Николай Щербаков - Северная ведьма. Книга вторая. Наследие

Люська вздохнула, старательно смахнула со скатерти крошки и села на стул напротив Игоря.

– Устала?

Девушка молча кивнула и оглядела зал. Большая компания, занявшая сдвинутыми столами пол зала шумно «гуляла».

– Я так поняла, что они еще часа два намерены шуметь? Ты не слышал? Говорят, что они в Лас-Пальмасе больше месяца стояли. Барахлишка много привезли. Чё они вам говорили?

– Просили не уходить. Вперед заплатили. Ты это…, принеси. А то сейчас нас маэстро кликнет, и я без твоего цыпленка останусь. А у меня горло пересохло.

– Слышь, Люсь, – вслед уходящей девушке, – ты принеси мне только кофе, а цыпленка заверни мне с собой. Сделаешь?

– Сде-елаю, – со вздохом согласилась и, махнув рукой, ушла.

– Что она тебе принесет? – с подиума спросил пианист Миша.

Миша встал, взял лежащее на крышке пианино полотенце, вытер руки, шею и, оставив на шее полотенце, спустился к Игорю. Со вздохом тяжело опустился на стул. Миша полный, с кучерявой гривой волос еврей. Он – маэстро. Руководитель и, несмотря на молодость, отец родной всего небольшого коллектива. На нем все. Организация, переговоры с администрацией ресторана, с другими заказчиками, а значит и распределение денег. На нем и улаживание непонимания с другими людьми, из разных «органов», отделов и ведомств. За ним коллектив оркестрика, как за каменной стеной. Миша моложе Игоря года на три, четыре, но отношение у Игоря к нему уважительно-почтительное. У Миши музыкальное образование, а главное – он прошел школу концертной деятельности ни где-нибудь, а в Москонцерте. За какие грехи его разлучили с таким «хлебным» местом, он не распространяется, как и о том, что его занесло в края заполярные. А если разговор и касается вопросов «хлебности», то он говорит «Мальчики! Кто видит себя красивым полярником и мечтает о большой заполярной пенсии, тому со мной не по пути. И кто держит себя за большого музыканта, мы с ним тоже в разных вагонах едем. Я сюда приехал забрать свой мильён и уехать. В этом красивом городе так много денег, что можно, если задержаться, вкус себе испортить». Ему все верили. Народ в оркестре неустойчивый, любители, не все местные. Мишу все слушают. И на репетициях и в быту. Миша, если не деньгами, то советом всегда поможет. Он так и говорит: «мой совет дороже денег».

– Жаль, не успел, хотел стакан «Боржоми» попросить.

– Я скажу, – Игорь встал и направился вслед за официанткой на кухню.

Миша кивнул и принялся разглядывать веселящуюся компанию. Покачиваясь, к нему направился молодой моряк с двумя галунами на погонах, и с распущенным ниже второй пуговицы узлом галстука. У самого стола, где Миша сидел, моряка догнала девица и повисла у него на плече. Моряк обнял её за талию и обратился к Мише.

– Паря! Видишь, девушка танцевать желает?

– А я отдохнуть хочу, – Миша доброжелательно разглядывал желающих танцевать, – я щас, пару минут посижу, стакан воды выпью – и к вашим услугам.

– Паря! Мы полгода не отдыхали. Ценишь?

– Понял, милые, ценю. Што танцевать будем?

– Танго, – с ударением на «о».

Моряк достал из кармана брюк пачку денег и, плюнув на пальцы, «отслюнявил» красный червонец, хлопнул им по столу.

– У вас этот…, на черном, красивом кларнете лабает это…, там-тарам, – он показал, будто сам в руках кларнет держит.

– Понял. «Маленький цветок». У вас хороший вкус, капитан. Щас сбацаем.

Миша смахнул со стола деньги так, что любой любопытный бы не понял, куда бумажка делась. Моряк с пьяным замедленным удивлением проследил исчезновение денег, кивнул и развернул подругу в зал.

