Юрий Окунев - Последняя ошибка начинающего писателя

– Идеальный герой не развивается. Зачем, если у него и так всё хорошо? А если нет изменений, то следить за ним скучно.

– Отсутствие недостатков приводит к тому, что героя не за что зацепить, и это способно серьёзно ослабить будущий конфликт. Слабый конфликт или его отсутствие – нет истории. По крайней мере той, которую стоило бы рассказывать вслух.

– Поскольку герой является «улучшенной копией» автора, то последний крайне пристально следит за сохранностью своей собственной задницы. Это выглядит странно, но действительно есть те, кто помогает герою избежать опасных ситуаций или они решаются «магическим» образом при помощи летающих роялей в сверкающих кустах. А ведь если нет опасных ситуаций, пропадает ощущение триллера. Иными словами, читатель лишается крупной доли эмоций, за которыми он пришёл.

Из мира фанфиков (историй, написанных по чужим мирам, например, по вселенной Сумерек, Человека-Паука или Смурфиков) пришло такое понятие как Мэри Сью (Марти Стю для мужских персонажей). Это одна из худших характеристик, которая означает, что герой картонный, убер-пупер-крутой без объяснения причины, всеми обожаемый и никак не меняется. А зачем?

Зачастую такие персонажи создаются лишь для реализации авторских внутренних психологических потребностей. Например, попытка выглядеть привлекательно, натягивая на героя кожаное бельё и сапоги на высоченных каблуках, как в случайно увиденном в 12 ночи порнофильме. Или желание ощущать себя нужным и затащить в постель любимого героя из Гарри Поттера.

Это тот самый случай, когда любовь к себе превращается в самовлюблённость. Вместо отношений двух сторон, начинается грубое самоудовлетворение. И это имеет последствия, причём не только для истории, но и для автора.

Написание любой истории – это путь, который автор проходит вместе с героями. Ему приходится не только писать строки, но и проживать жизни каждого персонажа, который занял почётное место в выдуманном мире. Что происходит, если герои книги магическим образом умеют седлать лошадь, вычислять в уме тройные интегралы, стрелять из базуки левой рукой и соблазнять топ-моделей одним взглядом?

Ничего. В жизни автора ничего не происходит, потому что между ним и супергероем, которого он создал, огромная пропасть. Они не похожи. Герою не нужно напрягаться, чтобы добиться результата. Автор тоже не напрягается и, в итоге, в отличие от персонажа, ничего не добивается сам.

А если герою приходится учиться, сжимать зубы, преодолевать себя и обстоятельства? Если автор подкидывает ему всё новые препятствия? Если для достижения поставленной цели нужно полностью себя изменить?

Это никогда не проходит бесследно для автора. Послушайте интервью всех крупных писателей или тех, кто написал первую выдающуюся книгу. Они говорят о труде, о сосредоточенности, о полном подчинении истории.

Григорий Служитель в одном интервью сказал, что после написания книги он отказался от участия в конкурсе «Голос». Он прошёл в список претендентов, но не попал на сцену, потому что кончились места у наставников. Его приглашали на следующий тур, но пока он закончил книгу, в его жизни многое изменилось. Он понял, что книжное творчество заняло то место, которое ранее занимали музыка и песни.

Ещё один яркий образ, который иллюстрирует жизнь нормального человека, предлагает Сергей Лукьяненко в книге «Спектр»:

«Я уже другой… я каждый миг становлюсь другим, вереница надгробий тянется за мной в прошлое – и никаких Библиотек не хватит, чтобы каждый умерший Мартин получил по своему обелиску».

Писатель сам строит себе могильные курганы, чтобы уложить туда своё прошлое, свой опыт. Спустя дни, месяцы и годы к кургану придут поклониться последователи того, уже мёртвого, писателя. Либо очередную кучу камней никто не заметит, и она зарастёт бурьяном и канет в лету.

Несмотря на любой расклад, автор, изменившаяся его версия, встанет, отряхнёт могильный прах и двинется к следующему кургану.

А если ты не умираешь, то ты никому не интересен. Посмотрите вокруг: звезда обретает вторую жизнь после своей смерти, будь то Майкл Джексон или Эдуард Успенский.

При жизни становятся популярными те авторы и те звёзды, которые умирают постоянно. С каждой новой книгой, с каждой новой песней. И когда череда смертей, а значит и изменений, прекращается, мы говорим, что автор выписался. Ему больше нечего сказать. Ему нечего изменить в себе и в мире вокруг себя.

А если автор продолжает лишь мастурбировать и самоудовлетворяться иными способами, ничего не меняя, а лишь приукрашивая несущественные достоинства и скрывая существенные недостатки? Никто не придёт посмотреть на курган и отдать почести усопшему. Если только оценить уровень безвкусицы в оформлении и спросить себя: хочу ли я сам лепить золотые унитазы вокруг собственной могилы?

Мы все умрём. Согласно некоторым верованиям, не раз. Почему бы не сделать так, чтобы даже временная, книжная, творческая смерть была полезной и меняла что-то в наших будущих воплощениях? Даже если мы продолжаем жить здесь и сегодня?

А помастурбировать всегда успеется. Это приятно, полезно для здоровья, но приносит толк очень ограниченному кругу людей.

Или я не прав?

Об этом поспорим дальше, в главе про конфликты, а пока задание.

Задания

1. Вместо того, чтобы возмущаться выбранным стилем изложения, проанализируйте самого себя: мои герои – улучшенные копии меня самого? Развиваются ли они? Приходится ли мне трудится вместе с ними, чтобы преодолеть препятствия и измениться? Если вам глава понравилась и претензий к стилю не было – тем более выполните задание!

2. Возьмите любой классический фильм или книгу. Если уже подзабыли, то возьмите то, что смотрели/читали недавно. Оцените и запишите, сколько раз персонаж по ходу истории «умирал», меняясь? Ещё раз спросите: меняется ли мой герой? Готов ли он умереть ради тех целей, которые преследует? Свои выводы оформите на бумаге.

– Ты опять не разгрузил стиралку! А потом удивляешься, что я чувствую себя одинокой и никому не нужной? – Ева с грохотом открыла крышку стиральной машины и вытащила на свет мешанину из носков и серой простыни.

– Ты сама говорила, чтобы я не лез в женские дела… – начал было Кирилл, но Ева его перебила.

– Но не тогда, когда мне сдавать отчёт, а шеф рвёт и мечет из-за проваленной выставки! Тем более, ты ничем не занят!

– Я работаю… – ответил Кир и потянулся к краю простыни, чтобы помочь её расправить.

– Не заметила, – Ева резким движением раскинула простыню по сушилке, накрывая серым покрывалом половину крошечной комнаты. – Как пялился в монитор на голых баб, так и пялишься.