Ольга Гомон - Игры света и тени. Эльфийское детство

Мы вам бумагу, а вы нам… – он замолчал и вопросительно посмотрел на князя.

Баал снял шлем и вытер пот со лба. Во рту пересохло. Он понял, о чем речь. Как можно было покуситься на то, что как зеницу ока столетиями хранил их народ. Это даже не было их собственностью, они охраняли сокровище джиннов, и ни разу им не воспользовались. Глупец дед. Поместив из хвастовства колыбель на знамя, он выдал тайну, которую много веков скрывали в лоне семьи.

– Что вы хотите?

– Мы вам бумагу, – повторил генуэзец, – а вы нам колыбель, – выдавил он из себя хриплым голосом.

Баал выхватил меч и за доли секунд обезглавил мерзкого наглеца. «Паршивец, твоя кровь воняет так же, как ваши палубы», – подумал он, вскочив на скакуна.

Возвращаясь с отрядом к лагерю, он обдумывал действия. «Силы не равны. Я не могу рисковать. Это дело чести. Отдать сокровище – принять проклятие джиннов. От него не спасешься ни в одном из миров. Даже после смерти замучают. Если вступить в бой, все погибнут, и колыбель все равно достанется подлецам и пиратам. Где же выход?»

Подул прохладный ветер. Отряд всадников въехал в змеиное ущелье. Изнуренные жарой и возбужденные запахом влаги, кони заржали. «Хотят пить», – подумал князь и, повернувшись к своему генералу, отдал приказ:

– Привал!

Долгожданное слово эхом разлетелось по рядам воинов. Спрыгнув на землю, Баал почувствовал, что под ногами что-то хрустнуло. Ящерка, оставив хвост под ступней мужчины, нырнула в обожженную солнцем хвою. «Плохой знак», – отметил про себя Баал. В небе раздался клекот орла. Князь поднял голову, отозвавшись на зов птицы, и нашел его парящим над лесом. Тот, присматриваясь, завис над войском.

Облетел два круга и скрылся в северо-восточном направлении.

Баал успокоился. В их традиции орел означал предназначение.

Князь любил в детстве беседовать с местным шаманом. От него он узнал историю своего племени и язык животных. После обряда вхождения в возраст взросления, шаман отвел юного князя на утес.

– Видишь линию, разделяющую небо и море? – спросил он.

– Да.

– Это слияние отца Неба – Тенгри, откуда мы все пришли, и матери, принявшей нас. Они никогда не расстаются и никогда не смешиваются. Как ты думаешь, где в этом человек?

Юноша растерялся. У него были свои мысли на этот счет, но спорить с мудрым и хитрым советником отца было бессмысленно.

– Не знаю, наверное, где-то между ними, – ответил он.

– Ты прав. Мы такие же дети Неба и Земли, как птицы, змеи, овцы и собаки. Дети одних родителей как называются?

– Братья.

– Вот и относись ко всем живым существам, как к братьям. И помни – они будут защищать и предупреждать тебя, если в твоем сердце не приживется зло.

– Как меня может защитить змея или орел? Они же слабее! – воскликнул Баал.

– Твои братья видят больше, чем ты. Например, знаешь ли ты свое предназначение?

– Нет. Я думал об этом, но никак не решался тебя спросить.

– А орел знает. Когда рождается человек, с ним в мир приходит его небесный транспорт – орел. Это его проводник. Поэтому, когда ты будешь чувствовать, что сходишь с пути или находишься на перекрестке судьбы, смотри в небо. Если увидишь орла, значит все в порядке. Если нужно, он укажет выход. Подними голову.

Юноша увидел орла, игриво зазывающего в небеса. Небесный проводник спиралью спускался к утесу и резко отталкиваясь крыльями о потоки воздуха, взмывал вверх. После этих виражей он посмотрел вниз и полетел на юг в море.

– Что это значит?

– Он зовет тебя, – с улыбкой ответил шаман. – Ныряй.

Скала возвышалась над морем на десятки метров. У Баала от страха закружилась голова.

– Боишься?

– Да, – тихо проговорил юноша, рассматривая разбивающиеся о прибрежные камни волны.

– Возьми разбег, оттолкнись от поверхности и прыгай! Судьба не ждет и не жалует расчетливых трусов. Идти за предназначением, это преодоление своего невежества, лени и трусости. Представь, что твой орел несет тебя и прыгай!

Баал разогнался и взлетел. Навстречу волнам своей жизни и ветру изменений.

Мужчина никогда не забывал об этом разговоре. И сейчас опять задумался о смысле своей жизни. Он размышлял о боях и междоусобице между кланами, рутине, которая съедала все его время, отрывая от любимых книг. Смутное предчувствие терзало его душу. И князь решил вернуться в крепость раньше, не дожидаясь своих солдат.

Навстречу ему выбежала молодая женщина. Ее рыжие кудри развевались на ветру, сливаясь с окрашенными закатом перьями облаков. Конь притормозил, узнав ее, и стал тереться мордой о плечо.

– Что случилось? – спросила она.

– Мне нужно сначала увидеться с отцом, – сказал воин, спрыгнув на землю.

– У меня рассыпались бусы, – схватив его за рукав, тревожно прошептала девушка, – это к беде.

Баал отстранился и молча зашел вовнутрь.

У окна на тканном ковре, укутавшись в серую шерстяную шаль, сидел старик. Он смотрел вдаль невидящими застывшими глазами. От скрипа двери на его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Ты видел Айго? – невозмутимо спросил он.

– Да, отец. Она кормит Хора.

– Ей был плохой знак. Наш род обречен.

– Я убил посла, – решительно объявил Баал и опустился на колени перед отцом. Почувствовав одобрительное прикосновение к голове ладони правителя, он продолжил. – Они предложили перемирие.

– В обмен на золотую колыбель?

– Я не мог сдержаться. Каждый раз они пытаются нас перехитрить.

– Пришло время, – сказал старик и поднялся. Простонав от боли, он выпрямился и медленно, держась за стены, подошел к окну. За ним расстилались крымские степи, укутанные редким кустарником вперемешку с оставленными великанами булыжниками. Между ежевичными островками резвились козы, орошая звенящим блеянием равнину. Он с любовью окинул взглядом свою землю, как будто прощаясь с ней. В какой-то момент лицо озарилось. Старый князь улыбнулся и снял с руки невзрачный перстень.

– Немедленно отправляйся к священному камню. Возьми с собой лепешку и айран. Проведешь ритуал и в полночь разожжешь костер. Не забудь покормить его. И жди, – он сунул сыну в ладонь перстень, – Надень, по нему тебя узнают. Забери колыбель и верни хозяевам. Ей тут оставаться нельзя.

– Отец! – выкрикнул Баал. – Я не могу вас оставить!

– С нами будет твоя дружина. Возьми с собой троих слуг, чтобы помогли донести. И убей их перед обрядом. Не нужно свидетелей. Иди. И позови Айго.

Мужчина послушно покинул комнату и направился к стойлу.

Кони, привязанные к жердине, жадно поглощали сено.

– Айго, – окликнул он сестру, – отец зовет. Девушка бросила щетку, которой расчесывала спутанную гриву коня, и побежала к зданию. Поравнявшись с братом, она прошипела: «Больше без меня никуда! – и схватила его за металлический пояс, на котором крепился меч. – Я убью тебя, если ты нас бросишь!»