Александр Кох - Разговор со страхом

– Нет – ответил я, насторожившись.

– Это я и хотел доказать – самодовольно ухмыльнувшись, заявил Страх. – То, что ты чувствуешь сейчас, не может быть любовью, потому что не соблюдены все условия уравнения. Мы лишились одной важной переменной, а именно – твоей девушки. А без Неё, как ни бейся, ожидаемого результата не получишь. И то, что ты чувствуешь без Неё сейчас – лучшее тому доказательство.

Сказать, что мне стало обидно – ничего не сказать. Я чувствовал правоту Страха, но у меня было ощущение, что по мне и моим чувствам проехались асфальтовым катком, обесценив их в пыль. Ведь действительно, жизнь с Ней и жизнь без Неё это, как говорится, две большие разницы. Там было счастье, легкость, эйфория, а сейчас тяжесть, тоска и разочарование. Любовь – это ноша для двоих: если ты несёшь её один, она камнем давит тебя к земле, если вас двое – она легче пёрышка. И место нашего пёрышка занял мой уродливый и тяжёлый камень, в кровь раздирающий душу воспоминаниями. Но хочу ли я от него отделаться – вот вопрос. Своим обесцениванием Страх изящно подвел меня к мысли, что мой камень приносит лишь страдания, нужен только мне, и самое противное – на закуску, – что его даже любовью назвать нельзя. «Не мочь разлюбить» – это одно, более-менее приемлемое, а вот «продолжать страдать» – как-то слегка режет слух и неприятно покалывает чем-то изнутри. Неужели я выбираю страдание? Но почему?.. Зачем мне оно?

За своими мыслями я не заметил, как мои ноги, включившие автопилот, предательски вынесли меня к нашей с Ней кофейне. Ничем не примечательное здание, слегка потрёпанное и обшарпанное, равнодушными глазницами ярких окон спокойно смотрело на меня. Наверное, тем же взглядом оно окидывало и случайных прохожих, идущих мимо, но для меня это не имело значения. Кофейня перестала быть просто кофейней, теперь она – одно из тех мест, которое своим существованием подтверждает, что когда-то здесь были мы. Когда-то были МЫ… Здесь ли, в другом месте – этот дом был лишь одной из многочисленных декораций нашей истории, осколком того мира, который строили двое. Пока идёт спектакль, разве обращаешь внимание на декорации? И только по его окончании, когда актеры и зрители уже разошлись, они передают тебе дыхание тех, кто жил, любил и умирал на их фоне. Я хотел зайти туда, но не решался.

– Зайдём? – неуверенно спросил я больше у самого себя, чем у Страха.

– Не страшно?

– Нет. Скорее больно.

И чего я уставился в эту дверь? Кофе оттуда мне точно никто не вынесет. С обреченностью приговорённого я шагнул вовнутрь. Внешне ничего не поменялось: те же подушки на подоконниках, шепчущиеся парочки за столиками да витрины со вкусностями. А ещё доска на пол-стены, исписанная мелом, на которой каждый желающий оставляет никому не нужные послания вроде «хорошего дня».

Хотел ли я кофе? Сомневаюсь, хотя сложно сказать – тогда я слабо представлял, зачем я вообще зашёл туда. Но раз уж так вышло… Поглядим, что тут есть. Эспрессо, действующий как выстрел, в зависимости от ситуации, либо поднимающий тебя на ноги и заставляющий передвигаться с удвоенной энергией, либо наоборот, затягивающий в горькую депрессивную бездну. То есть либо пуля просвистит рядом, либо уложит тебя на месте прямым попаданием в скопление твоих дурацких мыслей. Нет, это будет уже чересчур. Американо слишком деловой и собранный, чтобы пить его не на работе. В нём нет ничего отвлекающего, даже вкуса – пей и работай. Не хочу. Капучино – напиток оптимистов: сладость, продирающаяся сквозь горечь, своим послевкусием напоминает, что всё будет хорошо. Нет, милый капучино, прости, не сегодня. Латте дарит нежность, тепло и внимание, но предательски быстро заканчивается, как горячий поцелуй без продолжения, потому что уже пора бежать. Нет, сегодня побегу без поцелуев. Раф помогает прогуливаться или созерцать, придавая смысл каждому незначительному действию и любви каждому слову, даже несказанному. Спасибо, ты всегда был очень добр ко мне, но сегодня твой аромат вернет меня к Ней.

