Юрий Широков - Хочу, чтобы меня слышали! Книга 1. Жизнь – это Любовь!

– Хоть ты и невелик годами, но характер у тебя есть, умом и здоровьем ты удался вполне. Может быть, в другое время я бы погодил разговаривать с тобой, как с взрослым, но времена ныне бесовские, и как все повернется, одному Богу известно.

Виденье мне, надысь, ночью было – большая смута в государстве нашем случится. Народу погибнет больше, чем в войну, церкви будут рушить. Испытание для всех нас грядет страшное.

– Прав был монах-провидец Авель!

– Помилуй, Господи, нас, грешных и сохрани! Боюсь, что и нам всем грозит смертельная опасность.

– Случись что со мной плохого – тебе придется оставаться за старшего, маменьку защищать, приход взять на себя.

Со временем, конечно.

– Братья старшие на войне, вернутся ли? У сестер твоих семьи, да и проживают они далече отсюда.

– Вон и от Петрухи-то не слуху, ни духу, дай Бог им с Андреем быть «по – здорову» – от такого начала разговора у Ванюши побежали «мурашки» по спине.

– Что это? Почему батюшка будто прощается перед своим концом. Вроде не старый еще, и не больной.

– К чему такая срочность и таинственность?

– Почему даже маменька не присутствуют?

– Кто нам может угрожать?

– А как это можно церковь разрушить?

– Что за чудище может решиться на такое?

– И кто такой монах Авель и в чем он был прав?

Вопросов было много, но Ваня, приученный не перебивать старших, и говорить только тогда, когда позволят, или спросят о чем-нибудь, помалкивал.

– Ванюша, ты ведь знаешь, что я умею лечить людей, то есть не только душевные, но и телесные болезни?

– Да, я видел, как Вы это делаете, но не понимаю, почему это происходит. Никаких лекарств и травок Вы, батюшка, не даете, а больные исцеляются.

– Вот об этом и не только об этом будет наш разговор – садись и слушай.

– Я так решил – в духовную школу ты больше не поедешь, будешь жить при мне, при Храме и нашей школе.

– Со смотрителем и Правлением твоей школы я договорюсь, чтобы, чего плохого, не лишили бы тебя духовного сана.

– Всему буду учить тебя сам. Ты многое уже умеешь и знаешь – продолжишь учебу здесь. Мы с матушкой будем учить тебя. Я – наукам церковным, матушка – светским. Кроме прочего, буду по-прежнему учить тебя воинским пластунским премудростям и, главное, попробую передать тебе секреты лечебного дела.

– Последнее сложнее всего, тебе рано еще этим заниматься, но, надеюсь, Господь подскажет тебе в будущем, когда можно будет начинать.

– Но прежде ты должен пройти испытание, чтобы я мог убедиться, что ты можешь лечить, и тебе разрешат это делать, и мне разрешат передать тебе этот дар Божий.

– И если тебе позволят это делать – исцеление страждущих и будет главным делом твоей жизни, хочешь ты этого или не хочешь.

– Вот ведь как бывает в нашей грешной жизни – крест свой приходится получать уже в малом возрасте – завздыхал батюшка.

– Но у тебя есть пример необходимости отдать свою жизнь страждущим – Христос получил свой крест еще до своего зачатия, пронес его до своей земной кончины, и будет нести вечно!

– Крепись, отрок, и не бойся ничего. Делай, что надо, и будь, что будет! И да пребудут с нами все небесные силы!

Батюшка удалился и появился с уже знакомым сундучком. Достал книгу, открыл ее на известной ему странице. Про себя почитал, закрыл книгу и бережно положил на застеленный праздничной скатертью стол.

– Положи, отрок, правую руку на книгу и давай помолимся с тобой о ниспослании благодати Божьей на нас, грешных. Читай «Верую..» и «Достойно есть..».

Ванюша привычно начал читать известные ему молитвы, но дальше все стало происходить не так, как всегда.

Он произносил слова молитв, но голоса своего не слышал, исчезли все предметы вокруг, не стало рядом и батюшки. Не осталось ничего земного, был он и Голос.

Ваня понял, что сюда пришел и начал говорить с ним его живой Бог, с которым он путешествовал по чудесным странам. Бог по-прежнему говорил с ним, но уже не как с мечтательным мальчишкой, а как наставник с взрослым учеником.

Как во сне Ваня не видел ничего вокруг себя, он слышал только Голос, который проникал в его душу и сердечко. И даже не слышал, а ощущал.

Голос проникал в него, как незаметно проникает воздух в закрытое помещение, и приносил с собой Его наставления.

Это было новое чувство и Ванюша не сопротивлялся ему.

Он весь растворился в Голосе, а Голос в нем.

Наставления, которые получил Ваня, были краткими и понятными.

Первое – ему вменялось заниматься врачеванием, строго следуя указаниям, написанным в книге.

Второе – исцелять при этом он должен всех людей, независимо от национальности, возраста и веры. Отказывать он не имеет права никому и никогда, просто взять и перестать лечить ему тоже запрещалось.

Третье – лечить себя и родных ему людей он не должен даже пытаться.

Четвертое, и самое главное, – он должен уяснить, что с этого дня основным житейским занятием для него должно стать целительство.

Духовное при этом не возбраняется.

Пятое – за нарушение каждого правила, он будет сурово наказан.

Общался Ванюша, как ему казалось, не больше минуты, но, когда очнулся, за окном уже вечерело.

Рядом сидел отец и гладил его по голове.

– Ой, Ванюшка, кровиночка моя – произнес он с горечью в голосе – какой же крест я возложил на твои хрупкие плечи. Как тяжело тебе будет жить, сколько горя и боли пропустишь ты через свою душу. Сколько же черной неблагодарности получишь за свой тяжкий труд!

– Ну все, хватит причитать, дело сделано, с завтрашнего дня будем лечить вместе. Теперь нас двое и вместе нам будет легче и покойнее нести наш, теперь уже общий крест. —Вот, братьев твоих Господь не благословил на подвиг врачевания, видимо, у них свое предназначение – с печалью вспомнил батюшка старшеньких своих.

– Завтра поутру я покажу тебе место, где «живет» книга. Эту тайну теперь будем знать мы с тобой и еще твои братья. Покажем им это место, как только возвратятся.

– Матушке ничего говорить не станем, не потому, что не доверяем, а потому, что негоже посвящать женщин в мужские дела.

– И еще…

– В этом месте хранятся особо ценные старинные предметы церковной утвари и иконы, которые спрятал тогдашний настоятель Храма во время французского нашествия в 1812 году. Тогда от французов было огромное разорение, но наш Храм не подвергался такому оскорблению, какие претерпели множество других Храмов.

– Случилось это по особому покровительству Царицы Небесной. Рассказывают, будто было видение, после которого французы со страхом смотрели на наш храм и говорили: «Страшен ваш к ирха!». И обходили Храм стороной.

– Помяни Господи настоятелей Храма сего и сохрани их души в царствии твоем – батюшка истово перекрестился.