Владлен Немец - После войны

– Но позвольте, Иван Прокофьевич!

– А чего тут позволять? Вы же универсал, блестящий специалист. Скольким из так называемых главспецов вы помогли решать задачи, которые им оказались не по зубам, а? Вы всё это делали из лучших побуждений, понимаю. А они вот тоже понимают, что вы сильнее любого из них, а значит, любого из них заменить можете. Вам-то что! А они узкие специалисты. Это вы, если вас, к примеру, уволить, так всегда себе другую работу найдете, еще лучше прежней. А для них всякое перемещение – конец. Так что вы, дорогой мой, загоняете их в угол. И вот об этом я и хочу поговорить с вами доверительно. Поступает ко мне информация, что на вас телегу готовят. А у нас тут сами знаете как. Сразу по всему министерству проверки пойдут: что, да как, да почему. А враги – они у нас у всех есть!

– Страшные вещи говорите, Иван Прокофьевич.

– Может и страшные, но это правда. Это на фронте всё было ясно и понятно: здесь мы, там они. А тут пауки в банке. Я, голубчик вы мой, тридцать лет на кадрах – всего навидался.

– Значит, заявление подавать?

– Какое еще заявление?! На повышение предлагаем! Управляющий облэнерго Загряжской области на преподавательскую работу просится. Устал. Все-таки возраст, 67 лет.

– Ну как же это так, Иван Прокофьевич! Я всего лишь старший, и вдруг…. Шутка ли сказать, такое хозяйство, энергетика целой области. Тут очень даже подумать надо.

– А вы не думайте, соглашайтесь! Мы вам отсюда всяческую помощь окажем. И те же ваши сотрудники, как узнают, что вы им больше не конкурент, будут вам плечо подставлять. Комнату вашу, конечно, за вами оставим. Хотя, зачем она вам? Вернетесь большим начальником, квартиру получите. Для области три джипа выделено. Вот, на одном из них с ветерком. Хорошо! – зам. министра мечтательно улыбнулся. Потом полистал личное дело Сереброва, и добавил, – в поликлинику ходите, спина болит после контузии. Так вот, я специально выяснял: у них в области та-а-кой костоправ есть! К нему из столицы специально приезжают. Стремянный его фамилия.

Марина, когда Сергей рассказал о разговоре с заместителем министра, долго молчала, обдумывая что-то личное: «Сереженька, этого следовало ожидать. Помнишь, что я тебе говорила про добрые дела? Этот выход для тебя нашли отличный, а могли отправить в какой-нибудь проектный институт в Тьмутаракань, чтобы гусей не дразнил. Соглашайся Сережа, здесь действительно не о чем думать.»

– Мариночка, милая, я не об этом. Я не хочу с тобой расставаться. Давай поженимся и поедем вместе, а? Работу там для тебя подходящую найдем, а то преподавать станешь. Я слышал, там приличный политехнический.

– Сереженька, мне тоже с тобой расставаться как с куском самой себя. Не хотелось об этом говорить, но видно придется. Для евреев начинаются черные времена. Нет ты меня не перебивай! Ты станешь большим начальником, будешь на виду. Все твои дела будут обсуждаться и производственные, и личные. Жена еврейка – это гроб для твоей карьеры! – Кто знает, может ты меня потом и упрекать будешь. Не надо, Сереженька! Жизнь – штука сложная.

– Это все ерунда! Не может у нас быть такого!

– Ты газеты плохо читаешь, Сергей. Ты, когда-нибудь слышал про Еврейский Антифашистский Комитет? Его представители ездили по разным странам, уговаривали нам помочь, собрали много денег для обороны. Комитет этот сейчас распущен. Где они, члены этого комитета сейчас? Михоэлс, мы с тобой «Король Лир» с ним в главной роли смотрели, помнишь? Убит, и объявлен буржуазным националистом. Знаешь, чувствовать приближение грозы, это у евреев в крови! Ох, извини за неуместную лекцию, прорвало. Сережа, я ведь не от тебя о твоем новом назначении узнала. У меня было время подумать. И не спорь со мной. Давай лучше последние деньки используем.

