Ирина Денисова - Житейские истории, или Психотерапия как жизнь, а жизнь как психотерапия

А на самом деле история оказалась банальна. 30-летний мальчик Андрей кодировался от алкоголизма и не пил – держался 5 лет. Потом, когда срок кончился, начал позволять себе бокал-два пива.

Первый раз сорвался на неделю в июне этого года – не смог отказать друзьям. Потом похмелился, потом к вечеру опять напился, потом похмелился – и так далее.

Работает он дорожным рабочим, на работе его лишили всех премиальных. Мама плакала, он тоже плакал, и держался какое-то время, согласившись даже пойти кодироваться.

А в сентябре все началось, как обычно, с пива, и он пропадал три месяца.

Андрей говорит, что в пьяном тумане у него постоянно возникала мысль позвонить маме, друзья даже давали ему карточку и просили позвонить. Помешал ему бесконечный похмельный синдром.

Мама чуть с ума не сошла – обращалась в милицию, опрашивала друзей.

Потом уже в середине ноября кто-то сказал, что видел Андрея, он жив и здоров, и она немного успокоилась.

Андрей интересуется духовной литературой, перечитал всю Библию, изучил все эзотерические течения. Говорит, что тяги к алкоголю не испытывает, – на Новый Год у матери выпил рюмку водки, больше не захотел. Так же говорит о том, что у всех, кто кодировался, потом начинаются проблемы еще большие, чем были до этого.

Но ведь долгих 5 лет он держался, и никто не мог соблазнить его выпивкой?

Почти во все время разговора Андрей и мама вели бесконечный диалог, мало обращая внимания на психолога. У меня сложилось впечатление, что этим двоим, кроме друг друга, никто больше не нужен.

Мама – медицинский работник, очень грамотная и образованная. Она все понимает, пытается бороться с поведением сына, очень сильно переживает. С ее стороны явно присутствует гиперопека.

Говорит о том, что у Андрея иногда бывают совершенно непонятные поступки – например, взять костюм старшего брата назло ему.

Я спрашиваю:

– Андрей, это что, – зависть?

Он говорит, что нет, костюмы он не любит.

Я спрашиваю:

– Ты любишь быть безответственным ребенком, который не отвечает за свои поступки?

Андрей надолго задумался, потом сказал – нет, не хочу.

– Но ты всем своим поведением и даже своей позой – скрестив руки на груди, – изображаешь маленького ребенка, которого все кругом воспитывают. А сам ты чего хочешь от жизни?

– Долгосрочно или на сейчас?

– Давай долгосрочно.

– Хочу поменять работу. Хочу много зарабатывать. Хочу жить отдельно. Мне для этого нужно поехать на работу в Москву или в Минск.

– Андрей, но от себя ведь не убежишь. Там будут точно такие же люди, как и здесь. Ты ведь сам признаешь, что многие из бывших друзей-собутыльников завидовали тебе, когда ты не пил. Старались свернуть тебя с пути истинного.

– Нет, там такого не будет. Там очень большие штрафы.

– А заработок?

– Заработок хороший. Я очень люблю деньги, поэтому не смогу напиться и потерять такую сумму.

– Андрей, ты живешь иллюзиями. Здесь тебя не смогли остановить ни неприятности, ни слезы мамы, которая очень за тебя волнуется.

– Вот я и хочу вырваться из-под ее опеки.

– Но там будут те же люди, которые будут собираться по вечерам, предлагать тебе выпить. Что сможет удержать тебя от неправильного шага, который может стоить очень дорого?

Андрей говорит, что сможет себя контролировать. Лично я очень сильно сомневаюсь, так как на сегодняшний момент еще не придумано лечения, которое может закодировать человека сразу и на всю жизнь.

Только если сам человек дойдет до края пропасти и не захочет сделать шаг на краю, – тогда поможет и кодирование, и уколы, и вшивание.

А так – Андрей говорит, что его силы воли хватит, чтобы держаться трезвым. Мы проходим психологические тесты, и они показывают, что Андрей очень сильно внушаемый человек и легко поддается влиянию окружающих.

У него нет внутреннего стержня, а есть сильное желание доказать маме, что он сам всё может. В свои 30 лет ему сильно надоело быть маминым сыночком.

Разошлись мы на том, что, как только у него возникнет проблема, он сразу придет ко мне. Любая – в отношениях с окружающими, вопросы по поводу прочитанной литературы. Андрей клянется и божится, что к спиртному больше близко не подойдет.

Ах, если бы…

К сожалению, очень редко человек говорит себе правду – о том, что у него зависимость от спиртного.

О том, что проблемы, которые он хочет решить с его помощью, на самом деле только усугубятся, а не разрешатся.

О том, что надо обладать очень сильной волей, чтобы понять, что отказываться нужно сразу и навсегда.

О том, что одна капля запустит механизм в мозге, который будет способствовать только все большему и большему принятию вовнутрь.

О том, что человек, как в данном случае, хочет почувствовать состояние эйфории, и поэтому сознательно будет доводить себя до бессознательного состояния.

Мы знаем, что в нашем обществе стараются не особенно акцентировать внимание на проблеме алкоголизма. Пишутся заказные статьи, создаются центры психогигиены и психопрофилактики, центры здоровья, где людям читают лекции, запугивают их, рассказывают о вреде алкоголизма.

Обычно это не дает особого эффекта и проходит мимо ушей слушателей. Каждый думает, что его это не касается и не коснется.

Каких-то масштабных программ, которые могли бы оказать действенную помощь, нет.

Очень мало практикующих докторов, эффективно работающих с проблемой алкоголизма. Зато много шарлатанов, работающих на уровне ширпотреба, – они выезжают, кодируют, зарабатывая на этом деньги, и не видят результатов своей работы.

Если доктор хорошо работает и грамотно лечит людей, то цепочка его клиентов растет, люди приезжают к нему не по рекламе, а просто так или по рекомендации своих знакомых.

Хороший доктор получает удовлетворение от качественно сделанной работы, он хочет работать еще. Действительная практика и жизнь, люди, спасенные реально, их семьи и дети, позволяют врачу чувствовать себя героем.

Хороший психотерапевт-нарколог владеет разными методами лечения, ему не требуется отдельный кабинет или громоздкий аппарат, ему не нужно бить пациента по голове, осуществляется комплексное воздействие. Вся методика построена на импровизации. По мере того, как человек рассказывает о себе, находятся и рычаги воздействия на него. Рассматривается его характер, причина, по которой он пьет.

Поэтому официальная медицина обычно не справляется – там всего один метод: прокапали, подавали препарат, укололи что-то. Пока человек пьет лекарство – он пить не может. А перестал принимать, прошел день-два, и пропал весь эффект – можно пить опять. Практически всего лишь 1—1,5%, которые пролечились в государственных стационарах и не пьют после лечения.