Дмитрий Клепинин - Геном победителя

– так называемое дальнее окружение – то, с чем вы в непосредственной практике не сталкиваетесь, но о существовании чего вы точно в курсе (Бетельгейзе или Тити-кака).

Знаете, в чем основная проблема? Это уход в созерцание первого слоя (первого экрана), посвящение слишком многого времени себе любимому и своей рефлексии. У русских рефлексия является общенациональным достоянием. Если какому-нибудь европейцу будет не хватать денег на жизнь, он будет думать, как их добыть – заработать, украсть, достать любой ценой. Затем он придумает план и воплотит его в жизнь. Сомневаетесь? Пересмотрите мультфильм «Ограбление по…». А что будет делать русский товарищ в аналогичной ситуации? Правильно. Он будет лежать на диване и рефлексировать. О том, какая плохая у него жизнь, о том, как правительство ничего не делает, чтобы ему жилось лучше, о том, как у него всё украли (чиновники, евреи, приезжие гастарбайтеры). При этом работать он будет на той же работе за те же копейки, которые ему платят. Я в ужасе, но многие в нашей стране за месяц зарабатывают столько, сколько я трачу за выходные. Причём, я знаю людей, которые столько и даже больше зарабатывают за один час. Но нашему герою проще рефлексировать. Самый забавный график работ я видел однажды в Тверской области на почте: начало трудового дня в 10:00, перерыв на обед с 12:00 до 14:00, окончание рабочего дня в 16:00. Это ж сколько времени можно посвятить на рефлексию! И сколько времени уйдёт мимо ваших реальных целей! Не зря господа симоронисты называют такую тенденцию к рефлексии заглядыванием себе в область пупа и в запупное пространство. И тут я с ними полностью согласен. Когда человек полностью замыкается на себе, отказываясь транслировать свою «животворящую энергию» вовне, он очень рискует. Это примерно также рискованно, как закупорить ядерный реактор – рано или поздно начнутся деструктивные процессы и всё закончится очень печально. В рамках модели, предлагаемой симоронистами, альтруизм и эгоизм являются синонимами. И, надо признать, они далеко не первые, кто сделал подобный (и надо отметить, весьма интересный и полезный) вывод.

Если вы читали «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд (менее известной как Алиса Розенбаум), то могли разглядеть её философскую концепцию, получившую название «объективизм». Отвергая альтруизм и ярко высмеивая его в своих произведениях, она проповедовала рациональный этический эгоизм. Её герой – это человек-творец, способный достичь счастья в жизни исключительно за счёт собственного таланта и творческих способностей. Ну, а стремление к индивидуальному счастью является по Рэнд главным человеческим стремлением. В принципе, хорошая и стройная концепция за исключением одной (но самой серьезной) ошибки. Согласно основному постулату объективизма, существует одна и только одна объективная реальность, которая познаётся разумом в одностороннем порядке. То есть, познавая этот мир мы ничего не вносим в него. Более того, все знания и ценности, которые открывает для себя человечество, не изобретаются людьми, а добываются ими из природы как полезные ископаемые. Кто и когда заложил эти знания в ту самую объективную реальность Рэнд не уточняет, что придаёт её концепции лёгкий флёр незаконченности, выражаемый более грубыми критиками данной философии определением: «слышала звон, но не допёрла, где он». Правда это не помешало ей обогнать по объёму проданных книг одного из самых популярных философов XIX—XX в. в. Карла Маркса в 16 раз 17 17 «Ayn Rand. The individualist philosopher has fans in some unlikely countries» Журнал Economist 20 октября 2012 https://www.economist.com/international/2012/10/20/whos-shrugging-now . Но, на мой взгляд это лишний показатель того, что тиражи изданий не являются главным показателем качества концепции. Просто Рэнд читается в разы проще Маркса, а подавляющему большинству её читателей не хватит мозгов на анализ несовершенств теории объективизма. Уверен, что процентов 80 граждан, прочитавших книгу «Атлант расправил плечи» вообще не знают о существовании этой теории.

А около половины (это в лучшем случае. В худшем более половины, процентов так 60) смогли сделать из этих книг единственный вывод о том, что государство – это зло, которое мешает творческим личностям, поэтому долой государство. Забавно, что, если этих «читателей», которых Марина Ивановна Цветаева сто лет назад тонко определила как «глотатели пустот», самих хорошенько проанализировать, легко можно заметить, что сами они, несмотря на все свои претензии на яркую индивидуальность, ближе всего к тому самому иждивенческому слою, которое Рэнд крайне жестко высмеивала.

Но вернёмся к основной ошибке Рэнд – существует только одна объективная реальность, на которую совершенно не влияет мозг познающего её субъекта. Вероятно, на столь серьезный сдвиг в парадигме, приведший, по сути, к краху концепции объективизма, повлияли упоминавшиеся уже ранее позитивисты, оказавшие мощное воздействие на науку в начале ХХ века (как раз тогда, когда училась и формировала своё понимание философии Айн Рэнд). Для тех, кто уже успел забыть, кто это такие, сократим время на перелистывание к началу главы. Позитивисты – это те самые ребята, которые совершили переворот в научной психологии (например), прочно введя в неё эксперимент и положив начало математике в психологическом познании. Что, в целом, оказало на психологию крайне положительное влияние – она перестала быть умозрительной философской системой и стала естественно-научной 18 18 А не гуманитарной, каковой её ошибочно считают некоторые до сих пор дисциплиной. В философии позитивизма главное звено более чем рационально для конца XIX века – вместо мысленных экспериментов и рефлексии как основного метода познания, для научного подхода необходим эксперимент. То есть, только то знание научно, которое проверено непосредственным чувственным опытом исследователя. Естественно, в ту пору это было грандиозно и вызвало вполне законный переворот в науке и философии.

Тогда ещё почти никому не приходило в голову, что:

А) Мир наполнен не поддающимися человеческому восприятию (тому самому чувственному познанию) вещами, которые, исходя из этой концепции изучить будет просто нельзя. Однако, квантовая физика как-то изучается;

Б) Картина мира у каждого исследователя по умолчанию будет субъективной, а не объективной. Сознание, установки, ценности, система мировосприятия, избирательность внимания и восприятия – всё это будет накладывать свой отпечаток. Мы с вами уже обсуждали, что два идущих по одной и той же улице человека увидят совершенно разные картины;

В) Одна из основных сложностей заключается в том, что сознание исследователя так или иначе оказывает влияние на исследуемый объект. Есть так называемый эффект Розенталя, который, правда сам Р. Розенталь называл «эффектом Пигмалиона»: когда экспериментатор заинтересован в подтверждении своей гипотезы (а когда нет, кстати?!), он непроизвольно и даже неосознанно будет действовать таким образом, чтобы его гипотеза в эксперименте подтвердилась. В социальной психологии, например, есть широко известные Хотторнские эксперименты Э. Мэйо, являющиеся яркой иллюстрацией такой ситуации. Мэйо, правда, хватило и профессионализма, и научного мужества признать свою ошибку и пересмотреть всю суть Хотторнских исследований, что в дальнейшем принесло очень многое в психологию управления и психологию труда 19 19 Кстати, психологам и философам хватает научной смелости на обсуждение подобных проблем, а вот в других науках, в которых влияние экспериментатора на объект исследования также присутствует (физика, химия, медицина и другие), подобная рефлексия почти не наблюдается. Так что вопрос о точности «точных» наук вопрос довольно открытый… .