Андрей Костюк - Сады Королевы. Бермудская история

Он обернулся на сестру, растерянно пробежался глазами по светлому девичьему лицу, озарённому улыбкой, и смиренно ответил:

– Да, это место похоже на рай.

– Тогда что тебя не устраивает?

Джонатан выдержал паузу, подбирая слова, затем повернулся к сестре и поднял на неё свой понурый взгляд.

– Когда отец с матерью погибли, мы с тобой очень часто мотались по миру, помнишь?

– Конечно.

– Где мы только не успели побывать… Европа, Азия, Австралия, Южная Америка. Везде, где бы мы ни были, я воспринимал мир как один целый организм, с общими порядками, традициями, несмотря на то, что мир раздирали войны, политика, кризисы. Нас с детства учили, что средства к существованию это деньги. На них держится всё мироустройство. По большому счету, все войны и кризисы происходили из-за денег, но, тем не менее, деньги не перестали быть апофеозом всему насущному. Успехом же называют и огромное количество денег по итогу какого-то предприятия.

Джонатан озадаченно потёр взмокший лоб. Он столько раз за последнюю минуту произнёс слово «деньги», что от этого ему стало не по себе.

– Фран, ты вдумайся! Когда художник напишет картину, успех его творения будет зависеть от того, как картина будет продаваться. Даже творчество смогли втиснуть в эту денежную измерительную систему! – Вудс развёл руками и отвернулся обратно к умиротворённому пейзажу. – И я привык жить в том мире. Гнилом, ненастоящем и лицемерном. Но вот я тут… И я не знаю, что делать. Я, словно, очутился на другой планете, в другой вселенной, в мире, где нет ни капли материализма. Я растерян. И я не знаю, что делать.

Франческа слушала своего брата без эмоций. Она была далеко не глупой девочкой и знала, что у Джонатана на уме. Многие назвали бы это родственной духовной связью, но на самом деле, помимо этой связи, конечно, Джонатан всегда доверял всё сокровенное и самое личное только сестре. Потому что больше у него никого не было. И Франческа всегда его слушала. С неизменным хладнокровием и вниманием.

– Сады Королевы… Остров абсурда, – напоследок пробормотал он в полголоса и сунул в рот ягоду, сорванную с виноградной грозди ещё на плантации.

Всю дорогу по пути в город они болтали обо всём подряд. От плантации до города было не так далеко, но Джонатан решил сделать крюк через тот самый лес-кладбище, пёстрое мерцание которого он заметил вдалеке. И Франческа поведала брату про местные обычаи погребения. Как ни странно, но это пришлось Джонатану по вкусу. Будучи убеждённым атеистом, он отметил чрезвычайную полезность такого погребения, как в плане занимаемой территории, так и в плане экологии, не говоря уже о том, что цветущее дерево выгодно выделяется на фоне холодного надгробия.

Франческа рассказала Джонатану и про вечерние танцы, на которые она хотела бы идти в его сопровождении. Долго уговаривать брата ей не пришлось, он согласился сразу. Равнодушно, без энтузиазма, пожав плечами, но согласился.

Вскоре наступил и вечер. Подбирая подходящий наряд из любезно предоставленного гардероба Елисеи, Франческа узнала от неё как найти восточный пляж. Помимо простой схемы пути, женщина добавила, что музыка вряд ли позволит пройти мимо. В ответ на вопрос, пойдёт ли она сама, Елисея отмахнулась и сослалась на незаконченные дела. Облачив Франческу в одно из своих платьев, которое смотрелось на фигуре молодой девушки довольно ярко, она попрощалась со своими постояльцами и скрылась за дверями своей комнаты.

