Вадим Шарапов - Доля ангелов

- Как тебя зовут? - спросил он.

- А вы зачем так делаете? - в ответ задала вопрос она, глядя настороженно, хотя без страха.

- Да ладно бы, если я.... - Осенев махнул рукой с зажатым в пальцах окурком. - Только ведь это не я. Это он сам. Понимаешь?

- Он? - девушка задумчиво подошла ближе и коснулась рукой капота «хаммера». Полковнику показалось, что автомобиль еле заметно задрожал. - Как странно...

- Вот-вот, - мрачно подтвердил Петрович. - Страннее некуда. Все страньше и страньше, как говорила Алиса.

Девушка подняла на него спокойные серые глаза и вдруг сказала:

- Меня зовут Таня. А вас я знаю, живете в соседней новой девятиэтажке. Да? У вас еще жена красивая очень.

- Не жена, - пожал плечами Петрович, - подруга. Слушай, что творится, а?

- Ничего, - девушка снова рассматривала «хаммер», - все в порядке. Просто я однажды решила, что у меня будет такой же. Красный. Еще до того, как ваш увидела. Вот он какой, оказывается... По-моему, он меня тоже заметил, еще в прошлый раз.

- Он? - полковник растерялся. - В смысле, как, в прошлый раз? Он ведь железный, не видишь, что ли?

- Это смотря как к нему относиться. - тихонько ответила Таня, и на этот раз полковник Сергей Петрович Осенев почему-то поверил ей окончательно и навсегда.

Потом «хаммер» вытворял такие штуки еще несколько раз, до самого лета, пока Таня не уехала куда-то отдыхать, да и Осенева не было в городе. Но в сентябре девушка вернулась - и все по-новой.

- Слушай, - полковник был очень серьезен. Он стоял в гараже и в упор смотрел на красную машину, на ее блестящую радиаторную решетку, тускло отсвечивающую при свете лампочки. - Ты уже как-то дай знать, чего хочешь. А то меня эта ситуация совсем не радует. Привык я, понимаешь, все под контролем держать. А сейчас никакого контроля не чувствую. Бардак какой-то. Ты что, на эту девчонку глаз положил... фару, то есть?

Осенев разговаривал с неживым «хаммером» и чувствовал себя при этом странно. Почему-то совсем не глупо и не смешно.

- Если так, то ты как-нибудь сигнализируй. А то я не бабка-гадалка, в твоих мозгах железных не разбираюсь. Ну? Чего? К ней хочешь? Мигни, что ли!

Прошло несколько секунд, и вдруг фары «хаммера» коротко вспыхнули (полковник невольно зажмурился) и тут же погасли.

- Ясно, - сказал хозяин, вытирая заслезившиеся глаза, - ясно. Вяжите меня, граждане санитары. Кому расскажу, не поверят... Поэтому не расскажу никому, даже Стрельцу. Ладно. Понятно. Короче, мигни еще раз, и тогда я буду знать, что не свихнулся на старости лет.

Снова вспышка.

- Исчерпывающе, - подытожил Осенев. - Ладно. Пора Наташу порадовать.

Он вышел из гаража и пошел домой.

- Я не могу, - жалобно сказала Таня. - Просто не могу! Это же... я даже представить не могу, сколько он стоит!

- Лучше не представляй, - хмуро кивнул полковник Осенев и почти насильно втиснул ключ с брелоком сигнализации в узкую девичью ладошку. - Спать будешь спокойнее.

- Но...

- Слушай сюда! - Сергей Петрович привычно использовал «командный» голос, и Таня вздрогнула. - Я с ним поговорил, он хочет к тебе. Все. Продавать я его не стану, я не нищий, и покупал не за этим.

- Поговорили?.. - глаза Тани стали огромными, на пол-лица.

