Александра Роллин - Девочка с чемоданом и мечтой

– Горит между ног!!! (Позже я узнала, что это анестезия вызывает такую реакцию.)

– Сейчас пройдет, – ответил анестезиолог, и потом я провалилась в пустоту.

Ничего. Подумалось: а что, если смерть – она такая же? Просто наступает темнота и больше ничего…

Глаза я открыла в специальной комнате, предназначенной для пробуждения пациентов после анестезии. Боли не было никакой. Не было тошноты. Потом меня привезли в палату, и я снова уснула. На следующий день я встала с кровати, очень медленно дошла до ванной комнаты. Мне помогали медсестры и санитарки, и я не прекращала думать о том, как все-таки здорово, что есть люди, которые занимаются таким важным делом: работают в больницах и помогают другим.

В тот момент я еще не осознавала, каково мне будет жить без одной груди. У меня появилась боевая подруга, у которой удалили молочные железы полностью, и она рассказывала о том, как сложно с этим жить: каждое утро прятать в бюстгальтере специальную подкладку и создавать визуальное подобие груди. В моем случае шок был сглажен тем, что мне сразу же поставили временный надувной протез, и, хотя он был почти полностью сдут после операции, все же я видела не пустое место, а нечто, напоминающее грудь.

А как сказать мужчине на свидании, что у тебя нет груди? Однажды я прочитала в группе онкобольных историю о неудавшемся рандеву. Женщина призналась новому поклоннику, что в связи с болезнью у нее больше нет груди, на что получила ответ: «Женщина без груди – все равно что джинсы без карманов, не знаешь, куда положить руки». Честно сказать, очень бы хотелось такому умнику врезать между ног и добавить что-то в том же духе, например, что мужчина без яиц – все равно что хот-дог без сосиски.

Впрочем, в отсутствии груди есть и свои плюсы. Так, вы, скорее всего, не станете встречаться с мужчинами, которым от вас нужен только секс. Потому что ну как, скажите мне, раздеваться перед человеком, у которого к тебе нет настоящих чувств, а лишь животное влечение? Нет, это просто невозможно. Теперь уж если и быть с мужчиной, то любить он должен тебя, а не твое тело.

И мне стало ужасно стыдно от того, что я сама когда-то не хотела встречаться с людьми, у которых были какие-то физические недостатки. Эх, промыл бы мне кто-нибудь мозги пораньше! Если бы люди никогда не болели, не представляю, когда бы у них нашлось время на то, чтобы посмотреть на себя со стороны. Тогда мы перестали бы быть поверхностными и чувствовать себя всесильными. Кажется, именно по этим причинам Зевс разрезал первого андрогина на две части…

В клинике я провела несколько дней. Заниматься было особо нечем, чувствовала я себя хорошо. Мне даже как-то понравилось. Можно лежать и ничего не делать, тебе приносят еду, о тебе заботятся. Телевизор смотреть не хотелось, болтать по телефону тоже, и я решила, что пришло время заняться чем-то важным для себя. В этой бесконечной ежедневной гонке совсем не оставалось времени для своих собственных желаний, осуществления своей мечты. А теперь у меня это время появилось. Целых три дня. И я достала из сумки блокнот, открыла ноутбук и отыскала курс по креативному писательству, который давным-давно хотела купить, да все как-то не решалась. То времени не было, то денег, то уверенности в том, что мне вообще это нужно.

Я слушала лекции и делала записи. Это был первый маленький шажок к тому, какой бы я хотела видеть свою будущую жизнь, – ту, где есть место для креатива и захватывающих идей. Ту, в которой у меня есть время, чтобы остановиться и подумать о себе.

Вот так началось мое первое утро после того, как мне удалили грудь.

Я проснулась ни грустная, ни жалкая. Нет, я проснулась счастливая, потому что мне успели сделать операцию вовремя, еще до того, как рак распространился на другие органы, и еще потому, что у меня было ощущение, будто я получила некий второй шанс, который ни в коем случае нельзя упустить.

Каждая процедура химиотерапии стала для меня маленьким рождением или, правильнее будет сказать, перерождением, наступающим через боль, тошноту, плохое самочувствие, которое длится пять дней и отпускает на шестой. Забавно. Именно за шесть дней Бог сотворил мир. Ко мне же на шестой день приходят новые мысли, новая энергия, неожиданные осознания…

Я специально коротко остригла волосы перед первой инъекцией.

– Сейчас я вам сделаю прическу в стиле Одри Тату, – сказала русская парикмахер в салоне красоты Парижа.

Какая там Одри… Я впервые увидела себя с короткими волосами. Странное ощущение безысходности и неумолимых изменений – вот что я почувствовала, когда увидела себя в зеркале. А еще перед первой капельницей я приобрела парик в специальном салоне, который специализировался на раковых больных, так что там прекрасно знали все тонкости. Ассистент по продажам усадила меня в кресло перед зеркалом для примерки.

– Обратите внимание, здесь закрывающиеся створки. Мы можем бесплатно обрить вас наголо, при этом зеркало закроем. Иногда людям сложно смотреть на этот процесс. Не желаете?

Нет, я не желала. У меня в запасе была еще пара недель. Волосы ведь выпадают не сразу.

Первую химию я получила 21 июля 2021 года, когда люди загадывали желания в необычное число с тремя двойками. Я же с ужасом шла в клинику. Мне казалось, что я найду там бледных больных с потухшими глазами, которые будут стонать и страдать, лежа на кушетках в палатах с белыми стенами. Все оказалось иначе. Я увидела большой зал с мягкими удобными креслами, снабженными пультами и встроенными столиками. Кто-то принимает капельницу в парике, кто-то – в специальной охлаждающей шапке, которая уменьшает выпадение волос. Процедура длится примерно два часа, и в течение этого времени вам предлагают кофе, сладости. Мне, кстати, это показалось странным, ведь я столько читала о том, что раковые клетки любят сахар.

После химии меня забрала подруга – собственно, так я и оказалась в квартире с видом на кладбище. Она выбирала жилье в тихом районе, подальше от шумных улиц и непрекращающегося бурного движения. А я же видела в этом повод для горького смеха, неутешительные символы и знаки. Действительно, у меня есть выбор: если хочешь туда, где могилы, замри и страдай, если нет – борись и улыбайся, будь живой!

Эту фразу я повторяла себе последующие пять дней, когда начались побочные эффекты от процедуры. Первая химия оказалось самой тяжелой. Сказать, что было плохо – ничего не сказать. Кошмар начался на вторые сутки, когда мне поставили укол для поднятия иммунитета и еще какой-то препарат, стимулирующий производство белых телец. До клиники к медсестре я дошла самостоятельно, но состояние было странным. Казалось, что я бреду сквозь туман, что вместо мозга у меня в голове тягучее желе. На обратном пути домой я и вовсе потерялась. Стояла и даже не понимала, где нахожусь. Пришлось вызвать такси.