– Марина, вы с Иваном Прокофьевичем прямо-таки на пару у меня пелену с глаз сдираете! Ну ты мне хоть писать-то будешь? А может приедешь? Что делать, что делать?! Передумаешь, я буду ждать.

И снова отправился полковник запаса, Сергей Николаевич Серебров, по тем маршрутам, которые, казалось, совсем недавно прошел со своими саперами под огнем врага. Грустное это было путешествие: развалины, поля, перепаханные осыпающимися окопами, кое-где дощечки с надписями «Осторожно мины!» И чем дальше от столицы, тем ситуация хуже. Даже хлеб можно было купить только в городах.

– Дорогие товарищи, позвольте вам представить нового управляющего нашего облэнерго. Хороший инженер, заслуженный боевой офицер, направлен к нам из министерства. Надеюсь, что вы с ним сработаетесь. А вам, Сергей Николаевич, могу с полной ответственностью за свои слова сказать: коллектив у нас прекрасный. Нам приходится работать в труднейших условиях, но, несмотря ни на что, мы содержим в порядке все наше хозяйство и выполняем всё, что нам положено выполнять. Так что, прошу любить и жаловать. – Чувствовалось, что старый управляющий буквально выдавливает из себя слова приветствия, а в помещении зала совещаний управления Облэнерго, где происходила встреча, царила тягостная тишина.

– В чем тут дело? Прямо как на похоронах. Надо их расшевелить! Мне очень приятно было услышать, что Виктор Афанасьевич доволен работой коллектива. Надеюсь, что и мне не придется разочаровываться. А теперь позвольте мне коротко рассказать о себе. Мне тридцать два года. Я по специальности инженер-энергетик, закончил Московский энергетический институт. До войны успел поработать в Мосэнерго. Полагаю, что это очень хорошая школа. На фронте с августа 41-го в пехоте, потом в инженерных войсках, сапер, одним словом. Демобилизован по последнему ранению и контузии в 43-м. С тех пор работал в Министерстве энергетики сначала инженером, а затем старшим инженером. Теперь в отношени планов на ближайшее будущее. Прежде всего хочу поздравить вас и себя с большой удачей. Мне удалось уговорить Виктора Афанасьевича остаться у нас на должности главного консультанта. Только просят попусту не теребить. Будем его совместно беречь. С основной документацией я успел ознакомиться еще в Москве. А сейчас хочу поездить по нашим объектам: бумага живого глаза не заменит. На время моего отсутствия всеми текущими делами будет заниматься главный инженер. Нам, конечно, повезло, что последнее наступление было стремительным, и немцы, практически, ничего не успели уничтожить. Тем не менее, радоваться, пока особенно нечему. Генераторные мощности, линии, и подстанции изношены. Кое-что нам, конечно, удастся получить из Министерства. Оно уже сейчас нам выделило «на бедность «три джипа, и несколько десятков километров проводов и кабелей. Попробуем вытянуть еще что-нибудь. На многое не рассчитываю. Средства, как правило, выделяются под конкретные объекты, преимущественно государственного значения. Несколько таких объектов намечается соорудить в нашей области. Однако, с моей точки зрения, у всех этих объектов один существенный недостаток. Строительство намечено на участках, отдаленных от основных жилых и промышленных зон области. Так что пользы нашей энергетике будет от них немного. Будем добиваться, чтобы строительство осуществлялось поближе, либо, что еще лучше, чтобы использовались существующие производственные мощности. Это трудно, но в случае удачи наша энергетика получит существенное подкрепление. Кстати говоря, выдавая технические условия на расширение или новое строительство, руководствуйтесь интересами нашего ведомства и не очень при этом стесняйтесь, но и зарываться не стоит. Репутация джентльменов с большой дороги нам тоже ни к чему (смех в зале). Еще проблема. Часть наших колхозов сегодня не присоединена к централизованному электроснабжению. Что здесь нужно сделать, пока не знаю. Вообще очень рассчитываю на помощь каждого из вас. Если появилась какая идея – в техотдел, к главному инженеру, ко мне. Двери всегда широко открыты. Я чувствую, что у вас накопились вопросы ко мне. Не стесняйтесь, пожалуйста.