Роман Булгар - Пропавшее кольцо императора. III. Татары, которые монголы

– Нет, госпожа, я сразу побежала в комнату малая.

– А сколько искали тебя саму? – по губам Принцессы скользнула ироничная улыбка. – Начиная с обеда? – ядовито усмехнулась она, ибо в последнее время застать ее прислугу на месте – большая удача.

– Я… я все время сидела в комнате! – заверила Гюль.

К их общему счастью, в этот вечер она не убежала из дворца, хотя ее сильно подмывало воспользоваться долгим отсутствием своей госпожи и хотя бы одним глазком посмотреть на любимого парня, перекинуться с ним словечком-другим, а затем быстро вернуться назад, словно ничего и не было и никуда она не отлучалась.

Но на этот раз Аллах, видно, надоумил ее, внушил благоразумную мысль, и она никуда не пошла. А потому посланники эмира нашли ее сразу, и она тотчас стремглав помчалась на поиски Принцессы.

– Так я тебе сразу и поверила! – кривя губки, на ходу бросила Айша, увлекая за собой мальчишку, несколько встревоженного внезапным призывом к себе повелителя их жизней и душ.

Малаю не очень-то хотелось снова оказаться перед строгими очами эмира. Одно только успокаивало его, что названная сестра идет вместе с ним, а с ней вместе ему ничего не страшно.

– Абый, ты искал нас? – выступив чуть вперед, на всякий случай прикрыв собой смущенно потупившегося малая, Айша почтительно поклонилась перед владыкой земли булгарской.

Скосив глаз, в глубине комнаты она заметила свою непринужденно восседающую мать с открытой, полной доброжелательности улыбкой на губах и немного успокоилась.

Если бы что-то случилось из ряда вон выходящее, сестра эмира не была бы столь спокойна в присутствии своего разгневанного брата.

– Искал, – эмир ласково провел рукой по ее роскошным волосам, на мгновение прижал к себе, вдохнул в себя пьянящий аромат беспечной юности, опомнившись, быстро отпустил, дразня, прошелся пальцем по чуть вздернутому мальчишескому носу. – Я хотел вам показать…

Доставая с полки рукопись, он не удержался и оглянулся. Несмотря на разницу в возрасте, Улугбек почти догнал в росте свою названную сестру, а если принять во внимание каблучки на ее туфельках и красную шапочку на голове, искусно украшенную жемчугом, то он не уступал ей. Пройдет немного времени, и из малая выйдет неплохой жених.

К примеру, для его племянницы. Он подумывал об этом. Ахмед-бек занимает в их государстве высокое положение, а потому никого не удивит, если его сын породнится с самим эмиром.

Его племянница Айша по праву, отошедшему к ней от безвременно погибшего отца Махмед-бека, является единственной наследницей всех земель Сувар. А Ахмед-бек один из самых влиятельных владетельных князей в этой области. Все сходится один к одному…

Задержавшись, внимательный взгляд эмира споткнулся об внезапно проявившееся, порой едва заметное и смутное, но в данный миг до удивления поразительное, сходство между Улугбеком и Айшой.

Нет, не во всем, но в манере смотреть, в одинаковом прищуре глаз, таком же, как и у его любимой сестры Суюм. Что это: следствие того, что мальчик много времени проводит в окружении его племянницы и ее матери или же причина сходства кроется в ином?

О, Аллах! Если он не остановится, то сейчас шальные мысли заведут его в неведомую даль, что не выбраться. Если допустить, что его сестра родила не от отвратительного и нелюбимого ею мужа, а от красавца Ахмеда, в то время состоявшего в личной охране дворца в Суваре…

Да вот беда – сам Улугбек никак не похож на своего отца Ахмед-бека. Откуда же сходство? От самой Суюм? С ума можно сойти.

– Айша, ты стала у нас достаточно взрослой, и настало тебе время познакомиться с тем, как устроена наша жизнь. Это, – эмир любовно разгладил раскрытую им первую страницу, – «Трактат об устройстве государства». Тебе полезно узнать об этом.

Недоуменно хлопнув ресничками, Айша не удержалась и спросила:

– Абый, зачем мне оное? Ты же сам говорил, что удел женщины – исправно рожать и заботливо воспитывать детей.

Снисходительная улыбка появилась на седеющих усах эмира, затем она перешла на его густую бороду:

– Оное удел простых женщин. А в тебе, моя девочка, течет наша царственная кровь. Когда-то мы с твоей мамой именно об этом долго беседовали. Спроси у нее, она тебе обстоятельно расскажет…

Сестра эмира моргнула. Столько воды утекло с той поры, но она хорошо помнит тот день, когда эмир вызвал ее к себе и на Малом семейном Диване неожиданно объявил о своем решении:

– Мы повелеваем, чтобы наша сестра вышла замуж за Махмед-бека.

Слова прозвучали ударом хлыста, она покачнулась, круги, медленно расплываясь, пошли перед ее глазами. Худшей доли для себя она и не могла бы придумать. Глава племени сувара и грузен, и собой некрасив. Ему далеко за сорок. На ее губах еще гуляла не успевшая стереться почтительная улыбка, а в самой потаенной глубине красивых девичьих глаз уже появилась, заполоскалась смертельная тоска. Сам не ведая того, эмир словно подписал ей суровый приговор.

– Мой царственный брат желает, чтобы я исполнила его волю? Но пусть он знает, – девушка гордо выпрямила свою прекрасную головку, – что для меня лучше смерть, чем стать женой Махмед-бека.

Сжав тонкие губы, эмир хлопнул в ладоши, объявляя об окончании заседания Малого дивана, на который приглашались самые доверенные и близкие люди к правителю.

Когда из комнаты вышли, он поднялся с трона, подошел к одиноко стоявшей сестре. Объявляя свое решение, он предполагал, что встретит с ее стороны ожесточенное сопротивление, и приготовился к этому.

– Дорогая Суюм…

– Ты тут говоришь со мной… – девушка гневно сверкнула горящими глазами, упрямо вздернула гордый подбородок и отвела его в сторону, – как эмир или брат?

В ее глазах горела решимость. Если этот человек желает поговорить с ней как владыка ее, то она не проронит в ответ ему ни слова.

– Я хочу поговорить с тобой как брат.

– Хорошо, мой любимый брат, – ее взор смягчился, – я слушаю тебя.

– Дорогая Суюм… – рука царственного брата мягко опустилась на ее подрагивающее плечико. – Я нашел для тебя жениха.

Девушка поморщилась, зачем повторяться. Может, эмир находится в нерешительности, может его решение еще не окончательное…

– Юсуф, мой дорогой и любимый брат, – в какой-то необъяснимой надежде выдохнула она, – ты же знаешь, что мое сердце занято, что я люблю другого человека.

– Да-да, я знаю, – эмир презрительно сощурился. – Сей наглец набрался наглости и сегодня утром просил у меня твоей руки.

Девичье сердечко громко-громко екнуло:

– Он просил у тебя моей руки?

Нежные щеки вспыхнули и запылали алой краской. Полгода всего назад на туе победы она познакомилась с молодым красавцем Ахмед-бием. Нет, в тот день она изволила в толпе приближенных к государю заметить новое лицо и обратила на него свое внимание.