Array Коллектив авторов - Этнокультурная история казаков. Часть II. Тюркский этаж. Книга 2

Во-первых, те иранцы, которые впервые пришли к Великой Кавказской стене в 6 веке, давно умерли, и их потомки не имели чёткого представления, что их ждёт на исторической родине. Во-вторых, у них не было желания ехать в Иран, охваченный огнём арабской агрессии. С учётом этих обстоятельств, иранцы-тыловики и члены их семей предпочли остаться высоко в горах Кавказа. Это и есть предки современных осетин.

В борьбе за Закавказье Арабский халифат столкнулся с хазарами и Византией. Фактическими хозяевами положения стали арабы – в 652 году Албания, Грузия и Армения признали их власть. Тифлис становится резиденцией арабских наместников. Аланы последовательно выступали в этих войнах на стороне хазаров, ожесточённая борьба Хазарии и халифата прервала связи аланов с Картли.

Византия стремилась укрепить своё влияние на аланов и превратить их в орудие своей политики на Кавказе. Для подкупа царя Итаксиса и других аланских вождей в Аланию прибыл протоспафарий Лев (впоследствии император Лев Исавр (717 – 741). Ему удалось организовать вторжение аланов в Абасгию (Абхазию), заключившую союз с арабами, но вследствие вероломства императора Юстиниана II (705 – 711), он попал в крайне опасное положение, не будучи в состоянии выплатить аланам обещанное вознаграждение. Абхазы потребовали его выдачи, предложив аланам большой выкуп, но когда послы их со скованным протоспафарием возвращались домой, группа преданных Льву аланов напала на них, и, освободив пленника, скрыла его в надёжном убежище. После этого аланы опять напали на Абасгию.

Совершенно социально не ясна во всём этом фигура «владыки аланов» Итакси (Итаксиса). Очевидно лишь то, что Итаксис был верным союзником Византии, а местом его действий была Верхняя Кубань. Социальный статус «Итаксиса» нашёл противоречивую оценку у исследователей. И. Маркварт рассматривал его как титул, соответствующий понятию «маркграф» – порубежный, пограничный граф. По Ю. А. Кулаковскому, «аланы в ту пору жили под управлением национальных царей и принимали участие в международных отношениях вполне независимо от хазарского хаканата». Маркграф или царь? По Феофану, Итаксис действительно выступает самостоятельным и независимым от хазаров властителем, но это ещё не даёт права считать его царём в аспекте социальном, а источник именует его неопределённо «владыкой». О версии И. Маркварта говорить ещё затруднительнее, ибо «Итаксис» в научной литературе имеет и иную этимологию (по-осетински – «вдовец»). Возможно, что это не титул, а прозвище.

Опасаясь, с одной стороны, императора и, с другой, абхазов, Лев Исавр несколько лет провёл у аланов, пока, наконец, обстоятельства не сложились так, что он смог вернуться в империю. Около 710 года Лев Исавр с отрядом в 50 человек двинулся на соединение с 200 византийскими воинами, отбившимися от отступившей византийской армии, сражавшейся в Лазике, и забравшимися в горы в надежде пробиться в дружественную Аланию. Возглавив этот отряд, Лев сумел хитростью захватить подвластную арабам крепость в горном проходе (Цебельда – Сухуми) и выйти в Апсилию.

Этот эпизод как нельзя лучше обрисовывает положение в Алании в VIII веке, где наряду с группой надёжных сторонников Византии большинство вождей готово было служить ей только за хорошее вознаграждение. Хотя у аланов и был царь, прочной централизованной организации у них в это время не существовало и вожди действовали в соответствии со своими частными интересами.

Впоследствии арабский полководец Мерван, пользуясь несогласованностью во взаимодействии Хазарии и Алании, неоднократно проникал в Хазарию через Дарьялы, контролировавшиеся аланами.

Северная граница Алании была наиболее неустойчивой, опасной и проницаемой, особенно на отрезке между излучинами Терека и Кубани. Падение системы прикумских городищ открывало северным кочевникам путь в густонаселённый район Кав-казских минеральных вод, что и происходило в действительности: в начале VIII века большая группа булгар прорвалась со Ставропольской возвышенности на юг и вышла отсюда на правый берег Верхней Кубани и в западную часть Кабардино-Балкарии (в её границах начала ХХI века). Аланское население было оттеснено или ассимилировано, западная группа аланов, живших между Кубанью и Большой Лабой, оказалась на длительное время изолированной от восточных сородичей. Внедрение массы новых кочевников вглубь Алании и этническое смешение их с аланами положило начало процессу этногенеза балкарцев и карачаевцев.

В VIII веке в древнетюркских надписях упоминаются тюрки-асы. Очень часто их имя употребляется как часть тюргешей, кыргызов и других тюрков в долине реки Чу.

* * *

В VII – VIII веках произошли серьёзные изменения в военной технике и тактике аланов.

Интересен вопрос о происхождении сабли – одни исследователи связывают её распространение с культурой степных номадов гуннского и постгуннского времени, другие считают первые сабли достоянием оседло-земледельческих народов. Если переходной формой от меча к сабле считать прямой однолезвийный палаш, то такая форма у аланов зафиксирована в комплексах VII века, тогда как в VIII веке они имеют уже саблю. При всей относительной достоверности эти факты показывают, что на вооружение аланов сабля поступила где-то на рубеже VII – VIII веков.

Если до VII века аланский воин был тяжеловооружённым всадником с длинным прямым мечом, копьём, кинжалом и луком, то появление с VIII века в культуре аланов сёдел жёсткой конструкции, железных стремян с широкой подножкой и изогнутых сабель означало подлинный переворот в вооружении и военном деле – тяжеловооружённые сарматские и раннеаланские катафрактарии уступили место подвижной и легковооружённой коннице, имеющей в своём распоряжении более эффективную в сравнении с мечом саблю. Седло жёсткой конструкции и опора на широкие стремена придавали всаднику необходимую устойчивость и маневренность, очень важные в рукопашном бою, давали возможность нанесения рубяще-секущего удара. По словам Н. Я. Мерперта, «сабля характерна для кавалерии, но рубят ею не только пехоту. Рубка в конном строю стала более распространённой и сложной, она соответствует стремительному темпу кавалерийского боя». И на юге, и на севере аланам приходилось сталкиваться с противниками, главной ударной силой которых была конница (арабы, персы, хазары, печенеги и так далее). Противопоставить ей можно было только такую же маневренную и хорошо вооружённую конницу. Археологические факты свидетельствуют, что эта задача была успешно решена, и вооружение (следовательно, и тактика боя) аланской конницы было приведено в соответствие с требованиями времени.

Большую роль в вооружении, наряду с саблей, несомненно, играли лук и стрелы. Железные черешковые наконечники стрел и сохраняющиеся иногда длинные древки свидетельствуют о существовании сложного составного лука, с гуннского времени снабжавшегося костяными накладками и весьма эффективного. Луки делались из одного куска дерева (кизила), но, тем не менее, они были сложными, ибо снабжены дополнительными костяными накладками и подвязками из сухожилий и снаружи оклеены берестой. Общая длина лука 140 сантиметров. Предварительное напряжение придавало ему дальнобойность, массивные рога, гасившие вибрацию, придавали меткость; два ушка, снимавшие лишнее напряжение, также способствовали точности стрельбы.