Гордон Олпорт - Становление личности. Избранные труды

Очень интересно отметить, что многие люди (как в приведенном выше исследовании Кларка) чувствуют, что их желание служить обществу побуждает их сильнее, чем осуществление какого-то религиозного назначения. Следовательно, мы делаем вывод, что интегрированное чувство морального обязательства обеспечивает объединяющую философию жизни вне зависимости от того, связано оно со столь же развитым религиозным чувством или нет [517] .

Психотерапия

Люди, не удовлетворенные своей личностью, могут получить консультацию, психотерапию или психоанализ. Какие цели достигаются с помощью этих средств? До определенной степени каждый терапевт выбирает собственную цель. Хорни, кажется, подчеркивает безопасность и бегство от тревоги, Фромм – преодоление отчуждения от мира и повышение продуктивности, Франкл стремится к увеличению смысла и ответственности в жизни пациента, Эриксон – к перестройке оснований идентичности пациента.

Не обсуждая каждый индивидуально акцентируемый момент, мы отважимся утверждать, что большинство терапевтов стремится к трем целям: (1) снять нежелательные симптомы; (2) приспособить человека к обществу, в котором он живет; (3) усилить переживаемое пациентом чувство благополучия.

Первая цель явно недостаточна, хотя желательна. От устранения симптомов человек фундаментально не меняется (и вообще сомнительно, что можно устранить симптомы, не достигая двух других целей).

Полезность второй цели также вызывает сомнения. Само общество больно несправедливостью, лицемерием и войнами. Зачем же делать так, чтобы пациент испытывал от всего этого удовольствие? И к какому именно «обществу» мы будем приспосабливать пациента: к его социальному классу (делая его провинциалом и лишая стремлений) или к его нации (ограничивая его ви́дение человечества как целого)? Сомнительно, что мы можем принять общество (любое общество) в качестве стандарта для здоровой личности. Общество охотников за головами требует в качестве граждан хорошо приспособленных охотников за головами, но обязательно ли тот, кто отклоняется от групповых стандартов (то есть ставит под сомнение ценность обезглавливания), является незрелой личностью?

Смысл благополучия – это неуловимый критерий. Никто не стал бы утверждать, что надо стремиться к ощущению неблагополучия, но эйфория, счастье и даже «пиковые переживания» дают только мимолетное чувство зрелости. Более того, как ни странно, благополучие может переживаться только по контрасту со страданием. Следовательно, зрелость должна включать определенную квоту страдания, если его удается преодолеть.

Как бы критически мы ни относились к этим общим терапевтическим целям, все они хороши в рамках несколько более полной концепции человеческой судьбы. Согласно психо-этике, выраженной в этой главе, мы утверждаем, что полноценным людям свойственно стремиться к непрерывному росту и развитию в направлении зрелости. Мы полагаем, что цели психотерапии должны формулироваться на основе шести описанных нами критериев зрелости и приниматься всеми консультантами, родителями и терапевтами, желающими помогать другим на жизненном пути.

Добавим важный постскриптум к этой краткой дискуссии. Является ли зрелость единственной конечной ценностью для личности? Нет ли незрелых людей, которых мы знаем как высоко творческих, по-своему героических и обладающих другими желательными качествами? Оказывается, что ценность креативности присутствует у многих личностей, в других отношениях искаженных, отсталых, даже невротичных и психотичных. А мир сильно нуждается в креативности. Мы должны допустить это и признать, что в жизни есть много хорошего помимо здоровья и зрелости личности. На этом можно было бы остановиться, но мы все же утверждаем в качестве желательной цели развитие личности к самому высокому достижимому уровню зрелости. Мы знаем, что всегда будем терпеть неудачу на пути к этой цели, и радуемся тому, что помимо нее есть еще много ценностей.

Замечания о старении

Мы настаивали, что процесс старения не обязательно то же самое, что «созревание» личности. Однако старение – нормальная стадия жизни и поэтому заслуживает специального внимания теории личности. Значительное возрастание интереса к этой теме в последние годы вызвано тем, что с 1900 года средняя продолжительность жизни увеличилась примерно с сорока до семидесяти лет. Вскоре будет все больше и больше личностей, находящихся в престарелом возрасте. Проблема, что с ними делать, особенно остра из-за того, что «расширенная семья» ушла в прошлое. Родители, бабушки и дедушки редко теперь живут вместе со своими женатыми детьми и внуками. Их здоровье, экономическое благополучие, одиночество и вопрос о том, могут ли они еще быть полезны обществу, – животрепещущие проблемы.

Недавние исследования показали, что многие старики отнюдь не страдают от слабости и нетрудоспособности. Вышедшие на пенсию и загнанные в фактическую изоляцию, они еще обладают высокими возможностями и сильной направленностью . Верно, что после 20–30 лет снижаются как биологические силы, так и острота чувствительности и сноровка в прохождении «тестов на интеллект». Но способности к пониманию, рассуждению и оценке это не касается. Наоборот, они могут улучшаться благодаря большему доступному запасу опыта.

Исследования говорят, что показатели пожилых людей на производстве удивительно высоки. При равной с более молодыми рабочими производительности труда у них меньше производственных несчастных случаев, ниже текучесть кадров. У них есть также тенденция к большей стабильности и лояльности (если они не находятся под строгим наблюдением). Но они менее эффективны в работе, требующей непрерывных быстрых действий [518] .

Для пояснения возьмем статистику дорожно-транспортных происшествий. Молодые люди в возрасте до двадцати пяти лет имеют значительно более высокие показатели по тестам на моторную координацию и умения, но и частота автомобильных аварий у них намного выше, чем у водителей старше шестидесяти. Страховые компании признают этот факт, взимая очень высокие страховые взносы с молодых водителей. Ясно, что пожилые люди осторожностью и рассудительностью компенсируют то, что утратили в моторных навыках [519] .

Но рассмотрение старения только в терминах средней компетентности, средних установок и средних проблем кажется довольно поверхностным. Ни один старый человек, имеющий уникальную личность, развивавшуюся на протяжении жизни, не может рассматриваться просто как воплощение усредненного типа. Уникальность сохраняется до могилы. Самый важный урок, который мы можем извлечь из многих психологических исследований, состоит в том, что старые люди не слишком отличаются после ухода на пенсию от того, какими были до этого. Их жизненный поиск еще не завершен. Трагедия состоит в обрубании их возможностей стремиться к дальнейшему росту. Кто может оценить, сколько мудрости теряет общество, глушащее развитие в последние десятилетия жизни?