Екатерина Мурашова - Должно ли детство быть счастливым?

— Пожалуй, так и есть. И что же, я должна выполнить свой долг перед этим «своим кругом», даже если мне этого и не хочется? Именно так поступила когда-то моя мать, родив меня. С отцом они сразу же после этого разбежались, потом мать еще лет пятнадцать устраивала свою личную жизнь, а меня воспитывала бабушка. Теперь мать благополучно живет в другой стране со своим третьим мужем и иногда звонит мне по «Скайпу», чтобы спросить: ты что там вообще себе думаешь?! Если у тебя какие-то проблемы, так лечись! А если проблемы у твоего мужа, так ведь есть же на свете и другие мужики, с исправными яйцами!

Мать по рассказу дочери никакой симпатии не вызывала, но одновременно мне очень хотелось спросить: так вы что же, не одобряете, что, явно повинуясь общественному и семейному давлению, ваша мать когда-то подарила вам вашу счастливую жизнь? Вам кажется правильным, чтобы вас не было?

Конечно, я не спросила.

— Как вам кажется, я имею право распоряжаться своим телом, своей судьбой независимо от этих неосознанных охранительных интересов популяции?

— Безусловно, да.

— А вот что касается всех доводов «Сейчас прохлопаешь — потом пожалеешь»? Я действительно пожалею?

— Откуда же я могу знать? Я не провидица, увы.

— Но у вас же должно быть собственное мнение! Я именно за тем сюда и пришла, чтобы его узнать. Вы работаете с семьями, с детьми. Вы этому учились, вы об этом пишете. У вас есть собственные дети. Вы видите это со всех сторон. И вот я спрашиваю вас: это действительно то, без чего нельзя обойтись, нельзя прожить полноценную жизнь, нельзя не пожалеть впоследствии?

Она действительно пришла узнать мое мнение, потому что перебирает разные доводы, желая принять окончательное и единственно правильное для себя решение? Или решение принято давно, и теперь ей нужна поддержка, хоть какой-то противовес против этой самой «трансляции из каждого утюга»?

Я ушла от ответа, уважаемые читатели. То есть, разумеется, я не промолчала, а сказала своей клиентке приблизительно следующее: люди бесконечно разные. Важные радости одних (лезть на скалу по крючкам, определять растения по определителю, смотреть глупые сериалы) абсолютно непонятны и даже противны другим. Лишенность, отсутствие чего-то (физической любви, автомобиля, власти над другими, собственного дома, понимания в семье) может довести до безумия одних и оставляет абсолютно равнодушными других. Я полагаю, что наличие или отсутствие детей находится в этом ряду. Может быть, именно вам это просто не нужно. Но если когда-то вы все-таки почувствуете настоятельную необходимость вплотную принять участие в чьей-то судьбе, что ж, возьмете ребенка из детского дома.

— Но смогу ли я его полюбить? Особенно если он будет уже не младенцем, а ведь, скорее всего, именно так и случится.

— Если мы даже взятых с улицы взрослых представителей другого вида любим… — я пожала плечами.

Она не сразу поняла, что речь идет о собаках, а когда догадалась, радостно заулыбалась. Я видела, что ей стало легче. Видимо, она получила именно то, за чем пришла.

А вот у меня осталась некоторая неловкость и вопрос, который я адресую вам. Есть всякие правила психологической работы: присоединение, принятие, работа с переносами и т. д. В соответствии с ними я в том случае и поступила. Но не в первый (и, думаю, далеко не в последний) раз мне задают вопрос именно в такой формулировке: я хочу знать ваше собственное мнение, как вы сами на самом деле к этому относитесь? Это ведь тоже право пришедшего ко мне клиента, не так ли? Он же пришел не к умной машине, а к человеку. И если я свое отношение скрываю, я, получается, клиенту попросту вру. Мой честный ответ на прямой вопрос клиентки был бы таким: да, я могу сравнивать и считаю, что это (весь куст переживаний, связанный с детьми) — самое сильное, что есть в человеческом онтогенезе. Все остальное и в подметки не годится. Таково мое мнение. Про «разных людей» я, конечно, не врала, я действительно так думаю, но это было бы однозначно вторым пунктом моего честного ответа.

Поступайте с другими так, как вы хотели бы, чтобы поступали с вами, — учит нас мудрость предков. Не помогает: иногда мне действительно по-честному хочется узнать мнение собеседника, пусть оно мне и неприятно, и именно это критически важно для меня; а иногда хочется, чтобы мне просто поддакнули, — и все равно, что он там на самом деле думает.

Очень симпатичная пожилая пара, вид грустный и слегка растерянный. Ребенка или детей с собой не привели.

«Дает жару поздний подросток?» — мысленно предположила я. О худшем думать не хотелось.

— Вы нас не помните? — бодрясь, спросил мужчина.

Я отрицательно помотала головой.

— Да, конечно, простите, — вступила женщина. — Мы приходили лет восемь назад с сыном, он тогда вовсю куролесил, отец с ним воевал, я металась между ними, а вы сказали: да купите ему барабаны!

«Отцу или сыну?» — я с трудом удержалась от вопроса.

— Гм… — барабаны плюс решение психологических проблем ассоциировались у меня с талантливым шарлатаном Антонио Менегетти. Если это действительно была я, то что это тогда на меня нашло? — И вы… купили?

— Да, конечно. Он и сейчас на них играет, у них отчасти еще со школы группа сохранилась. У сына, слава богу, все в порядке. Он техникум закончил, армию отслужил, сейчас на заводе работает, иногда вот выступает ударником в ансамбле…

— Вот и хорошо… — дипломатично заметила я. Вероятно, тогда парень просто просил ударную установку, а родичи воспринимали это как покупку дорогой игрушки. И в условиях ведущихся военных действий ему отказывали. А я посоветовала сделать-таки действенный шаг к миру и обретению парнем новых ресурсов. Что и сработало благополучно. Ну и слава богу, как говорит женщина. А теперь-то у них что?

— У нас есть еще старшая дочь, — приступила к рассказу женщина, которая назвалась Клавдией Николаевной. — Лида совсем взрослая, давно замужем. У нее двое детей, а у нас двое внуков. Мальчик Тима и девочка Клавочка, в честь меня назвали. Тиме восемь лет, Клавочке — три с половиной. Лида с мужем сейчас строят дом, он сварщик, она товаровед, лишних денег у них нет, сами понимаете, но зато руки из того места растут и работы они не боятся. Они многое по строительству там сами делают, а внуков на это время нам подкидывают — там на участке грязно еще, да и опасно бывает. Мы и не против, муж мой в прошлом летчик, сейчас на пенсии, подрабатывает в охране сутки через трое, я в прошлом завскладом работала, работа ответственная, устала ужасно, уже три года как дома на пенсии на хозяйстве сижу; мне в радость. И внуки у нас прекрасные — умненькие, добрые, симпатичные, Тимофей первый класс фактически с одной четверкой закончил, хотя им еще оценок официально и не ставят…