Маргарита Пличко - Дети для родителей или родители для детей? Осторожное размышление

Примерно так же действует любая вакцина. Человеку вводят обезвреженные вирусы, а организм вырабатывает иммунный ответ – антитела. В случае построения взаимоотношений происходит так же. Предположим, что бактерия или вирус – это отсутствие внимания и ласки. Мы вводим их ребёнку в душу. Он вырабатывает антитела в виде холодности, недоверия, отстранённости, замкнутости, но самое главное – равнодушия. А потом уже не болеет, ну или болеет, но в лёгкой форме. С антителами он с лёгкостью справляется с жизнью: равнодушие помогает не реагировать на боль и проблемы других людей, мол, меня это не касается. А ещё они не позволяют испытывать каждый раз новую боль: один раз при вакцинации отболело – и всё, больше не болит. Если антитела пропадают, то приходится делать ревакцинацию. Так и получилось у героини, которая попыталась обратиться к матери за поддержкой и получила отказ. Этот отказ и стал новой вакциной. Девушка уже много лет не пытается получить совет или сочувствие, а каждый свой, на первый сторонний взгляд, неправильный поступок пытается обосновать с точки зрения основ психологической науки или своего жизненного опыта: просто сразу объясняет, почему она поступила именно так, не дожидаясь ответной реакции. Разговаривать с ней стало очень тяжело: она не допускает в людях слабости, не жалеет тех, у кого нет силы духа и силы воли, объясняя всё понятием естественного отбора, который гласит, что в природе выживает сильнейший. Но одновременно с этим с ней и легко. Все знают, какой реакции от неё можно ожидать: не будет лишних слёз и страданий при обсуждении развода, болезни или смерти близких друзей или родственников, не будет проявления жалости или особого сочувствия. Будет только предложение конкретной помощи, а ещё трезвое объяснение, что жизнь наша не вечна, что все когда-нибудь болеют и умирают, поэтому не стоит так убиваться. Кто же сделал её такой, на первый взгляд, чёрствой? Ответ напрашивается сам собой. Человек не привык жаловаться и надеяться на сострадание или сочувствие, он привык рассчитывать только на свои внутренние резервы: он сам поплачет, погорюет, пострадает. Так какого же поведения можно ожидать от него в ответ? Хорошо, если бы нам вообще не требовалась вакцина, в составе которой отсутствие элементарного внимания! И как было бы здорово, если бы мы получали сочувствие, как лекарство, всякий раз, когда оно нам понадобится. Да, возможно, это не сделает нас сильными, но это поможет нам оставаться уверенными в себе людьми со своими переживаниями и радостями и поможет не раздумывая обращаться за советом к близким – и, в свою очередь, получать от них дельный совет, а не пить всякий раз успокоительные средства или, ещё того хуже, антидепрессанты. Точно так же, как надо ремонтировать упавший забор, надо реставрировать и свою душу, проговаривая с кем-то свои беды. А с кем их можно проговорить? Родители и дети в этой иерархии стоят на первом месте. Да, там могут оказаться и друзья, и соседи, и коллеги, и духовный наставник. Но все они появляются там, где нет тесных связей между родителями и детьми. Вот тогда на первый план выходят все остальные.

Двухлетний Мишенька сидел за столом и ковырял ложкой в тарелке с манной кашей, когда его отец после очередной встречи с друзьями в хорошем подпитии вернулся домой. Мишина мама сидела напротив, спиной к вошедшему в кухню мужу. То, что произошло в следующую секунду, невозможно было предвидеть. Так называемый отец резко вырвал табуретку из-под сидящей на ней матери. Она за долю секунды оказалась на полу и, ударившись головой о плитку, потеряла сознание. Испугавшись, отец подхватил её на руки и понёс в ванную. Там он поднёс её голову под струю холодной воды, от чего она сразу пришла в себя. Больше никаких событий того злосчастного вечера Мишенька не помнит, да это и понятно.

С тех пор прошло много лет. Как мать восстанавливалась после травмы, Миша не знает – видимо, она пощадила детскую психику и никогда не жаловалась сыну на тяжелейшие боли. Но последствия того падения остались с ней на всю жизнь: остеохондроз, межпозвоночные грыжи, частые головокружения, носовые кровотечения – далеко не полный список заболеваний, с которыми она и по сей день борется.

Жизнь с мужем, который частенько приходил домой в хорошем подпитии, казалась Вере адом. Да ещё и новорождённый ребёнок часто болел, отнимал много сил, жизненных ресурсов, которые надо было как-то восстанавливать. Для их восстановления женщине часто приходилось отвозить ребёнка к своей матери. Мать жалела её, поэтому с удовольствием возилась с внуком, относилась к тому как к родному сыну и, как умела, занималась его воспитанием. Вы можете возразить, что так раньше жила добрая половина семей. Многие бабушки воспитывали внуков, родители которых были вынуждены, например, работать далеко от дома. Это часто касалось артистических профессий, военнослужащих, спортсменов или профессий, связанных с научно-исследовательской деятельностью. Редко бывают дома проводники, водители-дальнобойщики, да и просто люди, которые работают вахтовым методом, очень развитым на сегодняшний день в нашей стране. Иногда бабушки и дедушки воспитывают внуков, семьи которых являются неблагополучными: пьющий отец или мать, инфантильное поведение родителей. Есть очень хороший пример, приведённый А. В. Носковой в её работе «Семейная тематика в европейской социологии». Она пишет о том, что Луиза Леонини в своем докладе «Чужаки, но итальянцы. Второе поколение молодёжи и межпоколенные отношения» отметила, что для Италии становится типичной «женская» миграция из стран Латинской Америки. Женщины-мигрантки часто оставляют детей на несколько лет на свою родню, а сами уезжают на заработки в европейскую страну. Матери становятся своеобразным «банком» для своих детей, то есть деформируется «экспрессивная» женская гендерная роль. Устроившись в Европе, женщины забирают к себе своих детей. Однако отсутствие матери в период взросления ребёнка приводит к эмоциональной отчуждённости и невозможности доверительных отношений между ними, что, в свою очередь, является источником развития депривации и распространения асоциальных форм поведения.

Но Вера не относилась к этим категориям. Она не ездила в командировки, не занималась исследовательской деятельностью, не гастролировала по миру с концертами, не выезжала на заработки за пределы своей страны. Она просто была молодой неопытной женщиной, которая вышла замуж потому, что всем женщинам в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти было положено выходить замуж. После двадцати пяти девушка уже считалась невестой «не первой свежести» и вызывала подозрения: «Почему она до сих пор не замужем?» Даже посмотреть в сторону молодого человека без штампа в паспорте во времена её молодости было неприлично. Девушку сразу могли назвать гулящей и развратной. А молодые люди, в свою очередь, напротив, вели себя достаточно развязно, а иногда даже дерзко – им терять было нечего, в отличие от девушек. Девушки сопротивлялись как могли, но бывало всякое, поэтому понятие «вышла замуж по залёту» лет дцать тому назад было на слуху у многих.