Джоди Андерсон - Ночной болтун. Система психологической самопомощи

В-шестых, после того, как вы записали новую аудио-дорожку, в следующий раз вам придется ее прослушать. Точно в таком же комфортном и тихом месте под покрывалом ночи. А затем сказать что-то, если будет что сказать. И лишь после этого вы можете переходить к следующему свиданию с «Болтуном». Но сначала дайте своему мозгу немного отдохнуть и оправиться. Если сегодня ночью вы записывали монолог, то сделайте паузу и дождитесь следующей, чтобы прослушать запись. Не делайте два задания в одни сутки. Это ничего вам не даст. После долгой беседы с «Ночным болтуном» часто появляется ощущение облегчения, но вкус у него опустошающий. Это облегчение от пустоты. От разбившихся иллюзий или осмысленных разочарований. Все это отнимает душевные силы, и прежде, чем снова ринуться в бой, следует хотя бы немного отдохнуть.

В-седьмых, не позволяйте другим людям прослушивать ваши ночные монологи, даже если вам страстно захочется поделиться своим пережитым опытом. Вся магия «Болтуна» рассеется, когда кто-то посторонний примется анализировать ваши мысли. Вас все равно не смогут понять, зато легко могут запутать. «Болтун» – это ваш личный, тайный голосовой дневник, в который не стоит никого посвящать. Благодаря ему вы учитесь не только проговаривать свои глубинные ощущения, но и стараетесь лучше познать собственный мозг.

Наконец, если у вас не получается сразу, то постарайтесь не бросать затею, натолкнувшись на первое же препятствие. Вспомните знаменитые детективы прошлого – фильмы и книжные новеллы. Сколько раз умудренные многолетним опытом следователи записывали на карманный диктофон все, что только замечали на месте совершения преступления, чтобы было проще докопаться до истины. Привычка рассуждать и раскладывать сложные вещи на простые составляющие – хорошее умение, которое приоткрывает дверь в реальный мир.

Если вы не знаете, с чего начать, задайтесь целью отыскать подходящее место, где вы могли бы уединяться по ночам с диктофоном в руке. Для меня такой сакральной территорией служил собственный двор жилого дома. Иногда, когда мысли были особенно спутанными и разобраться в образовавшейся ситуации и помочь себе было слишком сложно, я бродила по пустым улицам, не прерывая монолога. Даже если бы кто-то из случайных прохожих услышал меня, то решил бы, что я просто говорю по телефону.

Место для свиданий с «Ночным болтуном» должно олицетворять для вас образец комфортного уединения. Именно с этого начинается эффективная работа системы самопомощи. И оно должно быть доступно для вас и с наступлением темноты. Если вы решились на то, чтобы вытащить на свет божий изнутри все, что отравляет вам жизнь и безжалостно с этим распрощаться, дождитесь оптимального временного промежутка для этой сакральной работы, когда ваше сознание само будет настроено на философские рассуждения. Помните, что наиболее благодатное время для активации «Ночного болтуна» – это время от полуночи до четырех часов утра.

Условно любое ваше внутреннее ощущение можно обозвать словом «эмоция». Потому что именно через них вы воспринимаете окружающий мир. Если вам хорошо, вы чувствуете радость. Если плохо – злость, гнев, грусть, тоску и так далее. То есть, что бы вас на самом деле не делало несчастным и не лишало покоя, это ощущение можно трактовать как одно из спектра эмоций.

Если вас предал любимый человек, то, скорее всего, вам будет очень обидно. Если умер кто-то близкий – тоскливо. Если вы разочаровались в чем-то, во что верили, то вы испытаете опустошение. Именно эмоции – ключ к собственному душевному равновесию, и не воспользоваться этим ключом было бы крайне глупо.

Я не случайно обозначала выше, что каждое свидание с «Ночным болтуном» я начинаю именно с проговаривания того, что меня тревожит больше всего в данный момент. То есть, я озвучиваю то, что я чувствую. Одна основная, конкретная эмоция, которая берет верх над всеми остальными. Именно она является кончиком той ниточки, который при кропотливом преследовании способен привести к чему-то большему. И таким образом я распутываю даже самые сложные свои внутренние клубки.

Сперва я сосредотачиваюсь на той эмоции, что ощущаю, и стараюсь описать ее как можно более подробно. Чтобы мне проще было понять, какая же именно эмоция сейчас обитает внутри меня. После того, как я могу ее опознать, я могу идти дальше. И следующим шагом я должна выяснить, почему я чувствую именно это. Если мне сейчас грустно, то отчего это произошло? Даже если ответ кажется вполне очевидным, это далеко не всегда бывает так. Вспомните пример с боязнью старости, описанный выше. Многие вещи ускользают от нашего сознания, и тогда мы сосредотачиваемся на вещах, мало имеющих отношение к тому, что нас беспокоит на самом деле.

Эмоции – это своего рода послевкусие пережитого опыта. И когда они слишком сильны и ярки, когда их очень много и они спутываются между собой, мы часто решаем отсечь их. Избавиться от них, отказываясь их проживать. И тогда они срастаются между собой, оседая в глубине сознания, продолжая терзать нас и тревожить долгое время. Фактически до тех пор, пока мы вновь не вытащим их из чертогов рассудка и не смахнем с них пыль. Вот почему мне так полюбился «Болтун». Потому что он способен выуживать изнутри не только свежие переживания, но и настолько давние, о которых я даже успешно позабыла. Хотя это, безусловно, всегда выходит сложнее.

Именно таким образом я сумела распрощаться с навязчивыми компульсиями, отравляющими мое бытие на протяжении более чем десятка лет. Эти навязчивые, постоянно повторяющиеся движения на деле оказались ничем иным, как попыткой успокоиться под влиянием скрытого, но мощного чувства вины, которое терзало меня так же долго, сколько существовали и мои компульсии. И как только я вытащила эти пыльные эмоции и позволила клубку распутаться, связанные с ним компульсии тоже исчезли.

Как я уже обозначала выше, люди далеко не всегда способны замечать даже очевидные вещи. Лишь после того, как я докопалась до истоков своего «нервного обряда», я удивилась тому, как я вообще могла не догадаться о природе происхождения компульсий ранее. И почему лишь с моментом прихода в мою жизнь «Болтуна» эта очевидная вещь предстала передо мной в ясном, ослепляющем своей простой истиной, свете.

Об источнике зарождения запутанной и не прожитой эмоции свидетельствовал не только срок появления компульсий, но даже их характер. Каждый раз, проходя мимо любой горизонтальной поверхности в своем доме, я не могла удержаться от того, чтобы не сдуть с нее пыль. Я набирала побольше воздуха в легкие и сдувала пыль с комода, с напольной этажерки со стопкой книг, со своего письменного стола и с тумбочек, стоящих у кровати. Даже если мне необходимо было сходить в туалет, и на пути маячила мебель, я не могла спокойно исполнить свою естественную нужду, пока у меня не темнело в глазах от нехватки кислорода от бесконечно сдуваемой (и, конечно, несуществующей) пыли.