- Ну... если можно так сказать. В общем, поехали, дарственную оформим, да и все. И у меня гора с плеч. А машину я себе новую куплю, как Наташа хотела. Теперь вот радуется, я же ей сказал, что «хаммер» продал. А если бы сказал, что дарю, то моя принцесса, боюсь, превратилась бы в жабу, и ночью меня задушила бы своими холодными перепончатыми лапами. Проверять не хочу, поэтому поехали быстрее. В последний раз за этим рулем посижу...

Они ехали по городу, и Осенев ревниво подмечал, что «хаммер» идет как-то совсем плавно, безукоризненно вписываясь в повороты.

- Эх ты, - тихонько и беззлобно сказал он и стукнул ладонью по рулю, - изменник.

Он был юн. Мир вокруг был ярким. Оранжевым, красным, искрящимся и блестящим. Было много разных лиц, высокое небо, бесшумные тормоза и быстрый набор скорости. Все было просто и понятно. Уверенные руки на руле, безукоризненно работающий мотор, километры пути, которые ложились под колеса.

Он был юн и радовался всему. Когда первый раз хозяйская рука повернула ключ, и холодная обжигающая волна топлива брызнула в двигатель, все металлическое существо его, еще безымянного напряглось и радостно рванулось вперед. Мир был прост.

Он никогда долго не размышлял над окружающим: была ли это птица, сложившая крылья и разгуливающая по капоту; был ли это детский мяч, стукнувшийся о колесо и отскочивший куда-то в траву; капал ли на стекла летний дождь или заносил крышу первый, еще мокрый снег. Окружающее просто окружало, оно было со всех сторон. А будущее было только впереди, и поэтому важнее было - ехать вперед и повиноваться рукам, держащим руль.

Но однажды он отвлекся. Он стоял у какого-то магазина, куда подъехал по воле хозяина. Хлопнула дверь, салон опустел. Он стоял и привычно ждал нового рывка вперед. Так породистый конь, застоявшийся в конюшне, подрагивает гладкой бархатистой шкурой, под которой перекатываются волны мускулов, готовых стремительно бросить тело в галоп.

Внезапно чья-то незнакомая рука, прохладная и узкая, осторожно притронулась к передней двери, и девичий голос, восторженно споткнувшийся на полуслове, сказал тихо:

- Как... Какой ты! Красивый... Ты как закат, или как пожар. Нет, пожар - это неправильно. Ты просто алый. Ты Алый!

Последнее слово она выделила голосом так, что сразу стало ясно - это его имя. Он ни на секунду не усомнился в том, что вот это имя и есть самое настоящее, самое правильное и окончательное. Алый... Он удивился только одному - почему хозяин раньше не сказал ему, что его имя Алый?

В зеркале отразилась тонкая фигурка с медно-рыжими волосами, и по амальгамированному стеклу пробежала неуловимо-быстрая рябь, будто Алый подмигнул новой знакомой. Она, как раз глядевшаяся в зеркало и потиравшая бровь, вздрогнула от неожиданности и улыбнулась.

Дверь магазина хлопнула. Хозяин возвращался. Девушка быстро перекинула через плечо ремень сумки и подмигнула в зеркало.

- Пока, Алый! Не грусти...

Он не грустил. Теперь у него была цель. Он ездил, как и раньше, наслаждаясь движением, но теперь уже не рвался вперед, а искал ее.

- Как-то ровнее, что ли, стал идти, как будто объездился, - делился с другом полковник Осенев, - а я вроде ничего и не делал, даже в мастерскую по-серьезному ни разу еще не ездил.

- Бывает, - глубокомысленно покивал Стрелец, и Осенев посмотрел на него, иронично хмыкнув.

- Все-то ты, Данилыч, знаешь, везде-то ты побывал. Скажешь, как отрежешь!

- Да ну тебя, - отмахнулся Стрельцов, - как будто раньше у тебя машины не было.

Он слушал разговоры хозяина, но теперь уже не восторженно, как молодой щенок, а задумчиво и невнимательно. И все время вспоминал о ней. Это прикосновение ладони... оно было особенным, он до сих пор чувствовал отпечаток руки там, где уже десятки раз прошлась щетка автомойки.