Игорь Костюченко - Хазарский оборотень. Роман

– Быстрее, быстрее, – кричал на бегу Ставр, – поспешай, боярин, а то не нагоним!

Доман старался не отставать от напарника, но это было совсем непросто. Ставр легко и стремительно перепрыгивал через рытвины и поваленные стволы, обходил пни, умело лавировал между деревьями. Пышные папоротники иногда скрывали от Домана охотника. Но Ставр не терял из виду боярича, успевая находить новые и новые следы спасавшего свою жизнь зверя. Ставр скалил зубы и взмахивал копьем, увлекая за собой Домана. Казалось, он не бежал – летел над мхами и кочками.

Светлое пятно мелькало впереди – там, где хрустели сучья. Олень уходил к болотистой низине, за которой начинались пригорки, поросшие чахлым березняком и осинами. Ельник заканчивался. Ставр почувствовал, как ноги наливались тяжелым металлом, а тело становилось все непослушнее. Глаза заливал липкий пот, сочившийся из-под кожаной полоски на лбу.

Ставр остановился. Надо бы отдышаться, перехватить воздуха. Казалось, тело больше не в силах двигаться среди чащи. Что-то приковывало его к месту. Он чувствовал на себе чей-то взгляд. Кто-то стоит и дышит за спиной. Обернуться? Вот сейчас – быстро и резко. Или сделать вид, что не заметил преследователя?

Он не признался бы себе в мимолетной слабости, но спокойствие на миг покинуло его. Ставр не знал, что предпринять. А тот, кто мог находиться позади, сейчас, наверное, рассматривал его с головы до ног. Оценивал его мышцы, силу. И думал о том, насколько легкой окажется победа. Если атаковать немедленно, напористо, со всей яростью, на которую может быть способен тот, кто не привык ничего прощать. Особенно тем, кто слабее.

Лес сомкнулся вокруг Ставра. Сосны и ели высились, как витязи, готовые пустить в ход тяжелые секиры, засапожные ножи. Лесные исполины молчали. Ветви мертвы на безветрии. Тягостное молчание и духота, источающая свирепый жар.

Нет, пусть будет, что будет. Медленно, очень медленно Ставр повернул голову. Он удивился: позади никого не было. За его спиной вздымались все те же исполинские ели, заслонившись от солнца колючими ветвями.

Никого? Совсем? Но кто же глядит из чащи? Чей взгляд он чувствует так остро? Кто ты – зверь или человек? Или… оборотень?

Неожиданно Ставр вздрогнул. Мысль встряхнула его, как мельник встряхивает мешок с отрубями. Неведомая сила поднялась из нутра и швырнула вперед. Он бросился прямо на стену ельника. И темная хвоя раздвинулась, впуская юного ловчего под свою сень.

Ставр вновь бежал и бежал, не разбирая пути. Ноги путались в корневищах, в валежнике. Но движение не прекращалось. Потому что страх подгонял Ставра.

Внезапно под ногами оказалась пустота. Ставр неловко повернулся, нога скользнула по влажному блестящему мху, и парень кубарем полетел на кучу валежника, набившегося в лесную рытвину. Выбраться из ямы оказалось непросто, стенки осыпались. Опираясь на копье, Доман выкарабкался на край.

– Доман!

Боярский сын не услышал молочного брата. Где-то в стороне колыхалась еловая хвоя. Ставр бросился туда, и едва не угодил под удар зверя. Олень стремительно развернулся, зацепил охотника рогами. Рогач мог нанести и второй удар, но Ставр вовремя отскочил в сторону, метнул копье, нацеливаясь в сердце оленя.

Ставр постарался вложить в решительный бросок все отчаяние, которое охватило его в эти мгновения. Он понимал, что в поединке останется только один победитель. Призом ему будут сияющее солнце, чистая небесная лазурь, вольный ветер и широкий простор лесов и лугов в наполненном благодатью Ярилы мире, а не в том, который простирается в подземных недрах под дланью Чернобога и его темных слуг. Ставр сражался. И победил.

Олень рухнул, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. Алая кровь брызнула на мох и хвою. Ставр вскинул ясеневое копье, спеша добить оленя.

Желтая молния метнулась из ельника. Пятнистая шкура, острые уши, грозные когти, злые тусклые глаза, как угли – все, что увидел, падая в мох, Ставр. Лесной зверь тоже выслеживал оленя, решил не выпускать добычу. Движения могучего хищника были грациозны и стремительны. Зверь ухватил тушу острыми клыками и метнулся в заросли. Густой папоротник закачался – пропал огненный клубок. Что за зверь был? Вроде бы с рысью схож. Да уж больно велик. Сказывали, мол, водятся где-то лихие барсы, львы. Но в лесах вокруг Полоцка про них никогда охотники не сказывали.

Ошеломленный падением, Ставр ощупывал грудь, плечо, ногу. Цел? Где рана? Но зверь не поранил его – слава, богам-заступникам!

Из зарослей вынырнул Доман. Увидел кровь на земле. Легко перепрыгнул через рытвину, подхватил ясеневое копье.

– Что… Кто это был, Ставр? – сын ловчего с трудом мог сказать хоть что-то. Оцепенев, юноша стискивал рукоятку охотничьего ножа, глядя на боярича широко распахнутыми очами.

– Что ты видел? – прохрипел Доман. Ярость борьбы, будущей схватки не отпускала его. Он готов был продолжать погоню и должен был знать, кто заставил их потерять такую желанную и близкую добычу.

– Кажись, то была рысь. Большая, очень большая. Она шла по нашему следу.

Доман внимательно огляделся. На хвое и мхах алели свежие капли. У ельника в землю врезался четкий след.

– Матерая кошка, хороша… – оскалился Ставр. Он приблизился к Доману и прошептал, озираясь кругом. – А теперь держись, боярич. Поблажки не будет. Это тебе не с дворовыми наперегонки бегать. Зверь настоящий, за оплошность плата известна – смерть.

Доман молча кивнул. Ноги его подкашивались. Боярич, подумал Ставр, заметно утратил охотничий пыл. Он вновь тревожно озирался. Губы тряслись. Видать, Доман с большим облегчением привалился бы сейчас у прохладного ручья к корням какого-нибудь дерева. Он уже не хотел добычи, не хотел отцовской похвалы и уважения всех, кто встретил бы его на боярском подворье при возвращении с добычей после охоты.

Ставр толкнул боярского сына тупым концом копья. Доман нехотя поплелся за молочным братом. Они долго продирались сквозь лесные дебри. Ставр всматривался в переплетения корневищ, выискивая алые капли на листья и на мхах, отпечатки когтей рыси-великана в топком торфяном месиве, в которое очень скоро превратилась почва. Огромная рысь уводила их в глухомань, вот-вот должны были начинаться опасные места, каждый шаг по которым грозил гибелью. Под покровом мягких лишайников и мхов могли таиться оконца, наполненные жидкой грязью. Из таких ям не было исхода. Топь всасывала жертвы в считанные мгновения, испуская зловонные облака.

Не ведая устали, Ставр умело обходил опасные ловушки, которые расставили на пути охотников лешие. Они все дальше и дальше углублялись в чащу.

– Ставр, постой, я больше не могу, – взмолился Доман. – Давай повернем назад. Невмоготу, измаялся, леший с ним, со зверем…