А. Дзиковицкий - Этнокультурная история казаков. Часть IV. Разрушение дома. Книга 5

Важную роль в проведении большевистской политики по отношению к казачеству играл специальный Казачий Комитет ВЦИК, созданный 4 ноября 1917 года. В него вошли некоторые радикально настроенные казаки донских и кубанских полков, находившихся в Петрограде и Финляндии, а позже и представители различных оренбургских, уральских, сибирских и астраханских казачьих частей. Председателем этого Комитета избрали казака 14-го Донского полка И. А. Лагутина. В функции Казачьего Комитета ВЦИК входило участие в выработке политики советской власти по отношению к казачеству и непосредственное руководство агитационно-пропагандистской работой среди казаков. Его деятельность была весьма плодотворной и довольно эффективной, поскольку казаки-члены этого Комитета хорошо знали нужды и чаяния казачества, возможные методы их удовлетворения. Поэтому многие решения Совнаркома, принятые на основе предложений Казачьего Комитета, вызывали неподдельный интерес у казаков. Характерен следующий эпизод: 16 ноября члены Комитета приняли постановление №12, восьмой пункт которого гласил: «Принять снаряжение казаков на счёт государства, о чём просить Совет Народных Комиссаров издать декрет». На основе данного постановления позже были разработаны соответствующие законопроекты и представлены во ВЦИК и СНК. Спустя короткое время они получили одобрение СНК. Лучшего материала для большевистской агитации среди казаков было не найти.

Характерный признак этого, весьма специфичного периода Гражданской войны – появление на политической сцене беспартийных казачьих лидеров, выдвинутых фронтовиками. Они невольно помогали утвердиться советской власти, но неизбежно должны были рано или поздно войти с ней в конфликт по идеологическим причинам из-за антиказачьей политики большевиков.

* * *

Созданный «Юго-Восточный Союз казачьих Войск, горцев Кавказа и вольных народов степей» ничего общего с сепаратизмом не имел и главной своей целью считал недопущение развала России. Инициатор Союза генерал Каледин, оценивая положение страны, сказал, что Россия идёт к гибели и нужно думать о её спасении, причём высказал предположение, что спасти всю Россию сразу из центра едва ли удастся, что всего вероятнее события могут развернуться так, что Россию можно будет восстанавливать частями, по кускам, постепенно оздоравливая отдельные оазисы, что одним из таких оазисов мог бы стать казачий Юго-Восток, но что для успеха дела необходимо, чтобы Дон, Кубань и Терек не действовали порознь, а объединились бы в один Юго-Восточный Союз. Но Союз, в конечном итоге, оказался предприятием мёртворождённым.

* * *

Особое внимание советскими лидерами уделялось выработке общих положений политики по отношению к казачеству. В их основе лежал принцип любых, в том числе заведомо невыполнимых и явно нереальных обещаний всевозможных льгот и уступок казакам. Первостепенное значение большевистские вожди придавали постоянной и настойчивой пропаганде среди казачества идей социального неравенства и искусственному ускорению процессов раскола казачьей среды по классовому признаку. В силу целого комплекса причин этнического, политического и социального характера деятельность большевиков в данном направлении заметно осложнялась. Но с течением времени она всё же стала приносить свои результаты.

Деятельность Казачьего Комитета ВЦИК сыграла значительную роль в пропаганде среди казачества просоветских и пробольшевистских идей, способствовала его отходу от поддержки войсковых правительств и проводимой ими антисоветской политики.

В период с 20 по 24 ноября на заседаниях Совнаркома неоднократно заслушивались вопросы о положении в казачьих областях. На одном из них с докладом о ситуации в Оренбуржье выступил П. А. Кобзев. После этого СНК принял специальные рекомендации Казачьему Комитету ВЦИКа, в которых говорилось о необходимости усиления агитационной работы в казачьих районах. Одновременно был утверждён и текст воззвания СНК «Ко всему населению». Оно было опубликовано 25 ноября и содержало призыв «к борьбе с контрреволюционными мятежами казачьих атаманов», а также решение об объявлении охваченных антисоветскими движениями областей на осадном положении, а возглавлявших их лиц – вне закона.

* * *

25 ноября председатель СНК В. И. Ленин встретился с представителями Совета Союза казачьих Войск, которые заявили решительный протест против посылки в казачьи области советских отрядов и против ведения сепаратных переговоров с Германией. В ответ Ленин сказал, что советские войска направляются для подавления контрреволюционного заговора на Дону и что это «нисколько не умаляет прав трудового казачества и является ему прямой поддержкой в борьбе с казачьей контрреволюцией». Обескураженные таким заявлением члены делегации тем не менее довольно категорично высказали своё негодование по поводу действий советского руководства.

Член делегации Совета Союза казачьих Войск П. И. Ковалёв в газете «Донская волна» (№11 от 19 августа 1918 года) так описал прошедшую встречу:

«В бешеных нападках комиссаров на «контрреволюцию» больше всех доставалось Каледину и Богаевскому. Лейб-орган большевиков «Правда» не жалела красок для изображения донских вождей. Нельзя сказать, чтобы «Правда» не имела успеха. Я в то время жил в Петрограде и с грустью наблюдал, как рабоче-красногвардейские отряды большими массами направлялись к Николаевскому вокзалу, чтобы идти «завоёвывать» Дон.

Совет Союза казачьих Войск, членом которого я состоял, отдавал себе ясный отчёт в том, что угрожает Дону. До того времени он не входил ни в какие деловые сношения с советской властью, но теперь, чтобы предотвратить грозу, нависшую над донским казачеством, он вынужден был сделать визит Смольному. Туда была направлена делегация, в которую вошёл и пишущий эти строки. Я несколько раз бывал в большевистской штаб-квартире и тем не менее, отправляясь в этот раз, я испытывал какое-то особое волнение. Решалась судьба Дона.

Самый Смольный показался мне особенно отвратительным. Впрочем, он таковым был и на самом деле. На каждом шагу можно было наткнуться на кучи мусора и грязи. Если бы не вооружённая стража, то можно было подумать, что вы вошли в трактир низшего пошиба. Невесёлые мысли навеяла на нас эта обстановка.

Нам сообщили, что нашу делегацию примет сам Ленин. Нас ввели в средней величины комнату и сказали:

– Подождите здесь, сейчас о вас доложат.

Не успели мы как следует оглядеться, как к нам приблизилась довольно невзрачная фигура и стала здороваться.

– С кем имею честь?.. – начал было я.

– Ленин-Ульянов, моя фамилия Ленин! – скороговоркой ответил подошедший.