Александра Роллин - Девочка с чемоданом и мечтой

– Нет, мои близкие в Казахстане. Я родом оттуда, в этой стране живут родители, но из-за пандемии не могут получить визу и приехать ко мне. Туда же я отправила дочь, на каникулы к близким, хотя сейчас мне даже легче без нее. В Париже мне не удалось завести друзей, все отношения были или рабочие, или поверхностные.

– А здесь где вы поселились?

Это был бесплатный психолог от какой-то ассоциации по борьбе с раком, и я пришла на прием с наивной мыслью, что сейчас мне скажут, что делать, как стать здоровой, или хотя бы поведают о психологических причинах заболевания. Вместо этого на меня посыпались вопросы, которые задавали уже много раз. Я решила не продолжать сеанс. Просто поблагодарила и ушла.

Я ехала в такси в свое съемное жилье и думала об этой встрече с психологом. Может, это только я так боюсь одиночества? Может быть, я слабая? Все кругом твердят, что надо быть сильной, но я не понимаю, дождусь ли момента, когда наконец смогу хотя бы немного быть такой, какая я есть. Когда мне хотя бы немного позволят ослабить хватку и прекратят говорить о том, что я должна быть сильной? Как будто у меня в кармане волшебный бутылек с жидкостью, придающей сил. Позвольте мне побыть слабой, я тоже человек.

Я вытащила чемоданчик, расплатилась с таксистом, простояла несколько минут у входа в подъезд, пытаясь вспомнить код. Химия каким-то странным образом «бьет по мозгам» – позже у меня часто случались небольшие провалы в памяти и проблемы с концентрацией. А может быть, я просто не хотела входить в эту малюсенькую студию? Мне здесь совсем не нравилось, но для поиска другой квартиры не было ни денег, ни времени, ни сил. По стечению обстоятельств хозяйкой этой студии оказалась женщина, у который также диагностировали рак груди. К моему большому облегчению, она не потребовала огромного пакета документов или гарантий, которые обычно запрашивают во Франции владельцы квартир при сдаче в аренду недвижимости. Приходилось смириться с тем, что ближайшее время я проведу именно в этой студии, где кровать занимает практически все пространство. Где обстановка состоит из облупленной раковины, электроплиты с единственной рабочей конфоркой и миниатюрного холодильника, у которого, к тому же, не работает морозильная камера. Дизайн кухни крайне лаконичен: две погнутые сковородки на стене и пара тарелок со сколами. Телевизора и интернета нет, кран в ванной подтекает. Вы еще спрашиваете, почему я не люблю Париж? На Мальте я платила почти столько же за огромную квартиру.

Я включила древний магнитофон, который оказался на полке встроенного в стену шкафчика, он еще крутил СД-диски. Комнату наполнил голос легендарного певца Шарля Азнавура.

La bohème, la bohème,

Cela veut dire tu es jolie,

La bohème, la bohème

Et nous avions tous du génie. 3 3 Богема, богема – Это значило: ты прекрасна. Богема, богема – В каждом из нас жил гений (франц.) .

«Прекрасный гений в парижской комнатушке», – тогда

подумалось мне. Что же теперь я сотворю такого гениального? На полках пылились старые книги. Я взяла одну из них: Bien écrire et parler juste. Guide pratique d’expression et de communication 4 4 «Хорошо писать и правильно говорить. Практический гид выражений и коммуникаций» (франц.). . Открыла книгу на середине и попала на начало целой главы, посвященной написанию писем о любви. Мне вдруг стало себя очень жаль, потому что я оказалась одна-одинешенька в этом мире. Потому что в этих старых стенах никто не скажет мне тех слов, которыми полнилась глава пыльной книги. Я легла на кровать, и меня охватило страшное чувство пустоты. Что я делаю? Зачем я живу? Кому я вообще нужна? В тот момент мне очень хотелось умереть. И это был не первый раз, когда меня посещали подобные мысли. Поэтому, чтобы отвлечься, я села писать любовное письмо, прямо по образцу в книжке, с красивыми, витиеватыми фразами. Мне очень хотелось, чтобы кто-то вошел в комнату с ответным письмом, ну, или хотя бы просто появился на пороге.

Я была одна. Было ли это наказание или, наоборот, дар Вселенной? Позже, уже со временем, когда боль и обида утихли, я думала о том, что одиночество в тот момент было мне необходимо. Я слышала достаточно историй про женщин, от которых уходили мужья, стоило им узнать о болезни супруги, и как эти женщины страдали, перенося тяжелую болезнь и одновременно предательство. Вселенная уберегла меня от таких испытаний. Но в тот вечер я села за стол и написала самой себе короткое письмо. Каждое слово в этом письме было правдивым:

«Мне так жаль, что тебе приходится быть одной в этот тяжелый момент. Я могу только догадываться, какие чувства тебя охватывают, как тебе, наверное, бывает страшно. Знай, что я тебя очень сильно люблю. Совсем неважно, что у тебя больше нет груди, как и то, какой станет твоя внешность. Все это не имеет никакого значения. Да, твоя внешность изменится. Ты станешь другой. Но, поверь, твой путь станет для тебя настоящим благословением и сделает из тебя другого, лучшего человека. Ведь теперь, когда все разрушено, разве это не повод создать что-то новое? Новую себя. Не бойся своей болезни, она дана тебе свыше».

Я положила ручку и перечитала текст. Мне уже приходилось однажды создавать новую себя после переезда во Францию. И вот теперь я опять пытаюсь начать все с чистого листа. Вы никогда не замечали, что люди иногда проживают одинаковые ситуации, словно жизнь дает им очередной шанс что-то исправить? Но они обычно этого не видят и наступают на те же грабли.

У меня уже был опыт строительства новой жизни, по крупицам, шаг за шагом. Я справлялась. И если очередное здание разрушено, это означает лишь то, что теперь у Вселенной на меня другие планы. Чтобы понять их и принять этот путь, надо было остаться одной, сосредоточиться на собственной жизни и, раз уж никого рядом нет, говорить с самой собой. Возможно, даже услышать робкий ответ собственной души. Дать родиться новому. Новая Я… Какой же будет эта женщина?

На 15-й день после первого курса химиотерапии у меня начали выпадать волосы. Честно говоря, я хранила наивную надежду в собственную исключительность – ну а вдруг шевелюра останется? Зря… Волосы выпадают не все одновременно, а частями. Вспоминаю, как сидела, опустив голову, на деревянном стульчике в своей парижской студии, снимала с головы клочьями собственные волосы и горько плакала. В кого я превращаюсь? Как раньше я могла считать себя недостаточно красивой? Пару месяцев назад я жаловалась на обнаруженный чуть ли не под микроскопом целлюлит, на еле заметные морщинки в уголках глаз. Теперь все это казалось таким несущественным и надуманным… Почему я раньше не замечала, как красивы мои лицо и волосы, как совершенно тело? Почему вместо того, чтобы радоваться каждую минуту, я занималась глупым самоедством? Теперь из-за этого я испытывала жгучий стыд, почти такой же сильный, как мое горе.