Владлен Немец - После войны

В первом ряду поднялся немолодой интеллигентного вида человек в старомодных роговых очках: «Сергей Николаевич, а где ваши люди? Почему вы не хотите нас с ними познакомить?»

Присутствующие задвигались, стали перешептываться, оглядываться вокруг.

– Ага, вот оказывается где собака зарыта! Кто-то видно уже постарался – пустил слух, что я буду заменять их на своих людей. Извините, пожалуйста, не знаю вашего имени отчества…

– Андрон Григорьевич Симаков, старший инженер технического отдела Облэнерго, – представился выступавший.

– Так вот, уважаемый Андрон Григорьевич, во-первых, мне не нравится выражение «ваши люди» – от него хозяйчиком отдает. А если по сути дела, то я никого с собой не привез, никаких пертурбаций сходу устраивать не собираюсь… Да и замечаний у меня пока никаких нет. Разве что в отношении вчерашнего отключения электроэнергии в районе центральной гостиницы. Нет, пожалуйста, не спешите с объяснениями, – остановил он начавшего было говорить главного диспетчера – Я знаю, что в городе, как и во всей области, жесточайший дефицит электроэнергии. Я знаю, что вы вынуждены по очереди отключать районы города. Мне непонятно другое – почему именно этот район потребовалось отключать два дня подряд? Может быть вы хотели продемонстрировать именно мне, раз уж я живу в этой гостинице, как плохо обстоят дела с электроэнергией? Это нарушение технологической дисциплины. Прошу вас выяснить, в чем тут дело. Кстати, в этом районе расположена насосная фекальной канализации (В зале кто-то громким шепотом произнес: «Ч-черт! И в этом успел разобраться!»). Как обеспечивается ее питание во время отключений? – Серебров всмотрелся в зал, пытаясь установить автора реплики, и встретился взглядом с девушкой, улыбавшейся и отчаянно тянувшей вверх руку. – У вас вопрос?

– Скажите, вы женаты? – зал грохнул от хохота, и обстановка сразу разрядилась.

– Поступила записка: «Не слишком ли стремительная карьера – из старших инженеров в руководители облэнерго?» Не знаю. Поживем – увидим. Могу только добавить, что я на эту работу не напрашивался, но раз уж взялся за гуж, то буду тянуть изо всех сил. И если будем работать дружно, то ответ на этот вопрос будет положительным.

Дорога была пустынной, встречных машин почти не было. На протяжении последних двух часов езды Сергей не только не видел линий электропередачи, но даже и низковольные линии не попадались.

Как же это они обходятся без электричества? Значит, все на горбу? Планы грандиозные, стройки намечаются огромные, а хлебороб по-прежнему сам по себе.

Серебров так погрузился в свои невеселые мысли, что только в последний момент заметил голосовавшего мужика, и проехал еще метров на тридцать вперед. Увидев, что одну ногу у мужика заменяет деревянный протез, Сергей подал машину назад.

– Садитесь, товарищ. Вам далеко?

– Не очень: по дороге километров десять, да в сторону еще три. Ну там-то меня подвезут или сам дотопаю помаленьку.

Сергей искоса взглянул на пассажира: «Что это вас черт-те куда, да еще без транспорта занесло?»

– Насчет черт-те куда – это вы правильно. Нашему колхозу здесь покосы выделили. Вот приехал посмотреть. Шоферу сказал, чтоб он через два часа, а он запропастился куда-то. А вы на каком фронте воевали? – сменил явно неприятную для него тему попутчик. – Я смотрю у вас три орденские планки и желтая ленточка. Ранение или контузия?

– И то и другое. У меня теперь спина как барометр – быть сегодня дождю, – усмехнулся Серебров. – А вы где ногу оставили?

– На Юго-Западном.

И потекла обычная беседа двух фронтовиков. На пересечении с грунтовой дорогой Никита Артемьевич Новоторов, так звали попутчика, попросил остановить: «Дальше я сам.»

– Куда там сам! Дело к вечеру. Небось все уже по домам. Поехали!

После настоящей российской жаркой бани с вениками и полоком, на котором могут усидеть только настоящие мужчины, новые приятели сели за стол, который не отличался разносолами, откуда им быть, но, конечно, на столе стояла непременная бутыль голубоватого первача. Бутыль малость запотела (в погребе стояла). Новоторов, широко улыбаясь, спрашивал: «Как вам, Сергей Николаевич, наша деревенская баня?»

– Замечательно, Никита Артемьевич! А за массаж особая благодарность. Спина как новенькая. Обязательно Стремянному расскажу.

– А вы и Стремянного знаете?

– Я вам честно скажу, Никита Артемьевич, Стремянный – одна из причин, по которой я в эту область подался. Помните песню «Мы не от старости помрем, от старых ран умрем»?

– А массажу этому меня, между прочим, как раз Стремянный и научил. А я Катерину. Вот теперь она меня и спасает.

Екатерина, кончившая хлопотать, тоже села за стол: «Ох до чего ж ты, Артемьич, поговорить любишь! Совсем гостя нашего заговорил, а на столе-то все стынет!»

– Точно, Катя, и водка киснет. Ну первую за знакомство. Чтоб оно не кончалось!

Потом выпили за хозяйку, за гостя, за хозяина, потом Катерина тихонько оставила мужа с гостем с их мужскими разговорами.

– Спасибо тебе Никита за всё, как говорится, за стол и кров. А баня у тебя отменная! Приезжай и ты ко мне, всегда рад буду. Правда, такой бани не обещаю.

– Чем богаты, тем и рады. Да, Сергей, а у меня к тебе дело. Мы ведь всё на своем горбу. Все наши работы бабы своей хребтиной вытягивают. Лошадь такого не выдержит!

– Понимаю, все понимаю. Только вот ведь какая загвоздка – у вас поблизости никаких высоковольтных линий нет, а строить специально для вашего колхоза не получается: нагрузка мала.

– Ну на нет и суда нет.

– Ты не горячись. Есть у меня одна идея. Получили мы трофейные электростанции малой мощности – ветряки, дизельные, даже две гидронасосные.

– А это еще что за зверь?

– Это хитрая установка: Когда нужна энергия – работает как электрогенератор, остальное время в резервуар воду качает, а потом на той же воде и работает. Погоди. Ты меня перебил. Эти станции мне не нужны, а вот твоему колхозу могут сгодиться.

– Эт-то хорошо, эт-то спасибо. А только кто эти станции установит и обслуживать будет? У нас таких специалистов нет.

Сергей задумался, почесал в затылке: «С людьми туго. Послать твоих девушек на курсы, а?»

– Можно, конечно. Да ведь у нас каждая пара рук на счету. Опять же образование – война ведь тут три года гуляла, не до учебы было. И еще, закрутят девчонкам голову городские ухажоры – что делать будем?

– Я еще сам до конца не все продумал. Сделаем так. Приедешь в город, поговорим. Глядишь, что и надумаем. А пока предварительно кое с кем поговорю. А тебе вот что посоветую. Инвалиды по поездам ходят, милостыню просят. А можно ведь многих из них к делу приспособить, к нормальной жизни вернуть. Подумай, а то все жалуются на нехватку людей, а люди вот они. Конечно, многие из них не подарок, пьют, нервы ни к черту. Но это жизнь у них такая. А при нормальной жизни… Подумай, а на мою помощь всегда можешь в этом деле рассчитывать. Мы ведь с тобой оба фронтовики.