Город в это время суток источал уют буквально каждым своим строением. Будто все написанные пейзажи городской архитектуры сошли с холстов и материализовались в одном месте. Но насладиться прогулкой по вечернему городу Франческа брату не дала. Держа его за руку, она быстро стучала босоножками по мостовой, приближаясь к своему вожделенному пляжу. Музыка действительно доносилась откуда-то из-за домов, и по мере приближения она становилась только громче. В ритмичных басах и быстром темпе звучащей из уст мужчины песне, Джонатан распознал мотивы реггетона, очень живого и задорного. Вскоре новые гости прибыли к пляжу, где уже была масса людей. Одни находились возле импровизированной барной стойки под крышей небольшой веранды, другие сидели у самого океана, грея ноги в тёплых волнах прилива. Но большинство собралось около небольшой сцены, на которой стояла аппаратура, издающая зажигательную мелодию. За аппаратурой стоял темнокожий парень, исполняющий роль диск-жокея.

Люди образовали собой просторный круг, внутри которого пара исполняла танец. Дуэт постоянно менялся. Вернее, менялся не дуэт, а люди, составляющие его. Один человек покидал круг и выбирал из толпы любого, кто составит компанию его бывшему партнёру по танцу. Музыка не прекращалась, песня плавно и гармонично сменялась ди-джеем, бесконечный танец продолжался. И здесь было на что посмотреть. Каждый танцующий человек отличался грацией и виртуозностью.

Смуглая девушка с длинными, прямыми и чёрными, как смоль, волосами, изящным жестом выпустила руку своего партнёра по танцу. Тот влетел в толпу и вытолкнул за место себя в объятия девушки нового танцора. Его белая рубашка была распахнута настежь, представляя вид мокрого торса, а белоснежные шорты в движении буквально слепили в солнечном свете. Подмечая все эти детали, Франческе показалось, что чего-то не хватает. И она догадалась, чего именно – белой шляпы с чёрным ободком. Это был Толга. Мисс Вудс тут же оживилась, разглядев лицо знакомого мужчины. Она стала протискиваться поближе к центру, чтобы наблюдать этот танец и ничего не пропустить.

А посмотреть тут, действительно, было на что. Песок был буквально раскалён под босыми ногами танцующей пары. Держа друг друга за руки, они кружились в ритмичном танце, занимая всё предоставленное им пространство. Влажные волосы девушки от поворотов её головы разлетались слипшимися прядями в стороны и ниспадали на плечи. Толга уверенно притянул девушку к себе за талию и прильнул губами к её уху, после чего она улыбнулась, резко обернулась и хлестанула своего белоснежного партнёра длинными волосами по лицу.

Франческа была так заворожена этим зрелищем, что не заметила, как брюнетка, резвящаяся на песке вместе с Толгой, нырнула в общий круг и подтолкнула её вперёд. Растерявшись, мисс Вудс не сразу поняла, в чём дело, и замерла в центре круга. Но музыка благоволила ей, постепенно сменяясь на более умеренную, что сгладило неловкую ситуацию. Придя в себя, Франческа всё-таки подошла в Толге, который смотрел, будто, сквозь неё. Она взяла его за руки и, поймав ритм, пустилась в пляс. Абсолютная импровизация, полная открытость и откровенность – самые подходящие определения, которыми можно описать танец этих двух молодых людей. Толга полностью взял инициативу в свои руки, заключив талию своей новой девушки в крепкие объятия. Кружась с Франческой в виртуозной произвольной программе, он так ни разу и не взглянул ей в глаза. Если танец это молчаливое и красноречивое высказывание, то Толга явно делал комплименты своей партнёрше. Совершая провоцирующие и откровенные движения и, в то же время, не позволяя рукам лишнего, он заставлял мисс Вудс ежесекундно то напрягаться, то расслабляться, от чего девушка весь танец провела в тонусе. И, как не заметив своё внезапное вступление, так она не заметила и то, как Толга её покинул. Напоследок проведя пальцами по её темным волосам, он выскользнул из объятий, ворвался в толпу и, хлопнув Джонатана по плечу, толкнул его в круг к сестре.