душу. Люди говорят, что у вас никого нет, кроме него?

Жена Лаккернидла. Да, я уже два дня ничего не ела.

Иоанна. Не обождать ли вам до завтра? Если вы не будете настаивать, кто другой побеспокоится о нем?

Жена Лаккернидла молчит.

Не бери обеда!

Жена Лаккернидла (вырывает тарелку у Иоанны из рук и с жадностью набрасывается на еду). Он уехал во Фриско.

Иоанна.

А погреба и склады полны мяса,

Которого нельзя продать.

Оно гниет, его никто не покупает.

Входит парень в пиджаке и кепке.

Парень. Доброго утра. Значит, мне можно здесь покушать?

Слифт. Садитесь рядом с той женщиной.

Парень садится.

(За его спиной). На вас красивая кепка.

Парень прячет ее.

Откуда она у вас?

Парень. Купил.

Слифт. Где же вы ее купили?

Парень. Я ее купил не в магазине.

Слифт. В таком случае откуда она?

Парень. Она мне досталась от человека, упавшего в варочный котел.

Жене Лаккернидла делается дурно. Она встает и идет к двери.

Уходя, обращается к официанту.

Жена Лаккернидла. Оставьте мою тарелку. Я вернусь. Я буду приходить обедать ежедневно. Этот господин вам подтвердит. (Уходит.)

Слифт. Три недели она будет являться и жрать как животное, не подымая глаз. Ну что, убедилась ты, Иоанна, что их испорченности нет предела?

Иоанна.

Испорченности?

А как ты ею пользуешься, этой испорченностью?

Разве ты не видишь, что ее испорченность мокнет

под дождем?

Нет сомнений, охотно соблюдала б она верность

Своему мужу, как и прочие жены, и

Справлялась бы о нем, своей опоре, столько

времени,

Сколько положено. Но двадцать обедов

Цена для нее недоступная.

А разве молодой человек, на которого

Положиться может каждый мерзавец,

Показал бы жене мертвого мужа пиджак,

Будь на то его воля?

Но цена показалась ему слишком высокой.

Почему бы однорукому не предостеречь меня,

Если бы цена минимальной человечности

Не показалась ему недоступно высокой?

Значит, продавай гнев, который хоть и справедлив,

Но зато слишком дорог. Если их испорченность

Безмерна, то такова же и бедность их.

Не низость бедных показал ты мне,

А бедность бедных.

Если вы мне их низость показали,

Я покажу вам горе бедняков.

Спешите вы сказать - они отпеты!

Пусть их нужда развеет все наветы!

V

Иоанна представляет бедняков мясной бирже.

Мясная биржа.

Мясоторговцы.

Мы продаем мясные консервы!

Перекупщики, закупайте мясные консервы!

Свежие, сочные мясные консервы!

Грудинку Маулера и Крайдля!

Мягкое, как масло, филе Грэхема,

Нагульное кентуккийское сало по сходной цене!

Перекупщики.

И молчание бысть над водами,

И банкротство среди, перекупщиков!

Мясоторговцы.

Опираясь на достижения техники,

Труд инженеров и дальновидность

предпринимателей,

Нам удалось снизить цены на треть

На грудинку Маулера и Крайдля,

На мягкое, как масло, филе Грэхема

И нагульное кентуккийское сало по сходной цене!

Перекупщики! Берите мясные консервы!

Пользуйтесь случаем!

Перекупщики.

И безмолвие бысть поверх горных вершин.

Отельные кухни накрыли голову рубищем.

Лавки в ужасе отвратились,

Изменилась в лице перепродажа!

Нас, перекупщиков, рвет от одного вида

Жестянки консервов. Желудок страны

Обожрался мясом консервных жестянок

И протестует.

Слифт.

Что тебе пишут друзья из Нью-Йорка?

Mаулер.

Теории. Когда б все шло по ним,

То весь мясной концерн в дерьме

Сидел бы, до тех пор пока

Дышать уже не сможет.

А мясо все осталось бы при мне!

Какая ерунда!

Слифт.

