Сильвия Энтони - Открытие смерти в детстве и позднее

Известно, что среди людей насилие более характерно для особей мужского пола; также для многих животных различия в агрессивности связаны с полом. Однако у человека биологические и культурные факторы агрессивного поведения настолько сложно отделить друг от друга, что невозможно с уверенностью заявлять о большей внутренней агрессивности мужчины по сравнению с женщиной. Младенцы обоего пола способны на физическое нападение; и тех и других нужно воспитывать и физически ограничивать, чтобы противостоять агрессии в детской комнате. Агрессивное поведение ребенка может приводить к тяжелым последствиям или даже к смерти жертвы. Смертельный итог не всегда бывает случайным. Однако убийства, совершенные ребенком с нормальным интеллектом, исключительно редки, хотя и не исключены. Об одном таком случае в Англии недавно сообщалось. Убийство было совершено девочкой, не страдавшей ни от заброшенности, ни от нищеты. У нас нет информации об интимных обстоятельствах этого конкретного случая, однако, исходя из общих наблюдений, можно предполагать, какие именно напряжения дают толчок подобным актам. Культурный процесс, сдерживающий агрессивность, в то же время может приводить к неудовлетворенности, которая ее усиливает. Если агрессия против определенного объекта сдерживается при отсутствии эмоциональной разрядки и социальной переориентации, то недовольство, вызвавшее эту агрессию, может переадресоваться некой замещающей фигуре. У этой девочки был младший брат. Во многих культурах девочка имеет малую ценность по сравнению с мальчиком, поэтому любимая родителями девочка-первенец может тяжко страдать, когда вслед за ней рождается мальчик. Но если это происходит в контексте традиционного целостного культурного паттерна, девочка обычно принимает ход событий как социальную норму. В нашей же культуре эта традиция хотя и присутствует, но она отнюдь не универсальна и не однородна, поэтому маленькая девочка может оказаться социально не подготовлена к молчаливому согласию с происходящим. В результате она может начать преследовать кого-то, кого идентифицирует со своим младшим братом как причиной своих несчастий.

К счастью, обычно импульсы детей к убийству существ, меньших, чем они сами, направлены на животных и сдерживаются тенденцией отождествлять себя с животными или желанием играть с ними. Записи наблюдений д-ра Исаак, организовавшей процесс вскрытия мертвых мышей, свидетельствуют об этих конфликтующих импульсах у детей младше семи лет. Наши собственные протоколы спонтанной активности детей также подтверждают то, что Сали назвал странной смесью дружелюбия и любви к власти, характерной для отношений маленького ребенка с животными. Примеры:

Гуманизированная драматическая игра, в которую играли Присцилла и Дэн, может рассматриваться как выражение нормальной промежуточной фазы между ранними стадиями неведения или неясного представления о смерти ( А и В ) и последующими стадиями рациональных биологических концептуализации ( D, E ). Во время этой фазы дети любят играть в похороны, часто включающие животных; она способствует интересу к ритуалам, связанным с человеческой смертью, – интересу, часто не одобряемому взрослыми, как это было с мамой Джуди.

По-видимому, здесь наблюдается спонтанное стремление к участию – будь то в реальности или в игре, – в той социальной активности, которая для первобытных людей опиралась на мифологию. Церемонию похорон ребенок предпочтет вскрытию. В более позднем примечании к раннему описанию психического конфликта у ребенка Юнг говорит о том, что в определенном возрасте дети предпочитают фантастические или мифологические описания рождения и смерти, даже если знают или могут узнать «научное объяснение». Протоколы наблюдений д-ра Исаак часто показывают такое предпочтение, проявленное в действиях ребенка.

Мифология играет важную роль в психоаналитических объяснениях поведения, хотя, вероятно, не в том смысле, который имел в виду Юнг, противопоставляя научные и мифологические объяснения. Наблюдения детского поведения побуждают психолога опираться на более широкое мифологическое пространство для таких объяснений. Отец не является единственным персонажем, конкурирующим с ребенком за любовь матери, так же, как и мать – не единственный персонаж, от чьей любви и заботы ребенок зависит; наконец, отец – не обязательно тот, кто наиболее доступен для агрессивной атаки со стороны ребенка. История Каина и Авеля [179] сделала тревогу по поводу агрессии в отношении младшего брата неотъемлемой частью мифологической традиции в западной цивилизации. Младший брат убил жертвенного ягненка; старший брат убил младшего и был осужден свыше, – не на такую же участь, а на вечное изгнание из социальной группы. Каин был типичным убийцей, о котором христианство узнало от иудаизма еще до того, как Эдип был импортирован из Греции, чтобы занять его место.