Элена Томсетт - Анжуйский принц. Серия «Закованные в броню»

– Гоните в шею! – резко сказал ворвавшийся без разрешения молодой человек со шрамом, пан Тенчинский.

– Станислав, – княгиня, наконец, удостоила его вниманием, но только для того, чтобы сделать замечание. – Потрудитесь не мешать мне, коли уж вы вошли, и вам было недостаточно моего нежелания вас видеть!

– Я должен уйти? – сердито спросил молодой человек.

– Да, так будет лучше.

– Но я хотел бы очень серьезно поговорить с вами, Эвелина!

– Хорошо, выйдите в сад, я буду там максимум через час, после того как приму королевского посла.

Пан Тенчинский повернулся и вышел.

– Передайте пану Олесницкому, – обратилась к дворецкому Эвелина, – что я приму его, как только он пожелает.

– Он уже высказал пожелание быть принятым немедленно, – сказал тот.

– Хорошо, тогда зовите его. Посмотрим, что он привез.

Эвелина Острожская вздохнула и подумала, что ей, скорее всего, снова придется вернуться в Краков. Последнее время король все чаще и чаще, со все усиливающейся настойчивостью, приглашал ее ко двору.

– Рад видеть вас во здравии, прекрасная пани Эвелина, – по обыкновению улыбаясь, приветствовал ее пан Збышек, который за шесть лет, прошедших со дня Грюнвальдской битвы превратился из худого долговязого юноши во вполне благообразного дородного молодого польского пана.

Он галантно преклонил перед ней колено, а затем едва коснувшись губами, поцеловал ей руку. – Это невероятно, но с каждым годом вы становитесь все красивее и красивее! – с веселым восхищением в голосе добавил он, улыбаясь ей искренней, а не стандартно придворной улыбкой, которую он успешно использовал при дворе короля Владислава Ягайло.

– А вы все любезнее и любезнее, Збышек, – рассмеялась Эвелина, предлагая ему выпить с дороги.

Королевский секретарь попросил медовухи. Он потратил некоторое время, пересказывая ей дворцовые сплетни, а затем, совершенно неожиданно для Эвелины, быстро, словно на одном дыхании, спросил: – До вас не доходило никаких слухов о вашем муже?

– О моем покойном муже? – осторожно переспросила Эвелина, недоумевая.

– Вот-вот, о вашем покойном муже, – сделав ударение на «покойном», подтвердил пан Збышек уже несколько спокойнее.

– Нет, – коротко сказала Эвелина. – И, опережая ваш вопрос, могу клятвенно заверить, что у меня в замке нет даже его привидения. А что за слухи, Збышек?

– Ничего особенного, – уклонился от ответа королевский секретарь. – И не надо так бледнеть, Эвелина. Князь Острожский умер и похоронен, все знают это.

– Ты заставляешь меня еще более беспокоиться, Збышек, – медленно проговорила Эвелина, прислушиваясь к зарождавшемуся в сердце ужасному предчувствию. – Что происходит? Он что, жив?!

Пан Олесницкий хлебнул еще один ковш медовухи. В его ответе, обращенном к молодой женщине, ясно послышалась увещевательная нота:

– Тебе не о чем беспокоиться, Эвелина. Что бы та не было, король защитит тебя и ребенка.

– Защитит? – повторила вслед за ним, как эхо, Эвелина. – От кого?! От моего покойного мужа?!

– Эвелина, – меняя тактику, твердо сказал пан Олесницкий. – Его королевское величество Владислав Второй хочет видеть тебя и Андрея при дворе.

– Воистину, сегодня день сюрпризов! По какому поводу, если не секрет?

– Когда король хочет кого-либо видеть, ему не нужно для этого никакого повода! – закричал, внезапно выходя из себя, пан Олесницкий. – Вы забываетесь, княгиня!

– Не кричи, Збышко, – устало сказала Эвелина. – И без тебя пан Станислав довел до головной боли. Я понимаю, что Ягайло не мог доверить никому, кроме тебя, говорить со мной на такую деликатную тему. Он дал тебе письменные распоряжения для меня, не правда ли? Когда мы должны ехать в Краков?

Пан Олесницкий вздохнул и обреченно ответил:

– Как можно скорее.

– Ты же понимаешь, что мне надо собрать себя и ребенка.

– Это ничего не меняет. Вы должны выехать как можно скорее.

– Хорошо.

Эвелина позвонила в колокольчик, вызывая дворецкого.

– Оставь мне письмо от короля, Збышек, – обернувшись к пану Олесницкому, сказала она. – И если ты забыл старую дружбу, хочу напомнить тебе, что Ягайло всегда благоволил ко мне. Не знаю уж, как далеко зашло нынче его благоволение, но я уверена, что он не позволит тебе гнать меня в Краков разутой и раздетой!

– Эвелина, – понизив голос, сказал королевский секретарь, сильно покраснев, – я вовсе не твой враг. Я забочусь о тебе и Андрее так же сильно, как и король. Поверь мне, ради вашей безопасности, вам лучше покинуть Остроленку!

– Даже вот как?

Эвелина задумчиво смотрела на явно чувствовавшего себя далеко некомфортно пана Олесницкого. Потом протянула руку и сказала:

– Отдай мне письмо и езжай с Богом, Збышек. Я обещаю тебе, что мы с Андреем приедем в Краков уже на этой неделе. У меня, слава богу, достаточно людей, чтобы обеспечить мне безопасный эскорт на время путешествия. Я вовсе не хочу гневить короля.

– При одном условии, – помолчав, пошел на уступку королевский секретарь. – Как только ты приедешь в Краков, ты дашь мне знать об этом немедленно. Это очень важно, Эвелина! Если я не получу вестей от тебя до конца этой недели, то, клянусь распятьем, я приеду в Остроленку, арестую вас обоих и под конвоем отправлю в Краков.

– Договорились, – в голосе княгини Острожской прозвучала едва уловимая насмешка.

«Что же там происходит? – с беспокойством думала она, выходя в сад, чтобы немного охладить горящую от немыслимых предположений голову. Она медленно пошла по направлению к темному ночному пруду, размышляя о вероятности того, что, по какому либо невероятному стечению обстоятельств, князь Острожский мог оказаться живым. Ведь его тела так и не нашли на поле боя.… И к чему все эти намеки? Дошли ли до нее слухи о покойном князе? Какие слухи? Они, верно, совсем там с ума сошли в Кракове! Если бы князь был жив, он бы уже давно был с ней и Андреем. С другой стороны, Эльжбета Радзивилл, ее лучшая подруга и кузина Острожского, не раз гадала на князя и всегда утверждала, что он жив. Правда, никто и никогда не воспринимал ее слова серьезно.

Что же там у них происходит?

Что бы это ни было, заключила она наконец, кому-то очень нужно, чтобы она уехала из Остроленки. Судя по всему, разгадку этого странного поведения короля она найдет в Кракове.

– Я ждал вас несколько часов! – внезапно раздался за ее спиной голос пана Тенчинского.

– Боже мой! Разве можно так пугать, Станислав! – вскричала Эвелина, от неожиданности чуть не оступившись с дорожки. – По вашей милости я могла и в пруд свалиться!

Сухие травинки зашуршали под шагами пана Тенчинского. В саду было влажно от близости довольно большого пруда и темно, хоть глаз выколи. В воздухе пряно пахло ароматом роз и гладиолусов.