Смешно подумать, чтоб твои нью-йоркцы

Всерьез сумели снизить пошлины, открыть

Нам южный рынок, взвинтить

На бирже цены. А мы бы

Прозевали этот случай!

Mаулер.

А если б так? Достанет у тебя нахальства.

Выстричь себе кус мяса из такой беды,

Когда вокруг подстерегают, словно рыси,

Каждый наш шаг? У меня

Бесстыдства не хватило б.

Перекупщики.

Вот стоим мы, перекупщики.

У нас горы консервных банок и подвалы

Замороженных бычьих туш, и хотим мы

Продать говяжьи консервы,

И никто купить их не желает!

Наши клиенты - кухни и лавки

До потолка забиты мороженым мясом!

Они вопят о покупателях и едоках!

Мы больше не берем!

Мясозаводчики.

Вот стоим мы, мясозаводчики,

С бойнями и цехами. Наши загоны

Полны быков. День и ночь

Работают наши машины,

Готовые превратить в консервы

Стада, что ревут и жрут. Но никто

Не хочет консервов. Мы пропали!

Скотоводы.

А скотоводам как?

Кто теперь купит скот? В наших стойлах

Стоят быки и свиньи, пожирая дорогой

Маис. Они прибывают в поездах

И жрут в пути, и, не переставая жрать,

Выстаивают они в съедающих проценты

Загонах.

Маулер.

И вот ножи не принимают их.

Смерть, обратясь к скоту спиной,

Прикрыла лавочку.

Мясозаводчики (кричат Маулеру, читающему газету).

Предатель Маулер! Пачкун в родном гнезде!

Как будто мы не знаем, кто тайком

Скот продает и цены рушит в бездну.

Уж сколько дней ты предлагаешь мясо!

Маулер.

Нахалы-мясники! Ревите, черт возьми вас,

Раз перестал реветь по скотобойням скот!

Подите прочь! Скажите, что один

Из вас не в силах больше слушать рев скотины,

И ваш поганый рев тому он предпочел!

Мне нужны деньги и покой душевный!

Маклер (у входа на биржу в глубине сцены кричит).

Гигантское падение курсов на фондовой

Бирже! Крупные продажи акций!

Крайдль - бывший Маулер

Обрушивает ценности мясного рынка

И весь концерн тащит в пропасть!

Среди мясозаводчиков смятение. Они атакуют белого как мел

Крайдля.

Мясозаводчики.

Что это значит, Крайдль? Взгляни в глаза нам!

При нынешней цене сбываешь акции?

Маклер.

По сто пятнадцати!

Мясозаводчики.

Что в черепе твоем? Дерьмо?

Благо б погибал один ты!

Вот гадина! Шпана!

Крайдль (показывая на Маулера).

Кричите на него!

Грэхем (становясь перед Крайдлем).

Не Крайдль виноват. Тут кто-то

Другой закинул удочку и мнит, что рыбка - мы.

Есть люди, что сейчас к концерну подобрались,

То их работа. Ну ответь-ка, Маулер!

Мясозаводчики (Маулеру).

Есть слух: из пошатнувшегося Крайдля

Ты, Маулер, спешно выбираешь деньги,

А Крайдль молчит, кивая на тебя.

Маулер. Оставь я хоть на час свои деньги у этого Крайдля, который сам о себе сказал, что он подточен, кто б из вас еще считал меня коммерсантом? А мне важно, чтоб именно вы меня считали таковым.

Крайдль (окружающим). Ровно четыре недели тому назад я заключил с Маулером договор. Он согласился продать мне за десять миллионов свои паи, составляющие треть всех паев. Но, как мне стало сегодня известно, он с того самого дня, тайком пуская в продажу большие партии дешевого скота, начал портить и без того уже падающие цены. Он мог потребовать деньги в любой момент. Я предполагал расплатиться, выбросив на рынок часть его акций, еще стоявших высоко, а часть заложить. Но тут подошло снижение. Маулеровские паи сегодня - не десять, а три миллиона. Все дело вместо тридцати миллионов стоит десять. Как раз те самые десять миллионов, которые я должен Маулеру, и он требует, чтобы я выплатил их завтра.