Ольга Гомон - Игры света и тени. Эльфийское детство

– Они левитировали от чая? – возбужденно спросил гость.

– Да. Ведь самое главное, что мы получаем от чайной церемонии – это расслабление. Чай помог им быстрее войти в измененное состояние. Энергии у обоих было достаточно. А Мастер помог молодому юноше получить опыт левитации.

– А как же бой?

– Вечером юноша склонился перед Мастером и сказал: «Этот бой вы выиграли. Возьмите меня в ученики». Мастер склонился в ответ и ответил:

«Урок первый: «Вступай в бой только в крайнем случае. Если хитрость и беседы уже исчерпаны и мудрость противника пробудить не удается».

На пару минут в воздухе зависла тишина. Струйка пара, извиваясь, ползла вверх, размывая образы собеседников. Их тела разделяла чайная утварь. Но души, измученные поиском друг друга сквозь цепь перевоплощений, рвались навстречу, соединяясь через взгляды и фразы.

– А какая цель нашей чайной церемонии? – прервав молчание, спросил мужчина. Волна смущения хлынула в лицо и беспомощно забилась в висках. Мозг выдал неожиданный ответ.

– Ознакомление с искусством дискуссии во время традиционного ритуала чайной церемонии.

– И как в Китае называется варка чифира? – с иронией, недовольно пошел в наступление партнер.

– Варка пуэра методом Лу Юя, – спокойно ответила я, не поднимая глаза. Каждая моя клеточка почувствовала, что напор только начался и мне предстоит включать прием «мягкое уклонение» словесного гун фу, чтобы устоять «без потерь». – Лу Юй – это почитаемый в качестве чайного бога человек, который научил людей пить чай красиво – при помощи чайной церемонии.

– У тебя есть мужчина? – настойчиво продолжал собеседник.

– Нет. Ты не понимаешь. У меня период серьезных практик – аскеза, – ответила я.– Не ставь меня в неловкое положение.

Он откинулся на подушки, облокотившись на подоконник локтем. Подпер голову и с улыбкой спросил:

– Почему ты не хитришь, как делают остальные женщины? Ты вполне могла бы сказать, что давно замужем и счастлива!

– Я не умею лгать, – выдавила я из себя. Он не ожидал. Это была фраза, «перевернувшая силу противника против него же». – Мне нельзя, – тихо, но многозначительно продолжила я.

Мужчина смутился, но ловко перескочил на другую тему:

– Чего ты хочешь больше всего?

– Реализации радужного тела.

Он залился смехом. Через секунду его лицо изменило свое выражение. С серьезным видом он нежно прикоснулся к моей левой лодыжке, на которой красовалась золотая цепочка.

– Думаю, не все так печально, – испытывающе взглянул он, перебирая пальцами звенья, – украшения ты любишь.

Высвободив ногу, я поджала ее и стала досыпать пуэр в уже кипящий чайник.

– Ты давно медитируешь? – спросил он, видимо, желая перевести тему.

– Да, с детства, – подавая ему новую порцию пуэра, ответила я, погрузившись в воспоминания.

Свой первый мистический опыт я помню очень хорошо. Мне было 5 лет, когда папа стал разрешать участвовать в его утренних практиках йоги. Сухощавый, жилистый и немногословный, он лишь изредка отрывался от асан, чтобы отследить, насколько верно я за ним повторяю. Сложнее всего мне давались формы на баланс и равновесие. Когда я падала, папин жесткий взгляд заставлял подняться и повторять до тех пор, пока асана не становилась совершенной.

Сворачиваться в разные фигуры было весело. А стойка на голове давала состояние полета и эйфории. В завершение мы лежали в шавасане.

Мой первый урок медитации был нестандартным. Ни расслабляющей музыки, ни мягкого вкрадчивого голоса учителя.

– Расслабь левую ногу! – металлическим командным голосом орал отец. – Я сказал, левую! – повышал он тон в случае неповиновения. – А теперь правую. Дыши животом. И не смей открывать глаза, пока не разрешу.

Однажды после пранаямы я услышала мягкий голос внутри себя: «Сядь на колени. Закрой большими пальцами рук отверстия ушей, средними – глаза, безымянными – нос, мизинцами – рот. Жужжи как пчела». Я все повторила и мир передо мной превратился в калейдоскоп из разноцветных квантиков света. Они плавно меняли формы и цвета, вибрировали в тон моего голоса и расплывались в середине. Внутри образовывалась спираль, переходящая в тоннель. Там рождался звук».

– Доченька, очнись, – услышала я где-то вдали голос мамы. Возвращаться не хотелось. Когда я открыла глаза, передо мной стояли испуганные родители.

– Я смотрела мультики, – радостно сообщила я.

Лето в тот год я ждала как никогда ранее. Поскольку меня должны были отвезти на каникулы к бабушке в Крым. Родителям было важно, чтобы я дышала чистым морским воздухом и пополняла запасы витаминов. А мне хотелось скорее увидеть своего любимого пса Чарли.

Это была красивая серо-белая лайка. С жесткой упругой шерстью и хвостом, за который удобно держаться, когда учишься ходить. Общаться с ним было легко. Для этого я разворачивала его голову и пристально смотрела в глаза. Оливковые, открытые миру, они были красноречивей человеческой речи. Чарли был моим первым другом. Тем, с кем я чувствовала себя нужной и защищенной. Его дом был самым уютным и желанным. Я залезала в теплую деревянную будку, сжимая в кулачках куриные крылышки или котлеты, которыми меня пытались кормить. Он вопросительно смотрел на меня, но покорно жевал все, что я в него заботливо засовывала.

Однажды мама решила серьезно со мной поговорить:

– Милая, мясо нужно есть, иначе не вырастешь.

Не могу сказать, что мне нравилась перспектива расти и становиться нудным и неуклюжим.

– Мясо будет расти внутри меня? – переспросила я, представив, как котлета раздувает мое тело. Этот продукт всегда казался странным и не похожим на яблоки и персики, которые я видела в саду. – Где растет мясо? – спросила я, чем вызвала смех у своих братьев.

– Для мяса люди специально выращивают животных – кур, коров, свиней. – Эта фраза меня окончательно запутала.

– Корова большая, как из нее делают мясо?

– Отрезают, – выкрикнул Андрей и многозначительно махнул столовым ножом. Осознание этого процесса возмутило меня и вселило ужас.

– Мы же не волки! – воскликнула я, не найдя других доводов. – Если мы будем есть животных, то они начнут нас бояться! Им же больно! – моя истерика всех испугала, семья затихла.

Воспитывая ребенка, взрослые сами часто оказываются в роли учеников. Его чистое сознание лучше синхронизировано с природой и вселенной. Они живут в одном ритме. Дети транслируют из пространства чистоту и мудрость, которая с возрастом утрачивается в обмен на опыт. Родителям важно не исказить эти настройки социальными убеждениями, а обогатить полезными навыками и законами коммуникаций. Главное – не мешать малышам познавать мир и свое место в нем.