Вальтер Скотт - Анна Гейерштейн. Или Дева Тумана

Из главных ворот замка можно было выйти на мост, соединявший замок с противоположным берегом реки, на котором теперь находились Артур и Анна. Половина этого моста полукруглой каменной кладкой со стороны замка доходила середины реки у самого водопада, опираясь на мощные опоры из валунов. В прежние времена она продолжалась подъемным мостом, соединяющим его с другим – деревянным, возлежавшим на узкой каменной гряде, не препятствующей течению реки, поскольку она едва покрывала каменистое ложе. Конечно, для обороны крепости это был существенный недостаток, ведь когда мост поднимался, все ж оставалась возможность подобраться к ней по узкой гряде едва не до главных ворот. Но путь тот был не шире восемнадцати дюймов и оканчивался напротив ворот замка (защищенных железной решеткой) неширокой площадкой, простреливаемой и с башен и со стен, так что враг не дерзнул бы подступить к Гейерштейн этим путем.

Впрочем, в описываемое нами время замок вовсе лишен был защиты: и мост, и ворота, и железная решетка были разрушены; берега реки соединялись узкой каменистой грядой, служившей переправой местным жителям, которые не замечали ее неудобства.

Артур Филиппсон к тому времени, как он и его проводница подошли к замку, совершенно оправился от пережитых им злоключений и был подобен хорошо натянутому луку готовому к стрельбе. Правда, он слегка взволновался, последовав за своей проводницей, с легкостью пробирающейся по узкой гряде из округлых камней, скользких из-за брызг ворчливой реки. Не без робости совершил он и переход в непосредственной близости от водопада, стараясь не смотреть на падение вод, грохот которых закладывал уши. Лишь желание не выглядеть окончательным трусом перед красавицей, столь хладнокровной к сущим пустякам, заставило Артура преодолеть свой страх – ступая осторожно и опираясь на сучковатую палку, он шел след в след за своей проводницей по зыбкой переправе, пока не дошли они до ворот замка.

Миновав ворота, они очутились на внутреннем дворе замка перед донжоном 62 62 Донжон (франц. donjon) – отдельно стоящая главная башня феодального замка, наиболее укрепленная и неприступная. , который, не утратив свою былую грозность, мрачно возвышался среди разрушенных строений и разбросанных обломков. Все было покрыто мхом, плющом и прочей растительностью; словом, всею пышностью, какой природа населяет запустение и одичалость.

Они прошли насквозь весь замок и очутились на противоположной его стороне, где цитадель возвышалась уже над ровною долиной. Взгорье, обрывающееся у реки отвесной скалой, здесь, подобно гласису 63 63 Гласис (франц. glacis – скат, откос) – пологая земляная насыпь перед наружным рвом крепости или военного лагеря. Возводится для улучшения обстрела местности, маскировки и защиты укрепления. , что вполне обеспечивало замок от внезапного нападения с этой стороны, оканчивалось покатым спуском, густо поросшим кустарником и молодыми деревьями, над которыми главная башня гордо несла свою скорбную главу. За этой чащей местность совершенно менялась. Вид ее был разителен: более сотни акров занимали нагромождения камней, вполне соответствующих дикому характеру местности, какую наши путешественники миновали нынешним утром; но под их защитой от разгула стихий лежала узкая плодородная нива, которая врезалась в общий ландшафт пестрою лентой, едва приметно нисходящей на юго-запад.

Взгляд юноши привлек большой дом, сложенный из грубо тесаных бревен, без всяких украшений и искусов. По густому дыму над ним, по хозяйственным подворьям и по садам и огородам вкруг него можно было догадаться, что в нем царит не роскошь, но уверенный достаток. Сад плодовых деревьев простирался на юг от дома. Орешник и каштаны росли красивыми купами, а разведенный на трех или четырех акрах виноградник указывал на то, что виноделие проникло и сюда. Теперь вино приносит большие прибыли Швейцарии, но в стародавние времена, оно было доступно лишь тем счастливцам, кои выйдя из нужды, могли посвятить себя искусству выращивания лозы.

На тучном лугу паслось стадо овец отличной породы, составляющей гордость и богатство обитателей здешних гор – с Альпийских хребтов, где они проводили лето, к осени их всегда пригоняли домой. По отлогим живописным берегам, меж кустов лещины и боярышника, тек извилистый ручей, играющий в зеркальных водах солнечными лучами, проглядывающими сквозь клочья тумана. После многих изгибов, как бы нехотя оставляя эту тихую обитель, ручей, наконец, подобно юноше, спешащему от детских забав к взрослой жизни, соединялся с бурным потоком, что, с шумом ударяясь об утес с древней башней замка Гейерштейн, устремлялся в ущелье, где Артур побывал на краю своей гибели.

Как ни желал юный Филиппсон свидеться поскорее со своим отцом, а все ж приостановился, изумленный видом сельской идиллии. Он оглянулся на башню, на высокий утес, будто желая убедиться, что счастливо достиг покоя, оставив все страхи позади. Но стоило осмотреться вокруг, как становилось ясным, что пядь земли, возделанная человеком в огромных трудах, окружена со всех сторон природой дикой и неукротимой. Ее вплотную обступали высочайшие горы Европы изо льда и камня, у чьи подножий, покрытых дремучим хвойным лесом, некогда творился нынешний облик земли. И каждое утро напоминало о том розовением льда, когда солнце подбиралось к пикам поднебесных вершин, в немом величии застывших над суетностью мира.

И все же спустимся с них и вернемся к юноше, увидевшему на лужайке перед усадьбой, если можно так назвать это место, пять или шесть человек, в одном из коих, по походке и одежде, тотчас узнавшему своего отца.

С легким сердцем и шагами поспешил он за своею проводницей, и дорога после крутого подъема помогала им в том. Вскоре и отец, увидев сына, заторопился к нему в сопровождении немолодого человека высокого роста. Своей простой, но вместе с тем заметной наружностью он, верно, ничуть не отличался от своих соотечественников – Вильгельма Телля, Штауфбахера, Винкельрида 64 64 Вильгельм Телль – легендарный герой швейцарского народа. Легенда основывается на древнем народном сказании о метком стрелке. В XIII веке Швейцария была завоевана австрийцами. Швейцарцы поднялись на борьбу за независимость своей родины. Легенда настолько срослась с былью, что хроника XIV в. сообщает даже «точную» дату знаменитого выстрела Вильгельма Телля, сбившего яблоко с головы своего сына, – 18 ноября 1307 г. Выстрел этот, как рассказывают, явился сигналом к народному восстанию. Спустя восемь лет швейцарцы разбили австрийцев в битве при Моргартене и навсегда изгнали их из своей страны. и других знаменитых швейцарцев, которые в минувшем столетии мужественно сражались с многочисленными войсками австрийских герцогов и отстояли свою свободу и независимость.