Соломон Геллерштейн - Методология психотехники. Предвосхищение. Эволюция. Труд. Избранные психологические труды. Том 2

Как лечебно-восстановительное средство трудовая терапия должна быть отнесена к числу активных методов лечения, таких же, как и лечебная физкультура. Но в качестве основного рычага для восстановления функций трудовая терапия избирает не движения вообще, а трудовые движения. Другими словами, дефекты двигательного аппарата трудовая терапия пытается исцелить с помощью особого рода движений, побуждая ослабленный орган выполнять целый ряд осмысленных действий, которые своей предметно-целевой направленностью и составом входящих в них движений приводят к восстановлению функций. В этом также состоит сходство трудовой терапии с лечебной физкультурой.

Но между этими обеими системами, приобретающими сейчас столь большое значение в лечебно-восстановительной работе наших госпиталей, существуют не только признаки сходства, но и существенные отличия.

Для того чтобы уметь правильно сочетать и правильно разграничивать все те методы восстановления двигательных функций, которые пользуются движением как средством лечения и восстановления (механотерапия, лечебная физкультура и трудовая терапия), необходимо уяснить себе, каковы специфические особенности каждого из этих методов и что родственного между ними, когда они входят в общую систему функциональной терапии, с одной стороны, и какова специфика каждого из них, – с другой.

Попробуем разобраться в принципиальных различиях между движениями, активируемыми лечебной физкультурой, и движениями трудовыми.

Каковы особенности физкультурных упражнений и требуемых для них движений?

Первая особенность их – это их самодовлеющий характер, обусловленный тем, что они не обладают предметно-целевой направленностью. При выполнении лечебно-физкультурных движений обычно исключены те мотивы, которые определяют цель и направление трудовой, предметной деятельности.

Вторая их особенность в том, что они не результативны – в том смысле, что движения эти ничего не производят, и результат их, следовательно, не обладает осязаемой, чувственно познаваемой наглядностью.

Отсутствие смысловой и предметной результативности физкультурных движений приводит к тому, что при выполнении этих движений не возникает столь четких проприоцептивных ощущений, как это имеет место при предметных или трудовых движениях. Между тем богатство проприоцептивных компонентов оказывает непосредственное влияние на движение, непрерывно его модулируя, оформляя, коррегируя и устанавливая так, как это подсказывается требованиями задания. Источником проприоцептивных ощущений является здесь само предметное действие, сопротивление материала, положение рабочего органа в его отношении к инструменту, к изделию и т. д. К проприоцептивным ощущениям прибавляются и другие, обогащающие движения новыми коррективами. Если целевой характер трудового движения неизбежно приводит к тому, что уже в процессе его выполнения возникает целый ряд сигналов, указывающих, насколько движение соответствует требуемому – по форме, силе, объему и т. д., то при физкультурных движениях этой непрерывной сигнализации нет, так как само движение не призвано выполнить жизненно важную задачу. Отсутствие результативности физкультурных движений обедняет их не только в отношении проприоцептивных ощущений, но лишает их целого ряда существенных для самого движения связей со всеми другими рецепторами (экстероцепция). Говоря короче, трудовые движения имеют особую психологическую структуру. Для понимания этой своеобразной структуры нужно вспомнить, что между движениями и восприятиями существует непрерывное и очень тесное взаимодействие, которое особенно ярко обнаруживает себя при формировании двигательных трудовых навыков и при осуществлении тонко координированных движений. В основном эти связи облегчают возможность выработки требуемой для ряда работ зрительно-моторной, слухо-моторной и иной сенсомоторной координации. Если движение результативно, оно обязательно на первых этапах является менее совершенным, чем на последующих. Получается нечто, аналогичное стрельбе по цели. Когда снаряд, направленный в определенную цель, отклоняется от нее направо или налево, корректировщик высчитывает угол отклонения и вносит поправку, отдавая соответствующий приказ. Такого же рода приказ получает каждый раз орган, выполняющий движение, когда он отклоняется от поставленной цели. Роль корректировщика играют наши рецепторы, в первую очередь проприоцепторы, а затем уже зрительные, слуховые, тактильные и прочие рецепторы. Ими и характеризуется то, что получило название афферентации движения.

Несмотря на то, что любое, сколько-нибудь сложное движение протекает под влиянием двигательных импульсов, возбуждаемых многочисленными рецепторами, все же для различных категорий движений характерна преобладающая связь с определенными рецепторами. Для одних движений ведущую роль играют зрительные восприятия (таково большинство трудовых движений), для других – слуховые (движение радиста, принимающего на слух), для третьих – тактильные (отчасти движения браковщика, ручного наборщика), для четвертых – проприоцептивные (движения пластические, мимические и другие).

Эти наиболее существенные для данного движения рецепторы и определяют ведущую афферентацию движения. Движение приобретает необходимую соразмерность, точность, координацию во времени и пространстве – благодаря его непрерывной связи с афферентными импульсами. Без их участия невозможно было бы совершенствование движений и их приспособление к определенным целевым заданиям. Легче всего уяснить роль рецепторов в формировании движения на каком-нибудь примере.

Рассмотрим такое тонко координированное движение, как взятие на себя ручки самолета при посадке. Это движение требует исключительной плавности и в то же время производится достаточно энергично и притом абсолютно своевременно. Всякий, кто интересовался вопросом выработки двигательных навыков, знает, насколько существенную, часто решающую роль при выполнении движения, подобного описанному, играют сенсорные – в данном случае зрительные рецепторы. Малейшие отклонения движения от предписанной формы, размаха, скорости и т. п. влекут за собой изменение положения управляемой машины в пространстве. Если речь идет о самолете, то такое изменение выражается либо в «задирании носа» – при слишком резком и размашистом движении, либо в том, что «нос» зарывается в землю – при крайнем «недоборе» ручки на себя. Зрение стоит на страже движения и каждосекундно проверяет его точность, соотнося движение к результату.

Таким образом, роль зрительного восприятия в образовании тонко координированных трудовых движений протекает на фоне непрерывного зрительного контроля, играющего роль своеобразного корректировщика. В описанном примере рука, держащая ручку самолета, сначала производит некоторое движение, которое соответствует требуемому лишь по направлению, но далеко еще не соответствует ему по импульсу, силе, амплитуде, плавности и т. д. Результатом такого движения является неправильная эволюция самолета, получается не тот угол выравнивания самолета по отношению к земле. Изменяющийся угол его наклона в свою очередь влияет на скорость и тем самым нарушает успешность посадки. Ошибочное движение, воспринятое, с одной стороны, по результату, с другой стороны, проприоцептивно, вступает в зрительно-двигательную связь. В следующий раз при той же ситуации движение подвергается коррекции. Новое, исправленное движение снова подвергается такому же контролю. В результате по ходу воспитания соответствующего двигательного навыка устанавливается на основе зрительно-моторной координации определенная связь между характером движения и достигаемым с помощью этого движения результатом. Движение оказывается и по силе, и по амплитуде, и по плавности как раз таким, каким оно должно быть для того, чтобы придать управляемой машине в каждый данный момент нужное положение в пространстве.