Алексей Леонтьев - Основы психолингвистики

Вероятно, у поэзии есть «содержательная грамматика», но нет «формальной грамматики». Естественно, более глубоко затрагивать этот вопрос в рамках настоящей книги нецелесообразно.

Техника стихотворной речи: лексика и семантика.Ю.Н.Тынянов (1924) различает основные и второстепенные признаки лексического значения. Если в обычной (нестихотворной) речи мы руководствуемся при выборе слов почти исключительно их основными признаками, то в русской поэтической речи ХХ в. слова в стихоряде подбираются не только по основным, но и по второстепенным признакам, по вторичной семантической окраске. Эти второстепенные признаки слов внутри стихоряда, взаимодействуя, образуют своеобразный семантический настрой; отдельные контексты, кумулируясь, могут образовывать настолько «насыщенный» контекст, что становится возможным пропуск какого-либо существенного по основным семантическим признакам слова внутри стихоряда (явление, в обычной речи невозможное или крайне редкое): В кабаках, переулках, в извивах,/В электрическом сне наяву… (Блок).

В стихоряде нередко целенаправленно используются слова без основного признака – имена собственные, слова иностранных языков, «заумные» слова и т.д.: От Рущука до старой Смирны,/От Трапезунда до Тульчи… (Пушкин).

Некоторые поэтические школы широко используют организацию слов не только по вторичным, но и по первичным семантическим признакам, доходящую порой до изощренной словесной игры: Дымится кровь огнем багровым, / Рубины рдеют винных лоз,/И я молюсь лучам лиловым,/Пронзившим сердце вечных Роз (Волошин). Возможен и обратный случай – контрастное противопоставление лексем по основному признаку: Смотри, ей весело грустить,/Такой нарядно обнаженной (Ахматова). Особенно интересен в этом плане материал восточных поэтик.

Еще один пример семантического контраста, проходящего через всю строфу: Вы – с отрыжками, я – с книжками,/С трюфелем, я – с грифелем,/Вы – с оливками, я – с рифмами,/С пикулем, я – с дактилем (Цветаева).

Поэтическое слово отличается от обычного – при формальном словарном тождестве – теми второстепенными значениями (обертонами), которые рождаются из поэтического контекста, из художественного целого. В этом смысле заслуживает внимания введенное Б.А.Лариным понятие эстетического значения слова (1974). Экспериментально-психолингвистическое исследование этих обертонов (на материале стихов болгарской поэтессы Елизаветы Багряны и их переводов на русский язык А.А.Ахматовой) осуществила не так давно Пенка Илиева-Балтова (1982).

Техника поэтической речи: словесный поэтический образ.Это последнее понятие определяется Н.В.Павлович (1995, с.14) как «…небольшой фрагмент текста (от одного слова до нескольких строф или предложений), в котором отождествляются (сближаются) противоречащие в широком смысле понятия, т.е. такие понятия, которые в нормативном общелитературном языке не отождествляются (несходные, семантически далекие, несовместимые, противоположные). Иными словами, образ понимается как противоречие в широком смысле, или сближение несходного». Понятие словесного поэтического образа включает в себя различные типы тропов (сравнение, метафора, метонимия и пр.). Цитированная книга Н.В.Павлович представляет собой комментированный обзор основных видов словесных поэтических образов в русской художественной литературе. О «поэтическом слове» и его особенностях см. также Григорьев , 1979.

Из семантических тропов наибольшее внимание исследователей всегда привлекала метафора – «утверждение сравнения, в котором что-то опущено» ( Миллер , 1990, с.260). В цитированной статье, впервые опубликованной в 1979 году, Дж.Миллер как раз и дает психолингвистическое (или, если угодно, когнитивно-психологическое) осмысление метафоры. Основная литература по метафоре (философская, логическая, лингвистическая, литературоведческая и др.) собрана в сборниках (Теория метафоры, 1990; Theorie der Metapher, 1983; Metaphor: Problems and Persepectives, 1982; The Ubiquity of Metaphor, 1985; Metaphor and Thought, 1979). Попытку построить оригинальную психолингвистическую теорию метафоры см. также Пищальникова и Сорокин , 1993.

Техника поэтической речи: поэтический синтаксис.Из сказанного выше о «грамматике поэзии» можно заключить, что к формально-грамматическому синтаксису поэтический синтаксис никакого отношения не имеет. Его природа линейна. Речь идет прежде всего о последовательности грамматически организованных слов, воспринимаемой как единое целое или (и) противопоставленной какой-то другой последовательности.

Простейший факт поэтического ситаксиса – «поэтическая инверсия», отклонение от нормы порядка слов: А низ горы – деревней был,/Кривился крыш корою (Маяковский). Более сложное явление – то, что О.М.Брик (1927) назвал «ритмико-синтаксической фигурой», т.е. сочетание определенной ритмической схемы со словосочетанием одной и той же синтаксической структуры: Любви могущественный жар…= Дерев безжизненная тень…; Души простой и близорукой…= Любви не меткой и не славной… (Пушкин). О.М.Брик показал, что, будучи заимствованы одним поэтом у другого, такие типовые сочетания становятся штампом и создают эффект подражания или даже пародирования.

Если ритмико-синтаксические фигуры появляются в смежных или близких строках, мы имеем дело с ритмико-синтаксическим параллелизмом: Чудесно все, что узнаю,/Постыдно все, что совершаю…( Блок). В несиллаботоническом стихе этому явлению соответствует простой синтаксический параллелизм: Когда умирают кони, дышат,/Когда умирают травы, сохнут,/Когда умирают солнца, они гаснут,/Когда умирают люди, поют песни (Хлебников).

В противоположном случае, т.е. когда синтаксическая структура не совпадает с ритмико-акцентуационной, может возникать явление «переноса» (enjambement), в результате чего переносимое слово ощущается как семантически выделенное: …Я глубоко,/ Мучительнозавидую… (Пушкин). Это – один из способов добиться того, что «в стихе служебные, реляционные, выполняющие грамматико-синтаксические функции слова и части слов семантизируются, становятся значимыми» ( Лотман , 1964, с.142).

В некоторых поэтических системах (например, семитских) семантико-синтаксический параллелизм является доминирующим, конституирующим средством художественной речи. Но поэтический синтаксис и в классических поэтиках играет системообразующую роль, что дало возможность В.М.Жирмунскому утверждать: «Первоначальными факторами композиции в стихотворении мы считаем ритм и синтаксис» ( Жирмунский , 1975, с.433).