Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. IV. Нашествие орды

Слушая певца, Чингисхан утвердительно качал головой. Мудрый его Субэдэй, словно на расстоянии, угадал, прочитал его мысли.

К тому времени он знал, что, убегая от своей армии, шах Хорезма передал своему сыну султану Джелаль эд-Дину перстень с магическими заклинаниями вместе с властью, поняв всю тщетность собственных попыток возглавить сопротивление, всю свою никчемность.

А потому дальний поход двух туменов монголов с того момента превращался в глубокую разведку боем для подготовки нового великого похода на страны заходящего солнца…

Еще звучали последние отзвуки песни, затихая в шелках, а гонец уже крепко-накрепко зажмурился. Раскрыл потом Угхах свои очи и впервые взглянул в серо-зеленые глаза, порой брызжущие дикой свирепостью, недоступного простым монголам владыки. И снова на него накатил безотчетный страх, с головой накрыл его волной. Пораженный своей собственной дерзостью, он снова упал ничком.

Великий каган сидел, привыкший, видно, к такому, невозмутимый. Лицо стало непроницаемым. Прикрыв глаза, он, кивая седой бородой, должно быть, с видимым удовольствием чесал голую пятку.

Для всех он был великим, в душе же он чувствовал себя уставшим от всего стариком. Магический перстень снова куда-то бесследно исчез, а все попытки разузнать о бессмертии окончились безрезультатно…

Постепенно мысли кагана вернулись от прошлого к настоящему. Он с накопленной сполна за долгую жизнь вялой усталостью посмотрел на распростершегося перед ним гонца и в задумчивом раздумье проронил:

– Ты хороший монгол… у тебя горло, как у дикого гуся…

Чуть приподняв голову, Угхах заметил, как Чингисхан левой рукой, не глядя, порылся в желтом шелковом мешочке, висевшем на ручке трона, достал оттуда кусок запыленного сахара, поманил певца к себе и втиснул сладость в его дрожащий рот.

Сахар из тростника, привезенный из Египта и Индии, представлял невиданную собой роскошь, был большой ценностью, недоступной для простых монголов. Глядя на вздувшуюся щеку певца, каган произнес:

– Джебэ-нойона и Субэдэй-багатура рано еще хвалить…

К великому его огорчению, они не смогли разыскать магического перстня, следы которого снова затерялись, скрывшись за пеленою недомолвок и недоговорок.

– Посмотрим, удачно ли закончится их поход… Смогут ли они что-то… или нет. Ответное наше слово мы пришлем с особым гонцом…

Небрежным движением пальца каган отпустил сладкоголосого гонца. Угхаха досыта накормили и вдоволь напоили кумысом. Не забыли и про сопровождавшую его охрану. На другой день все они отправились догонять ушедшие далеко вперед монгольские тумены.

От великого кагана последовал незамедлительный ответ: их поиски перстня продолжить, завоевать все непокоренные области государства Хорезмшахов – Арран, Азербайджан и Ширван. Далее Чингисхан им повелевал следовать, идти до города Кивамень – до русского великого града Киева – и лишь тогда, если ничего не найдут, возвращаться назад.

В лето 1221 Джебэ и Субэдэй – два гончих пса великого кагана – с присущим им рвением взялись за выполнение порученного им дела.

Как огромные черно-чешуйчатые змеи, в мертвенном оцепенении проспавшие всю зиму, выползают весной из-под корявых корней могучего старого платана на открытую поляну, залитую радостным светом, и, отогревшись в теплых лучах, угрожающе шелестя тихим ужасом, скользят по узким тропинкам, то соприкасаясь, то разделяясь, и внушают панический трепет всем убегающим зверям и кружащим над ними обеспокоенным птицам, так и тумены стремительного Джебэ-нойона и осторожного Субэдэй-багатура, то растягиваясь длинными и упругими ремнями, то собираясь вместе шумным и пестрым скопищем коней, топтали плодородные поля вокруг объятых ужасом городов и направлялись на заход солнца, оставляя позади себя почерневшие от копоти развалины с обгоревшими и раздувшимися трупами.

Передовой отряд, посланный Чингисханом, бурей прошелся по северному Ирану, разгромив города: Хар, Симиан, Кум, Зенджан…

На своем пути монголы пощадили только богатый город Хамадан, хитрый правитель которого выслал вперед с почетным посольством богатые подарки: большой табун дивных верховых лошадей и караван верблюдов, нагруженных шелковыми одеяниями. Из десяти паланкинов выглядывали испуганные девичьи личики под тончайшими вуалями.

Неожиданно тяжелая и упорная битва случилась в Казвине, где во время штурма потерявшие всякую надежду на спасение мирные жители отчаянно дрались длинными ножами. Рядом с мужчинами плечом к плечу стояли их жены и сестры. В отместку Казвин дотла сожгли.

Суровые и холодные зимние месяцы застали тумены монголов возле иранского города Рея (близ нынешнего Тегерана). Разосланные во все концы отряды пригоняли в эти места стада баранов, отборных коней, покладистых верблюдов с тюками теплой одежды. Это позволило почти безболезненно переждать непогоду и сохранить силы до прихода весны.

Когда под проглянувшим весенним солнцем зазеленели склоны гор, монгольское войско без боя заняло столицу Иранского Азербайджана.

Тебриз – большой и богатый город решил не испытывать судьбу и сдаться без боя, выслал монголам ценные дары. Согласившись на мир, Субэдэй и Джебэ не стали разорять его. Не тронув города, их тумены двинулись дальше и подступили к столице Аррана Гандже.

Видя крайне бедственное положение ближних соседей, чванливые и высокомерные за высокими и неприступными крепостными стенами, но весьма трусливые и плохие воины в ближнем бою, грузины решили половить рыбку в мутной водице пронесшегося урагана бедствий по многострадальной азербайджанской земле, пограбить своих несчастных соседей. Однако большое грузинское войско наголову было разбито двумя туменами монголов и рассеяно, как пыль.