Валерия Щербань - 2/6. Разум

– Скажи что-нибудь, – шепотом произнесла я в пустоту.

– Я здесь, Вентелция!

Голос доносился слева. Значит, она в плену. Её запечатали в одной из комнат! Однако я все еще не могу до конца поверить в версию похищения. То, что я видела ранее, никак не вписывается в нормальное положение вещей.

– Помоги!

Еще несколько раз она повторяла одну и ту же фразу. Я прошла около шести дверей и на седьмой резко остановилась и закричала изо всех сил. Детская рука пролезла сквозь одно из маленьких отверстий, которые окутывали ветви, и схватила меня за ногу.

– Помоги!

Я слышу, как она шморгает носом.

– Но как? Как я могу помочь тебе?

Она ничего не ответила. Я взяла ладонь девочки в свою и почувствовала, как ее тело сотрясает дрожь. Однако это не все, что я почувствовала. И увидела. В коридоре тусклое освещение, чего я тоже объяснить не в силах. На пути я не встретила ни одной лампочки, однако откуда-то исходит едва заметное свечение, не давая комнате погрузиться во мрак. И благодаря этому свечению я заметила.

Сначала я почувствовала, как на мою ладонь начало сыпаться что-то странное. Будто пепел или же песок. Я посмотрела вниз и увидела, что что-то странное сыпется из ладони этой девочки. Я резко отпустила ее руку.

– Что… Что с тобой происходит?

– Помоги!

Я посмотрела сначала на ее руку, которая продолжала тянуться ко мне, затем на ветви. Подойдя вплотную к проходу, я ухватилась двумя руками за одну из лиан в попытках оторвать её. Но ничего не получилось. Все ветви обмазаны красной жижей, которая повсюду на стенах.

– Не получается!

– Это так не работает, Вентелция.

– Да? Ну и как же это тогда работает? Если ты знаешь, почему сама не освободилась? – Я произнесла эти слова в порыве гнева, однако стыда или смущения не почувствовала.

– Это не работает потому, что Ландоцеллы слушаются только одного человека.

– И кто этот человек?

– Ты.

Она говорит в точности так же, как и тот чокнутый трехметровый человек. Если, это вообще человек.

Комната снова заполнилась истеричным смехом.

– Даже не думай, что я поверю в эти сказки.

– Скажи и убедишься сама.

– Сказать что?

– «Я хочу увидеть»

– И это всё? – Я Не переставала смеяться, однако из глаз снова потекли слезы.

– Ты должна хотеть этого, Вентелция. Ландоцеллы послушаются тебя, если ты действительно хочешь увидеть то, что они скрывают за этой дверью. То, что ты скрываешь.

– Ну, а, если я скажу «нет». Что случится? Кто ты вообще такая, чтобы я поверила в твои рассказы?

– Что будет? Я – умру. Кто я? Я – это ты.

Я застыла в нерешительности. Что делать? С одной стороны, эта девочка явно мне врет. Она сошла с ума, проведя здесь неизвестно сколько времени. С другой стороны, она действительно умирает. Когда я взяла её руку, я почувствовала, что ее рука будто скоро растворится в воздухе. Что мне стоит удовлетворить ее желание и подыграть ей?

В конце концов, ничего не случится.

Однако, Вентелция не замечала того, что с каждой секундой она начинает сомневаться все больше в своих словах и утверждениях.

Вдох. Выдох.

– Ландоцеллы. – Я сделала паузу. Как же это нелепо звучит. Я нелепа. – Я хочу увидеть.

Сначала ничего не происходило, и я уже было хотела обратиться к девочке и сказать, что я попыталась. Но в следующий момент коридор заполняется шевелением и шуршанием.

Не может быть такого…

Невозможно!

По коридору пронесся вздох облегчения.

Когда после моей фразы начали доноситься странные звуки, я подумала, что ветви и впрямь откроют мне проход. Однако, вместо этого, они лишь вросли в стену на несколько сантиметров, благодаря чему ширина между ними увеличилась.

Я опустилась на колени, где разрыва между ветвями хватило, чтобы приложить правый глаз к пустому пространству и заглянуть в комнату.

– Эй, ты там в порядке?

По ту сторону послышался детский смешок.

– Я сказала что-то смешное?

Я стараюсь говорить с ней как можно вежливее. У нее не все в порядке с головой, если она считает, что она – это я.

– Интересно, у тебя есть совесть, а, Вентелция?

– Что ты имеешь ввиду?

Я пытаюсь разглядеть что-то сквозь дырку. Все, что я вижу – это клубы темно-серого дыма. Или это туман?

– Внутри себя, ты утешаешь себя мыслями, что я ненормальная. Так ответь же мне. А себя ты считаешь нормальной, да? Убивать меня, остальных. Ты считаешь это нормальным? Почему им ты даешь жизнь, а меня убиваешь?

– О ком ты говоришь, черт возьми? Я не знаю ни тебя, ни тех других, о которых ты мне говоришь. Знаешь, что? Я пойду. Ты не в себе, девочка.

Я хватаюсь правой рукой о ветвь, несмотря на то, что она слишком скользкая, однако рука девочки хватает меня за волосы и тянет обратно. Моя правая щека упирается и ударяется о ветвь. Ее худые пальцы держат меня за волосы.

– Отпусти меня! Что ты вытворяешь! – Мой голос резко меняется. Больше никакой вежливости.

– Помнишь?

На протяжении всего разговора я пыталась увидеть хотя бы что-то сквозь ветви. Но все было затянуто серым туманом. Как только она сказала всего лишь одно слово, туман начал рассеиваться.

Как она делает это?

Девочка отошла на несколько шагов, и, теперь я могу разглядеть ее силуэт. Точнее, только спину. В голове снова раздается резкий щелчок.

Во второй раз это не повторится…

Сердце сжалось от страха.

– Повторится. –Произносит девочка, в голосе слышится нотка резкости.

Пока туман рассеивался, я пыталась вспомнить. Ее одежда кажется мне такой знакомой. Туман до конца не рассеялся, но даже несмотря на это, я вспоминаю.

Я пытаюсь осмотреть всю комнату. В голове проносится дата.

14 августа 2010.

Комната начинает наполняться предметами, однако они все расплывчатые. Ни один из них не вырисовывается до конца. Но я узнаю каждый из этих предметов с закрытыми глазами. Справа стоит двухместный шкаф до потолка. Там мы любили прятаться в детстве. Слева телевизор, по утрам я приходила смотреть к ней мультики. По середине комнаты стоит коричневый квадратный стол. Именно на нем мы любили играть в настольные игры.

Дом моей подруги. Я приезжала в гости к ней каждый месяц. Так продолжалось до двенадцати лет. А потом… А что потом? Потом случилась жизнь. У нее своя, у меня своя.

Сосредатачиваюсь на этой девочке, пытаюсь прогнать воспоминание. Появляется плохое предчувствие. Я начинаю молиться лишь об одной вещи, чтобы этого не произошло сейчас. Но именно это и происходит.

Второй раз.

Все происходит как будто в замыленной сьемке, в плохом качестве. Это не мешает мне видеть и вспоминать.

Это был понедельник. Я как обычно приехала к своей подруге. Мы играли в настольную игру, бегали по квартире, веселились. А потом неудачная шутка с моей стороны, ответная реакция с ее стороны, и вот мы уже ссоримся во всю.