– Шеф, – обернулся к Мише, – мы в ожидании.

– Ага, – успокоил его Миша, – щас.

Вернулся Игорь с официанткой. Поставил перед Мишей бутылку «Боржоми» в капельках, явно прохладную, официантка аккуратно поставила дымящийся кофе на блюдечке, а Мише стакан. Пианист, зажмурившись от удовольствия, одним махом выпил стакан и налил еще половинку. Помолчал, разглядывая чашку Игоря.

– Поговорим?

– Если время есть – поговорим, – пожал плечами Игорь.

– Есть. Подождут, – лениво глянул в зал, – я давно присматриваюсь к тебе.

– Я заметил.

– Это к нашей лабуде отношения не имеет. Я о другом, дюша мой. Ты только не гоношись сразу, послушай. Ты же у нас капитан? И что, финансы поют романсы? Жена шубы любит? Чё на шабашку пошел? Ты это…, не шебаршись. Обижаешься – прекращаем разговор.

– Миша, а ты допускаешь, что это не твое дело? Я тебя, как музыканта, уважаю, но в свои дела я еще никого не пускал. И ты не исключение.

– Хорошо, – Миша отпил из стакана, – раз ты такой изяшный интеллигент, скажу прямо. Из прошлого опыта знаю, что интеллигенты понимают лучше, когда им прямо говорят. Значит так. Тебе деньги нужны? Хорошие деньги?

Игорь пожал плечами, удивление на лице не скрыл.

– Ты имеешь в виду, что это к нашей работе отношения не имеет? – он кивнул на подиум.

– Нет, дюша мой.

От ближайшего столика крикнули:

– Шеф! Ты обещал.

– Пошли, – Миша встал, – сразу не уходи. Поговорим.

Закончили играть только в третьем часу ночи. Игорь уже в пальто, с футляром направился на кухню. Миша спросил вслед:

– Уходишь?

– Я вернусь, догоню.

– Ага, – удовлетворенно пробормотал себе под нос Миша.

Вышли из ресторана вместе. Мишу ждало такси. У машины он взял Игоря за рукав.

– Ты здесь рядом, кажется. Если хочешь, подвезу.

– Ну, подвези. Устал, спать хочу, – зевнул Игорь, – я свое заплачу.

– Вот чего не люблю, так это мелочность, – расстроился Миша.

Игорь взялся за ручку задней дверцы.

– Погоди, – остановил Миша, – давай сначала поговорим, он подождет, положи свою котомку, закрой и давай пройдемся. Не люблю при свидетелях дела решать.

– Только никаких криминальных предложений, – хмыкнул Игорь, – банки брать, в форточки лазить я не согласен.

– Хохмишь, капитан? А чё ж ты тогда остался на разговор? Щас хорошие деньги без нарушения закона не сработаешь, – улыбнулся одними губами Миша, глаза смотрели внимательно.

– А ты, какие предлагаешь заработать?

– Очень хорошие. Будешь интересоваться?

Игорь остановился, покачался с носка на пятку.

– Рассказывай.

– Хорошо. А зачем тебе деньги?

– А тебе какое дело?

– Знаешь, если не хочешь, можешь не говорить. Только пойми, я вот буду с тобой откровенно говорить. Если ты сейчас мне свою версию скажешь, я человек опытный, я сразу пойму – действительно тебе бабки нужны, или ты меня на понт берешь. Я хочу знать, как с тобой дело вести, насколько тебе доверять можно. Ты ведь быстро всё равно ничего путного не придумаешь. А честно скажешь – пойму. А?

– Не нравится это мне что-то.

– Как знаешь, – Миша остановился.

Машина подъехала к тротуару.

– Ладно. Какой тут секрет. Жена болеет, не работает. Сын в Москве учится. Взрослый. Москва. Понимаешь, да?