Юджин Д'Аквили - Тайна Бога и наука о мозге. Нейробиология веры и религиозного опыта

См.: Czikszentmihalyi 1991.

См.: Weingarten et al. 1977; Horowitz et al. 1968; Halgren et al. 1978.

См.: Lilly 1972, Zuckerman and Cohen 1964, and Shurley 1960.

Rhawn Joseph (2000) использовал это выражение в книге с таким названием. Он указал на то, что лимбическая система крайне важна для возникновения религиозных феноменов. Другие исследователи, такие как V. S. Ramachandran и Michael Persinger (1993, 1994), считали, что лимбическая система в значительной степени способствует появлению религиозных переживаний. Мы, однако, полагаем, что не одна только височная доля с ее лимбическими структурами ответственна за сложность и многообразие таких переживаний. Мы думаем, что существует немало других структур, которые здесь задействованы. James Austin в своей книге Zen and the Brain описал структуры, связанные с медитацией, включив туда некоторые центры таламуса и височной доли. Он также предпринял попытку выделить некоторые системы нейромедиаторов, которые в этом задействованы. По нашему мнению, его заключения несколько преждевременны, поскольку мы еще не описали отдельные участвующие в этом структуры, а это необходимо сделать прежде, чем мы перейдем к описанию специфических нейрохимических процессов. Тем не менее теория этого автора не противоречит нашим выводам, хотя он, кажется, не уверен в том, что автономная нервная система принимает участие в возникновении таких состояний. Мы думаем, что все эти части важны и что надо их исследовать, если мы хотим объяснить широкую область религиозных и духовных переживаний.

Гипоталамус – сравнительно небольшая часть мозга, но он исполняет ряд функций, критически важных для нашего выживания. Он не только управляет системами возбуждения и умиротворения, но и участвует в регулировании агрессии, сексуального поведения и ряда других реакций, важных с точки зрения выживания. Гипоталамус регулирует работу многих гормональных систем тела, включая репродуктивные гормоны, щитовидку, гормон роста, а также управляет иммунитетом, голодом, жаждой и терморегуляцией. Таким образом, это невероятно важная часть мозга, участвующая во многих его функциях. Подробнее о функционировании гипоталамуса см.: Kandel, Schwartz, and Jessell 2000.

См.: MacLean et al. 1994.

Об исследованиях работы миндалевидного тела методами визуализации с детальным нейрофизиологическим описанием отношений между этой структурой и эмоциями, мотивациями и вниманием см.: Gazzaniga 2000.

См.: Halgren 1992.

Подробнее о том, как миндалевидное тело и гипоталамус включают реакцию возбуждения, см.: Kandel, Schwartz, and Jessell 2000.

Подробнее о том, как гиппокамп связывает эмоции с образами и воспоминаниями, см.: Joseph 1996.

Подробнее о том, как гиппокамп при сотрудничестве с таламусом блокирует поступление сенсорных импульсов, см.: Kandel, Schwartz, and Jessell 2000 либо Joseph 1996.

Сначала мы разработали концепцию когнитивного оператора для того, чтобы описывать общие функции мозга. Она близка к концепции когнитивных модулей, поскольку те также и исполняют определенные функции, и локализованы в определенном отделе (или отделах) головного мозга. Тем не менее мы будем продолжать использовать термин когнитивный оператор , поскольку он указывает на то, как в целом мозг поступает с различными сенсорными или когнитивными данными. Следует заметить, что все свидетельства о работе когнитивных модулей можно отнести и к когнитивным операторам. Мы продемонстрируем, что когнитивные операторы, представленные в данной книге, – это по сути особые способы обработки информации мозгом, неотъемлемая часть функционирования мозга. Таким образом, мы вправе считать, что есть надежные биологические и эволюционные причины для существования когнитивных операторов (модулей). Martin, Ungerleider, and Haxby (2000) утверждают, что известны предшествовавшие речи способы «обработки и хранения информации о форме, цвете, изменении и движении», а также, вероятно, о «пространстве, времени, количестве и аффективной ценности». Как мы увидим, представление о когнитивных операторах соответствует этому описанию.

