Елена Золотова - Детские капризы: кто виноват и что делать? По следам семейных консультаций

На консультации родители двухлетней девочки, обеспокоенные участившимися истериками. Со слов матери, последний приступ длился около часа: девочка рыдала долго, громко и безутешно.

Чтобы понять суть и причины происходящего, изучаю ситуацию.

После подробного «расследования» выясняются следующие обстоятельства.

Был выходной день. Отец отдыхал на кухне. На столе – традиционные атрибуты «мужского релакса»: пиво, копченая рыба, сухарики, сушеные морепродукты. Понятно, что все эти продукты не подходят для питания ребенка.

Когда мать на время отлучилась в другую комнату, дочь, оставшись без внимания, начала капризничать. Отец, решив, что ей хочется полакомиться чем-то со стола, начал угощать ее запретными «вкусняшками».

При появлении матери девочка продолжала просить у отца освоенные лакомства.

Зная отношение жены к подобным продуктам (у ребенка диатез), папа демонстративно при жене жестко запретил дочери: «Тебе это нельзя!».

Дальше последовала сильная и продолжительная истерика девочки.

Что происходило в душе у этого ребенка? Мы можем только предположить: «Почему только что было можно, а сейчас нельзя?», «Папа – предатель! То дает, то нет…». Обида, досада, непонимание, желание получить то, что так понравилось – далеко не полный перечень возможных мыслей и переживаний ребенка.

Истерика в данном случае обоснована. И родители – ее авторы.

Ребенок – участник коалиций

В такой семье, скорее всего, есть скрытый или открытый конфликт. И взрослый по каким-то соображениям (скорее всего, для усиления своей позиции) объединяется с ребенком.

Признаки образовавшейся коалиции:

– взрослый и ребенок обсуждают второго родителя, выражая недовольство;

– взрослый настраивает ребенка против другого взрослого, участвующего в воспитании;

– взрослый и ребенок замышляют и/или осуществляют планы без согласования с другим взрослым;

– взрослый и ребенок совершают действия, противоречащие интересам второго родителя;

– взрослый и ребенок создают секреты, скрывают информацию от другого взрослого.

Примеры коалиций взрослого и ребенка из моей практики.

Так, папа охотно играет в компьютерные игры со своим шестилетним сыном, но при одном условии: «Маме – ни слова!». Или мать охотно рассказывает своей шестилетней девочке об отце-предателе, который встречается с другой тетей.

На консультации семья: папа, мама и их четырехлетний неуправляемый сын. Его трудно собрать на прогулку, усадить за стол, заставить заниматься или убирать игрушки.

Инициатор консультации – мама. Папа большую часть времени только слушает и скептически комментирует слова психолога. На мой вопрос, с какой целью он пришел на консультацию, отвечает: «Послушать, чему будете учить мою жену».

Далее выясняется, что отец семейства культивирует главенство мужчин, включая сына, в семье.

Приходя домой, он традиционно спрашивает наследника: «Сегодня мама тебя обижала?». И если тот жалуется, мама «отвечает» перед мужчинами за свое поведение.

Неудивительно, что при таком построении отношений мать не могла справиться с ребенком.

Интересно, что и отец не мог сладить с сыном, так как кроме придуманной им традиции «муштровать маму» у него мало идей о воспитании сына.

Родителям сложно влиять на детей, втянутых в коалиции. Причем трудно не только тем, против кого дружат. Взрослые, объединившиеся с ребенком против другого взрослого, как правило, тоже большим авторитетом у ребенка не пользуются.

Почему?

Возможно, потому что ребенок:

– видит, как при его непосредственном участии лишается влияния взрослый человек;

– становится влиятельнее, чем взрослый;

– участвует в решении отнюдь не детских вопросов.

Сложный микроклимат в семье

Известно, что развитие ребенка в большой степени зависит от психологического климата в семье.

Психоэмоциональное возбуждение, напряженность и отсутствие чувства безопасности не лучшим образом сказываются на поведении и характере ребенка.

Так, капризность ребенка может стать следствием следующих событий:

– семья на грани, во время или после развода;

– разлука ребенка с кем-то из родителей;

– скрытый или открытый конфликт в семье;

– ребенок – свидетель или участник агрессии в семье;

– появление нового члена семьи;

– неблагополучная финансовая ситуация в семье;

– ссоры и аффективное поведение взрослых;

– нарушенные коммуникации в семье и общение супругов через ребенка;

– использование ребенка одним из родителей для получения скрытой информации в семье и так далее.

Жизнь показывает, что этот список проявлений дисгармонии в семье далеко не полный.

Неблагоприятный фон семьи подрывает психику ребенка, лишая его ощущения стабильности и безопасности, и ребенок растет в непростой деструктивной обстановке.

Взрослые заинтересованы в особом поведении ребенка

Есть семейные системы, в которых проблемное поведение ребенка приносит выгоду кому-то из взрослых. При ближайшем рассмотрении становится заметно, что, «мучаясь» с проблемным поведением ребенка, кто-то получает выгоду, удовлетворяя некоторые свои интересы. Эта выгода, как правило, не очевидна с первого взгляда и касается очень тонких сторон жизни членов семьи.

Так, среди матерей капризных детей нередко встречаются домохозяйки, невостребованные в профессиональной сфере. Разговаривая с ними, понимаешь, что иногда они не хотят или уже не могут работать. А если в семье или в окружении не принят подобный образ жизни, нужны особые аргументы для того, чтобы «быть дома». Тогда женщина для обоснования своего домашнего образа жизни использует объяснение-прикрытие: «У нас особый (капризный, часто болеющий, инфантильный и так далее) ребенок, ему просто необходимы соответствующие условия, которые может обеспечить только мама».

Сознательная или бессознательная заинтересованность взрослого в особом поведении становится очевидной, когда ребенок уже созрел для изменений, а кто-то из семьи, несмотря на это, активно продолжает сопротивляться личностному росту ребенка, создавая все условия для сохранения проблемы.

Сергею 10 лет. Он не может спать один и постоянно категорически требует, чтобы кто-то находился с ним в постели: мама, отец, бабушка или дед. И взрослые послушно выполняют его желание.

На консультации мы поработали над созданием готовности к самостоятельному сну в своей кровати.

На следующей встрече мама рассказала, что после нашей работы мальчик вечером захотел остаться в кровати один, но дед настойчиво продолжал укладываться в постель с внуком.