Ксенья Самофалова - Личная жизнь

Мы встретились у его сестры. Я, уверенная в себе, но теперь не самоуверенная, красиво вошла и, заикаясь от волнения, села. Меня всю трясло, когда он приближался, поэтому избегать тесного контакта было правильнее всего. Честно говоря, ещё в тот самый юбилей я почувствовала, что это начало, что он – отражение моих желаний. В нём есть обаятельность и многогранность. Меня зацепила его смелость и подаваемая лёгкая манера общения. Рядом с ним я всегда теряла здравый смысл, ладони потели, а сердце колотилось. Я хотела уйти в тень, но он попросил меня о встрече наедине.

Снег валил огромными хлопьями. Я приехала. Мы сидели в машине. Так хотелось его поцеловать, но прокатиться было тогда лучшим вариантом, хотя и не спасло. Скромность и непорочность – это не о нашей истории с самого начала. Всю ночь мы целовались жадно и в то же время сдержанно. Рядом с ним само по себе возникало чувство единства, страсти и нежности. Утро наступило быстро, и он отправился встречать мать с поезда, а я погрузилась в противоречивое состояние между: безумно мой человек и как же страшно, если это иллюзии. Их я строила ещё долгое время после этой ночи, но он всё же научил жить реальностью.

Я тогда переехала в новый дом, который находится в шаге от его сестры, и расстояние между нами сократилось на считанные метры. В доме плохо работало отопление, и мы сидели на полу возле батареи, разговаривая о школе, дружбе и его жизни в Москве.

Он уходил утром перед моей работой, часов в семь. Мы начали эти отношения быстрее, чем поняли, что уже в них. Его уровень эгоизма тогда был стопроцентным. Из прошлой жизни он обрёл опыт изоляции и умение замыкаться от внешних событий, то есть боль и радость маскировал безупречно; возвёл такие стены вокруг своей души, что достучаться было невозможно. Я называю это состояние блокировкой чувств. Чем ближе мы становились, тем больнее мне было. Для мазохиста нормальное состояние. К концу книги всё сложится в одно, проявите терпение. Моя проблема заключалась в том, что я не могла принять его прошлое, бывшие отношения. В жизни мне не приходилось с таким сталкиваться, так как первый муж был человеком земным, совсем простым и практичным, на уровне «было и прошло», ни выводов, ни страданий.

Смешно и странно, что человек впервые в свои 24 года столкнулся с таким вопросом, который очень весом для взаимных искренних отношений. Я никак не могла принять её часть в его сознании, её след в его сердце. Остальные связи меня не задевали, потому что в них он не вкладывал жизненные ценности, на них не было дальнейших планов, там не было части души. Меня всё же на территорию своего внутреннего мира и понятых истин он не пускал, боясь, что моё вторжение разрушит стены, замки и оставит руины. Такое поведение не про меня. Финал должен быть у любой истории и события, а иначе зачем начинать. Как развивать себя, если неопытным путём? Человеку нужен человек! Найти его не так просто. Одного здравого выбора маловато, должна возникнуть искра, общность взглядов.

Путь к его любви оказался тернистым и болезненным. С каждым шагом шипы царапали меня, а слова резали по сердцу. Он был резким в ответах, не подбирал слов, использовал манипуляции, увиливал от правды, которая мне была важна.

Борьба ради борьбы! В ней мы научили друг друга разному. Я его – прощать и отпускать обиды на когда-то любимого человека. Он меня – принимать прошлое. В отношениях правильным считается баланс, а там, где оказывают большое давление, усиливается сопротивление. Как только я ослабляла первое, второе шло на убыль. На протяжении двух месяцев мы боролись – каждый за своё. В периоды отчаяния раздевались, часто на ходу, не доходя до кровати. Если бы я не шла в психологическую близость, а он был бы другим, менее чувствительным, можно было жить и не тужить, как говорится. Но мне важнее было почувствовать родное. Те отношения, где общие интересы, где оба не спят по ночам, потому что совы, где доверяют, разделяют успехи, где являются одним целым, как бы по-детски это не звучало. Я искала человека, для которого жена будет равна слову душа.

Это была зима боли и романтики. Первые две недели мы почти не ели, спали по три часа, дышали и задыхались друг другом. Я испытывала яркое и дикое ощущение от близости с ним, появился смысл жить и создавать семью. Свой мир в общем мире. Нас объединило безумство и притяжение. Такого времени в моей жизни не было, и он подарил мне незабываемые моменты: ночные поездки, красота звёздного неба, бессонные ночи, незабываемая страсть на заднем сидении, зима без одежды и полное подчинение. Он – отражение моих тайных желаний, истинных предпочтений и меня настоящей. Из этих слов можно понять, что я пошла по пути конца 2015 года. В интимном плане мы здорово друг друга раскрыли. Я давала волю его фантазиям, он научил меня доверяться и расслабляться. Он имел власть, которую хотел во всех сферах, я подчинялась, потому что мужчина для меня – лидер. Пассивность и подчинение – разные вещи. Я достаточно сильный человек в жизни, поэтому в постели мне приятнее отдаваться, возможно, такая суть от природы.

В обыденной жизни мы слушали только его музыку. Он обозначил сразу свою позицию: либо полностью моя, либо не со мной. Понимая, что вхожу с деструктивные отношения, я погрузилась в психологию, чтобы сохранить себя как личность и построить здоровые отношения. Изначально он противился правильности, аргументы не работали, но упрямство помогало мне. Я назвала это юношеским максимализмом и употребляла этот термин около года. Он был непробиваем, слышал, но не признавал; хотел быть сильнее и мудрее, а я почти не сражалась за первенство, потому что не надо.

С наличием мудрости можно поспорить. Погрузившись в него, её не стало. Он запретил мне общаться с подругами, носить макияж и платья, аргументируя тем, что предпочитает естественную красоту, а маски для неуверенных в себе, а платья для пожилых женщин. Это были ультиматумы, и я их принимала, потому что интересно, к чему приведёт такой эксперимент. Мне нечего было терять, так как с прошлым я простилась, обиды отпустила. Желание остаться вместе было осознанным. Больно и страшно становилось от неведения, будет ли он мне доверять? Куда приведёт игра по его правилам? Стану ли я другой через год? Вынесу ли я опыт?

В отношениях должны развиваться оба. Если один стоит на месте, то всё заканчивается. Таков закон.

Если говорить о личных границах – у меня их не было. Возможно, в прошлом я имела достаточно свободы и одиночества, теперь они стали не нужны. Зачем топтаться на месте? Меня затянула игра.

На его совершеннолетие мы пошли к сестре и, слово за слово, час за часом, он выпил лишнего. Нет, не избил, не сломал нос. Повёз домой на санках и всю ночь до рассвета разговаривал во сне, где искал меня, кричал на секретаря, почему я не отвечала на звонки, и велел немедленно ехать к нам домой, узнать, что я делаю. Сквозь сон звал меня по имени, говорил, что мы – смысл жизни, наша семья – самое ценное для него. Это не было пьяным бредом, как принято считать, а имеет название – подсознание. Неосознанное на уровне души. Он так боялся показать свою привязанность и любовь, что организм не выдержал и нашёл выход через лунатизм. В ту ночь секретарь иногда молчал, то есть я пыталась заснуть, но он не успокаивался и кричал. Потом встал и пошёл искать жену, ругаясь на бедного Игоря. Пришлось заговорить и отвести обратно в кровать. Такое было единожды, потому что больше он не напивался. Кстати, за эту особенность я его ценила. У меня в голове галочка насчёт пьющих, и жуткий мандраж при виде таковых. Об этом будет другая глава.