Когнитивные операторы отличаются от когнитивных модулей – последний термин использует, например, такой нейробиолог, как Steven Pinker (1999). Как нам кажется, второй термин описывает более конкретные функции, которыми занимаются конкретные мозговые структуры. Так, скажем, математический модуль – это лишь определенный набор функций, связанных с основами арифметики, тогда как количественный оператор включает в себя сразу широкий спектр функций мозга, имеющих отношение к математике.

О существовании холистического оператора говорят данные исследований функций правого полушария, которое применяет более холистичные методы при обращении с перцепциями и для решения проблем (Schiavetto, Cortese, and Alain 1999; Sperry, Gazzaniga, and Bogen 1969; Nebes and Sperry 1971; Gazzaniga and Hillyard 1971; Bogen 1969). Редукционный оператор явно связан с нашими дедуктивными способностями, за которые, как принято думать, отвечает левая височно-теменная область (Luria 1966; Basso 1973). Абстрагирующий оператор, скорее всего, находится в левой нижней части теменной доли (вероятно, в области угловой извилины), он формирует важную часть «речевой оси» (Luria 1966, Geschwind 1965; см.: также Joseph 1996). Происхождение количественного оператора, похоже, сложнее, чем мы думали раньше, поскольку, по-видимому, здесь задействованы как левая, так и правая нижние теменные области. Обычно конкретно математические функции связывают с работой левого полушария, тогда как правое полушарие обладает способностью лучше сравнивать цифры. Подробнее о количественных способностях мозга см.: в работе Dehaene 2000, где автор говорит, что «данные исследований получения, понимания и подсчета чисел указывают на то, что здесь мы имеем дело с модулярной организацией». Наша концепция когнитивного оператора указывает на более глобальное явление, хотя, вероятно, оно складывается из отдельных конкретных модулей, участвующих в обработке количества, см.: Pesenti et al. 2000. Наличие казуального оператора подтверждает широкий ряд сравнительно более старых исследований (Pribram and Luria 1973, Mills and Rollman 1980, Swisher and Hirsch 1971). Недавно одно исследование (Wolford 2000) продемонстрировало, что люди начинают искать последствия таких событий, о которых им сказали, что эти события носят случайный характер. Как было доказано, это преимущественно функция левого полушария. Бинарный оператор, похоже, носит более абстрактный характер (Murphy and Andrew 1993) и, возможно, расположен около количественного оператора в нижней части левой теменной доли (Gardner et al. 1978, Gazzaniga and Miller 1989). Эта же область, вероятно, отвечает за представления о «больше, чем» или «меньше, чем» относительно чисел (Dehaene 2000). Никто до нас не оставил описаний экзистенциального оператора, но, похоже, он представляет собой важный аспект человеческого восприятия. Сам факт, что мы верим в существование воспринимаемого нами объекта, быть может, указывает на самую фундаментальную функцию мозга, которая может дать сбой в случае галлюцинации или может быть использована фокусником, чтобы нас одурачить. Если говорить об операторе эмоциональной ценности, многие данные о значении эмоций для поведения и мышления человека дают нам исследования Antonio Damasio (1994, 1999). Из его гипотезы соматического маркера следует, что эмоции жизненно важны для принятия людьми решений и рационального мышления. Мы согласны с тем, что оператор эмоциональной ценности, как мы его называем, имеет определяющее значение для того, как мы упорядочиваем мир и как к нему относимся. Кроме того, эмоции необходимы для определения сравнительной ценности всех других продуктов когнитивных операторов. Если говорить о религиозном переживании, существует мнение, что «седалищем души» является лимбическая система, потому что она указывает на эмоциональную ценность, то есть силу различных переживаний, и она маркирует их как «духовные» (Joseph 2000, Saver and Rabin 1997). Наша модель также позволяет признать критическую важность лимбической системы для определения ценности некоторых переживаний и, быть может, даже для оценки того, насколько они реальны. Значение этого положения мы покажем далее. Пока достаточно сказать, что лимбическая система, на которой основывается работа оператора эмоциональной ценности, имеет определяющее значение для того, как мы упорядочиваем мир и как к нему относимся. Ее сфера деятельности не ограничивается только «иррациональными» идеями, но включает в себя также и рациональные.