Александр Гусаров - Из варяг в греки. Исторический роман

– Мы жили у битвах, – вмешался в разговор матери с дочерью Олег.

– С нами ишо многа людей. Вышли мы перед Родоницей 14 14 День поминовения предков , и пришли на ладьях морем. Коней купили в Пробрани на пути к Ладоге, иде остальны вои нас дожидаютьси, – произнесла Умила.

– Не салодко вам пришлося, – проговорила старая княгиня.

Умила, соглашаясь, тяжело вздохнула.

– Заглавнее што до часу подоспели, – как бы успокаивая ее, сказала княгиня, – и добре што верхами догадалися – по воде-то догляд. Тута ужо неделю Вече 15 15 Вече (от славянского вЪтЪ – совет) идеть, усе пербрехалися, никаго в князья выбрать не могуть. В Изборске ишо сын Гостомысла править, яго родня, – она взглянула на Рюрика, – Вадим Храбрый сын от Любицы. Яго оне не приглашають. Но он и молодший, – успокоила она, взглянув на напрягшееся лицо Рюрика. – Старшы дядья твои усе четверо головы сложили в войне с ворогами и сынами не успели обзавестись. – Она притворно поднесла платочек к глазам и вытерла вновь навернувшиеся слезы. – Дык што право на престол токо у тябе. Оне, мужичьё, все спорють, хотяши як встарь выбирати князей из кого не попади.

Я однаго волхва, яки служившего не раз Гостомыслу во благо и желание яго последне ведавшего, подговорила, штоб он слух пустил, яко Гостомыслу сон вещий привиделси. А в нём внуче моему править должно. Посля от волхва гэтого избавитьси надать, а то боюся язык за зубами не удержить. Посадник будеть за нас, купцы с боярами. Чё им мужичье-то в князьях терпеть. О – так што не успели оне. Буде мной внуче на престоле. – Она глазами любящей бабушки взглянула на Рюрика, а тот в ответ благодарно склонил голову.

– Ja, ja 16 16 Да, да (норв.). , – радостно закивал Аскольд.

Мать Умилы посмотрела на чернобородого воина и строго произнесла:

– Пущай вучиться глаголить по-нашему, а коли не може, то живота лишится, як на веце рот откроить.

Олег недовольно повел плечами и, соглашаясь с ней, произнес. – Сможа, а коли не може – будеть, як рыба молчати.

– Дубрава! – громко произнесла в сторону неприкрытой двери в соседнюю комнату княгиня. – Собирай поснедать. Гостям с дороги силов надать набратьси.

Оттуда выглянула повязанная платком дородная молодая девушка:

– А шта подавать то, матушка, Ждана?

– Мёду подавай, квасу, мясо мужикам с дороги няси. Сама сабрази. Да попроворнее.

Стол перед гостями, как скатерть самобранка, покрылся различными блюдами от овощей до хорошо просоленной рыбешки. Кружки поспешно начали черпать из корчаги пиво. Приехавшие родственники и их спутники с жадностью набросились на домашнюю снедь.

За годы непрерывных пеших, конных, а по большей части морских походов они отвыкли от домашнего тепла и уюта. Варяжское море просолило их тела, а мечи и стрелы навели марафет на лицах.

Если Рюрик ещё сдерживал себя и пытался отведать пищи с определенной долей такта, то Аскольд и Олег рвали мясо руками и челюстями.

Как настоящих воинов, что ждало в будущем – их мало интересовало. Но одно было ясно, они утомились от бурных приключений, собираясь начать оседлую жизнь. Будто вырванными судьбоносною бурей из плодородной земли растениями – оторванными от своих, когда-то обустроенных жилищ, они были готовы бороться за место под солнцем, чтобы укрепиться на новой почве. Приложив для этого все своё старание, точно так же как сейчас со звериной силой рвали крепкими молодыми зубами хорошо прожаренное мясо.

Утро. Лёгкий туман стелился над Волховом. Тёмные воды реки катились мимо Ладоги. По городским улицам плыли мелодичные звуки. Умелая рука точными размеренными движениями наносила удар по билу, подавая установленный сигнал. Народ, в который уже раз за последний месяц сзывался на Вече.

Ладожане потянулись к вечевому месту. Посредине площади возвышалась сколоченная из хорошо обструганных бревнышек степень. С нее город часто слышал призывы выступить на защиту своей земли. Иногда народ собирался просто для того, чтобы осудить мелкого воришку или разобрать споры соседей. Перед степенью тянулись длинные ряды пустых скамеек.

На степени стоял Дедила – княжеский посадник, утверждённый на прошлом Вече, справлявший службу еще при Гостомысле и умевший наладить отношения князя с боярами, купцами и огнищанами. Он оглаживал реденькую бородёнку, буравя окрестности маленькими светло-карими глазками, вглядываясь в собиравшихся на площади горожан. Рядом, облокотившись на перила, смотрел вниз богатый купец Завид. Его ближайший помощник и княжеский советник Явдята стоял чуть в сторонке. Возле трибуны молчаливо наблюдали за разворачивавшимися перед их глазами событиями Олег, Аскольд и Рюрик.

Площадь быстро заполнялась людьми, неспешно рассаживавшимися на приготовленные места. Большинство горожан было без оружия. На вече случались стычки между заядлыми спорщиками, но по установленному обычаю выяснение проводилось на кулаках и до первой крови. Лежачего бить не полагалось. Безусые юноши на Вече не допускались и могли присутствовать лишь в отдалении без права голоса. Женщины приглашались только в качестве пострадавших или на правах свидетелей. Считалось, что и без них мужи были в состоянии принимать решения, а шуму от них не оберешься.

Дедила махнул рукой Шишаку, продолжавшему с завидным старанием, доходившим до остервенения наносить удары по вечевому колоколу и тот замер поодаль. Места на деревянных сидениях быстро заполнялись, припозднившимся ничего не оставалось, как выстраиваться по кругу.

Некоторое время все присутствующие с напряжённым ожиданием смотрели на степень, возвышавшуюся перед ними. Со стороны скамеек раздался чей-то бас:

– Поджидати боле некаго, усе хто хател притить пришли! Пора зачинати!

Княжеский посадник выждал, пока народ поутих. Он поднял руку над головой и, дождавшись полной тишины, заговорил:

– Братия, покликали мы усех на Вече шоб думавши як след дале нам жити. Надабна наконец порешить. Вече посему прошу зачинати.

– Зачинай, Дедила, усе собралися! – закричали из разных концов площади.

Посадник окинул взглядом собравшихся людей.

– Братия! Доколе усобицу будем плодить меж собою. Некому мудро рассудити наши споры. Некому вести у случае чаго на аборону земли нашей. Некому по совести мытом собранным управиться…

В рядах сидевших на скамьях людей поднялась высокая фигура Стояна – мастера изготавливавшего добрые плуги – рала, гвозди, а то и мечи, славившиеся на всю округу.

– Издалека ты Дедила заходишь. Або не ведаем, што наследник объявилси? Што Ждана яго покликала. Як по мяне – обходилися ране без князя и дале обойдемси. Скажы прямо знова хошь нам княжескую милость на загривок посадити? И што за таки споры, што рассудити мы сами не можам?! – Стоян опустился на скамью.