Даниил Калинин - Памяти подвига

Для себя я выделил резерв – человек пятнадцать бойцов, уже побывавших в рукопашных схватках. «Штурмовая» команда – умелые и ненавидящие фрицев бойцы. У каждого, помимо винтовки и саперной лопатки, бебуты, выделенные нам из запасов местного ополчения. Я лично поведу их к месту прорыва немцев (если он состоится). С устройством немецкого оружия личный состав ознакомлен, при случае трофеями воспользоваться сумеют.

Все знают свои задачи. Общее руководство осуществляю я – то есть выбираю момент, когда атаковать гранатами, когда в дело вступить пулемётчикам и основному личному составу роты. Приказы свои я смогу передать посредством ракетницы, определенные действия бойцов соответствуют цвету и направлению выстрела. Остаётся ждать…

Жизнь всегда вносит свои корректировки. Доселе молчавшие танки открыли пушечный огонь с 700 метров по дзоту с коротких остановок. Туда же начинают бить пулеметные трассы лёгкой бронетехники. Пехота продолжает наступать.

Мои орудия расположены левее дзота под острым углом к окопам. И сейчас панцеры повёрнуты к ним не лбом, а бортами. Но расстояние еще слишком велико. Дзот пока выдерживает попадания 50-мм осколочно-фугасных снарядов, но из-за плотного огня расчёт вряд ли уже сможет выполнить свою задачу. Цейсовская оптика и интуиция бывалых танкистов правильно угадали опасность в возвышение позади траншей. Но сколько им потребуется времени разглядеть полковушки?

Нервы на пределе. Скорее всего, бойцы, в большинстве своем не видящие противника (подавляющее число которых – новички), чувствуют себя еще хуже. Но надо держаться. Пока мы воюем как подразделение, есть шанс на победу. Ещё больший, что сумеет при необходимости отступить и сохранить ядро роты. А вот если каждый начнет думать только о своей жизни – подразделение будет уничтожено гарантировано. Люди в большинстве своем тоже. Плен – та же смерть, только более долгая и мучительная.

Дистанция до танков-метров 600. Неожиданно одна из коробочек разворачивается на месте в сторону пушек. Поворачивается башня второго, меняет направление движения танкетка. Сейчас, нужно стрелять сейчас!

Артиллеристы также понимают: дальше молчать нельзя. Их орудия давно заряжены, прицелы ведут танки. Секунду спустя, после разворота, синхронно грянули выстрелы полковушек. Первый залп неточен. Ответные выстрелы панцеров тоже не находят цели. Во второй раз наши артиллеристы бьют точнее. Бронебойная болванка калибра 76-мм ударила фрица по курсовому пулемету. Наверняка есть убитые в экипаже, но танк по-прежнему двигается вперёд. Впрочем, прицел ему сбили. Зато залп второго панцера ударил совсем рядом с одним из орудий. Среди наших артиллеристов есть потери. Через миг слитный ответный залп: один из снарядов рикошетит, второй подбивает гусеницу на ближнем танке. Того разворачивает боком. Однако башня исправна, через мгновение немецкое орудие вновь ищет цель. Даёт о себе знать превосходство немецкой оптики и опыта танкистов: осколочные немецкие снаряды накрывает одну из полковушек.

От бессилия бью рукой по мерзлой земле. Помочь ничем не можем! На моих глазах пулеметный расчет выбирается из расстреливаемого броневиками дзота. Ребята машут руками: очевидно, «максим» разбит.

В расчете второго орудия оказались крепкие ребята: уже понимая, что бой проигран, они исполнили свой долг до конца. Следующий их снаряд пробил кормовую броню неподвижного панцера. В танке сдетонировал боезапас, и он исчез в пламени разрыва; башню подбросило в воздух на несколько метров. Но это был последний орудийный выстрел: вторая тройка завершила поединок осколочно-фугасным снарядом.

А в танкетке оказался неопытный экипаж. Или слишком самоуверенный. Поливая пространство перед собой огнём из пулеметов, панцер первый подобрался к окопам слишком близко. Один из истребителей танков первого взвода, заранее вылез из окопа и прополз несколько метров по направлению движения танкетки. Он забрал чуть в сторону, пригодился камуфляж: его не заметили. Что же, смелым везёт, а очень самоуверенным не всегда: рпг-40 попала на борт точно за башней, а секунду спустя прогремел оглушительный взрыв. Ну что, сбили с вас спесь, твари?

Однако броневиков и среднего панцера нам за глаза хватит. Пехота врага прорывается вперед, бронетехника предусмотрительно держится позади, стреляя из пулемётов.

Фрицы очень точно метают свои «колотушки» с дистанции 35—40 метров. У наших Ф-1 и РГД-33 дальность броска по ттх тоже 35—40 метров, у Ф-1 даже пятьдесят. Только вот попробуй кинь её из окопа на такое расстояние, да под пулеметным огнём! Однако выход есть. В среднем время горения запала в обеих гранатах от 3 до 4 секунд. В процессе подготовки каждого бойца я учил метать гранату с 2-х секундной задержкой. При таком броске, большинство гранат должны будут взорваться в воздухе и накрыть фашистов в пределе той зоны, откуда им сподручней кидать свои М-24.

На дистанции 40 метров от своих позиций (специально замеряли) мы заранее воткнули в снег небольшие, но вполне заметные бруски. Они есть перед траншеями каждого взвода. И гансы уже практически поравнялись с ними. Пора! Стреляю желтой сигнальной ракетой: приказ роте – гранаты к бою!

Две секунды спустя синхронно взметнулись десятки рук и к немцам полетели смертельные «подарки». Хлопки гранат, крики боли по всей линии. Не зря учил, доводя до автоматизма действия бойцов, молодцы ребята! Красная ракета: пулеметы к бою, рота – к бою!

В первые же секунды огонь пехотных дягтерей здорово проредил наступающие группы немцев. На флангах гансам пришлось залечь. Но в центре наступали сразу два взвода при поддержке бронеавтомобилей. Их пулемётный огонь заставил красноармейцев залечь. Штурмовые группы фрицев последним рывком ворвались в наши окопы…

Всё, с этого момента как командир я себя исчерпал. Пришло время действовать как боевой единице.

– Штурмовое отделение к бою! Это я своему резерву «гвардейцев – рукопашников». Тремя группами от кп – по числу ходов сообщений -двигаемся ко второму взводу. Десяток другой секунд бега и мы врываемся в ад рукопашной схватки…

Впереди меня бежали двое бойцов. Очередь в упор из МП-40 срезала обоих: один поймал свинец полной грудью, второй получил ранение в плечо. Однако меня они фактически закрыли своими телами. Ответная очередь из моего ППД срезала немецкого унтера. Разогретый первым успехом я вылетаю в окоп, тут же нарываюсь на штыковой удар сбоку. Немецкий карабин Mauser 98k оснащен штык-ножом SG 84/98, с длинной клинка 25 см. Его удар пришелся на уровень груди. И, Слава Богу, прошел вскользь, порезав ватник, гимнастерку и верхний слой мышц груди и рук. Боль дикая! ППД я выронил, но успел схватить карабин за ствол. Немец рванул винтовку на себя, порезанными руками я ее практически выпустил. Но тут же без замаха ударил носком под коленную чашечку. Рывок винтаря на себя, с одновременным зашагом правой ноги под травмированное колено немца; толчок корпусом. Немец валиться, все еще не отпуская карабин; бью сверху вниз стопой в его лицо.