– Мне, пожалуйста, чай зеленый с лимоном – сказал я барменше.

Пожалуй, это особый вид святотатства – заказывать чай в кофейне. Но именно он сейчас воспринимался как самый безболезненный для меня напиток: что-что, а уж чай мы с Ней в кофейнях точно не заказывали.

По видимому, барменша относилась к нему с плохо скрываемым презрением: налила кипятку в безликую пластиковую кружку, в которой теперь плавал пакетик с чайным мусором. Расплатившись, я вышел на улицу и совершенно не знал, куда мне идти. Домой не хотелось, а больше некуда. Да и не к кому.

– Чего застыл? – бесцеремонно вторгся Страх в мои мысли.

– Когда я наконец привыкну к тому, что даже один не могу побыть?

– А ты правда хочешь побыть один? Ты уверен в этом? Хорошо, я запомню твоё желание. А зачем тебе это? А-а-а – протянул он, – ясно. Хочешь немного пострадать, да?

– Что ты хочешь, чтоб я на это ответил?

– Можешь не отвечать, и так понятно. Так тебе стоило только попросить меня об этом. Я с удовольствием предоставлю тебе такую возможность.

Я молча пошёл к небольшому скверику, который был неподалёку. Когда-то именно здесь, затарившись кофе, мы прогуливались с Ней, беседуя обо всём на свете. Вот и сейчас кто-то гуляет… Что-то в движениях этой парочки заставило меня присмотреться к ним повнимательнее. Походка, жесты… Что-то знакомое… Чёрт возьми, да ведь это же Она! Красивые ножки цокали каблучками, синее пальто облегало её стройную фигуру, фиолетовый шарф подчеркивал цвет глаз, а каштановые волосы нежно гладил ветер. Но не Её появление удивило меня больше всего, а то, что Её спутником был я. От увиденного я чуть не выронил кружку с чаем, правда, её мне поймать удалось, а вот содержимое словили моя куртка со штанами, но в тот момент я не обратил на это ни малейшего внимания. Взгляд мой был прикован к ним. Они шли прямо на меня, оживлённо о чём-то болтая и смеясь. Не останавливаясь и не сбавляя шага, эта парочка прошла мимо. В ушах звенело, сердце готово было выскочить из груди и побежать за ними, и наверняка, сделало бы это, если бы не грудная клетка, которая принимала на себя все его ожесточённые удары за невозможность осуществить задуманное.

Да, когда-то мы прогуливались с Ней именно так, всецело поглощённые друг другом, беззаботно перепрыгивая с темы на тему, поток которых не иссякал. А если такое и случалось, молчание лишь усиливало ощущение Её тепла. Сколько было таких прогулок, весёлых, задумчивых, лёгких, ироничных. Разных. Какая из этих прогулок станет последней? Кто спрашивает себя об этом? Мы все с готовностью попадаем в ловушку, что то хорошее, что есть сейчас – это так естественно, обычно и навсегда. И теперь, застыв и глядя им вслед, я понимал, ощущал всей кожей с ее нервными окончаниями, какое это было чудо – просто идти вместе, рядом, вдыхая запах Её волос, ловя украдкой Её улыбку и слыша голос, просто голос, а не слова. Вернуться бы в те моменты, хотя бы на час, чтобы надышаться, наговориться, впитать в себя Её всю и то незаметное счастье, которое окружало нас тогда. Я было дернулся им вслед, но Страх мягко взял меня за плечо.