Александр Гусаров - Из варяг в греки. Исторический роман

– Ты вазьми-ка мяне в замужество, хоробрый воин. Будешь жить тады по-доброму. А коли откажешьси, – глаголит она ему, – ведаю тябе не жити. На длань паложу, а другой сверху прижму.

– Делать нечаго, признался он тады Майе Златогорке, што она ужо давно ему люба и согласившси приняти золотой венец.

– Паехали оне с нею по Святым горам, а по пути наехали в поле на камены гроб. Златогорка захотела примеряти чудо гэнто, залезла в гробницу и заперлася. Посля не смогла выйтить, ибо был заколдован той гроб Черны Богом. Дажьбог хотел разбить яго мечом Кладенцом, стукнет он мечом по гробу тута жа ишо один железны обруч на ем прибавляится. Тады Дажьбог к Вию царю подземного царства сыну Чернобога пришел, шоб выспросить волшебно кольцо, шо поможить сняти заклянание. Вий отдал яму кольцо, и Дажьбог расколдовал Майю. Но жисть Майе была возвращена токо на время, покуль она не родить Коляду. И оне поехали по чисту полюшку.

– Иде Дажьбог проедить – тама он жито посеить. Златогорушка иде проедить – золоты колосья спеють.

– И скоро у Майи Златогорки и Дажьбога народилси сын Коляда.

– Вырос Коляда и пришел в один день походить по берегу моря. А по морю плавала бела лыбедь. Она спивала Коляде, што отче яго Дажьбога захватил Кощей и заморозил на ладье во льду.

– И пойди тада Коляда в море Белое широко спасати отче сваво Дажьбога. Растопил он глыбы ледяны и возвративши пасля того с отче в море Русское. Тута догнал и напал на яго Кощей – Чернобог, оборотившийся пятиглавым драконом. Омотал тады яго Коляда цепью якорною, оседлал и, покинув землицу, улетел на ем к трону Солнца по пути Крышни, таго што огонь людям дал и по пути самого Вышни».

– Он Богом стамши, – проронил Смешок.

– О – так оно и было, – согласился с ним Ярилко. – И стал ишо один Боже у нас – Коляда и дал он людям звездну книгу, разделенну на двенадцать нитей клубочков. По оной мы зараз судьбу може кажному распутать. Медлено вращаетси Коло, оное исть жа Колесо Сварога, движимое Перуном. Числобог жа числа яму глаголит. Помните, чада, шо Перун сын Сварога, Дажьбог сын Перуна, Коляда сын Дажьбога. Мы же внуци Дажьбожьи.

– Памятуйте, што посля отца приходить сын, посля нощи настаеть день, посля смерти наступаить жисть, а посля Нави Явь. То и исть Правь. Этак вращаетси колесо жисти. Колесо Сварога – звездно небо. Сварог и Перун исть жа оное и Святовит. Сие узрите вы духовными очами. А Чернобог и Белобог, Кривда и Правда завсегда воюють промеж сабою и не може одержать верх, равновесие держа меж Явью и Навью, нощью и белы днем. Сваргу поддерживають, кабы не рухнула. В борьбе этой и есмь Правь. Триглава великаго суть. И идеть коловращение, правя мирами.

– Памятуйте отроки – не всё силою берётьси. Многая мыслию постичь предстоить, покуль мудрость не придёть.

Закончив свою речь, Ярилко смотрел на сидевших на камнях перед ним ребят. Лад поправил небольшой кинжал на боку и поднялся со своего насиженного места:

– Благодарны, отче, за науку. Дозволь до дому возвернуться.

– Ступаючи дити до дому. Не забывайте сказа маго о Дажьбоге и не будьте никада в силу сваю чрез меры уверены. Посля продолжим. Усе о чем глаголили, – Ярилко бросил внимательный взгляд на Смешка. – Коли будуть выспрашивать – порасскажи. А када зараз начнем тайны веды получати, из Голубины книги – молчи навеки. Будем и воду из семи источников собирати и в ступе толочь до святой чистоты. Вилами на воде писати, баклуши вучитися бити. Мыслию по древу растекаться, писалом пользуясь. Другой ряд обряды делати. То тож усех не след посвящать. Многа у нас чаго напереди. Спрашивай совет завсегда у старших, Смешок. Посля наречения Златогором будешь. Чти сродников сваих. Ибо яку чести принесешь сваим родным, дык и ты чай от сваих чад не стерпишь.

– Добре, отче Ярилко, – поднялся с камня и Смешок.

Старый волхв положил им на головы свои руки, что-то пробормотал, устремляя взгляд куда-то поверх и, уже снимая ладони со светлых волос ребятишек, громко сказал:

– В добры путь.

На рассвете неподалеку от впадения Ладожки в Волхов чуть далее крепостных стен у пологого берега застыли в наступившем неожиданно безветрии многочисленные суда. Тут были и узкие с высокими загнутыми кверху носами норманнские драккары. Они точно хищные головы сказочных драконов с пустыми глазницами взирали на домики ладожан. Покачивались длинные кнорры, более приспособленные, нежели чем первые для перевозки товаров, а не к разбойничьим набегам. Стояли змееподобные шнеки, ощетинившиеся из уключин до поры до времени рядами весел, но уже готовые расстаться со своими гнездами и передохнуть после дальних походов. Русские ладьи с квадратным ветрилом из грубой холстины над темной водою, с изображенным на нем символом солнца. Были и арабские купеческие корабли, и простые челноки однодеревки местных охотников и рыбаков, уткнувшиеся в берег.

На широкой площади перед приставшими судами толкался народ. На сколоченных прилавках пестрели яркие ткани. Выставлялись корчаги с медом. Шкурки зверей, доставшиеся удачливым охотникам в зимнюю пору, заманчиво поблескивали в лучах, так кстати выглянувшего из-за серых туч солнышка. Звучали меж продавцов и покупателей разные наречия.

Не все выкладывали приехавшие купцы на прилавки, у большинства из них путь предстоял неблизкий. Кого в Царьград дорога вела: из варяг в греки, а кого из варяг в арабы, кто обратно шел. Но многое приобреталось и на месте – без той же пушнины куда поедешь. Из северной стороны везли железо, моржовую кость, китовую кожу, оружие. Царьград поставлял ткани, ювелирные и стеклянные изделия, вина, пряности. От берегов с моря варяжского доставлялся янтарь. Сами Ладожане были богаты мехами от соболя до белки, медом, воском. Купцы из Киева доставляли хлеб. Арабы везли ткани, серебро.

Рюрик во главе небольшой свиты обходил шумевшую на все лады площадь. С ним рядом важно вышагивали в полном вооружении Олег, Аскольд и посадник Дедила. Немного отстав, шли несколько варягов, уже прочно и надолго обосновавшиеся в Ладожской крепости и составлявшие теперь основу новой княжеской дружины, а уже за ними вышагивали дородная Дубрава с юной супругой Рюрика Ефандой.

Лица варягов были радостными. Еще бы! Совсем недавно за эту добычу им приходилось нападать на купеческие суда и добывать её во что ни на есть настоящем бою. Купцы того времени были неплохими воинами и умели постоять за себя. Теперь то же богатство выкладывалось перед ними и сияло во всей своей красоте.

Аскольд, начинавший сносно изъясняться, склонился к Олегу.

– Ты вящий брат есмь вельми мудр. Мы богатеть тута.

– Будем, коли ты алчность с очей людски подале не приберёшь