Андрей Данилов - Психофизиологическая матрица человека. Что управляет нашей жизнью?

Медицина представляет собой образцово точную науку, одну из самых экспериментально подтвержденных дисциплин. Любой новый метод лечения, любой лекарственный препарат проходит многоступенчатую стадию клинических испытаний, стремящихся свести к минимуму фактор неизвестности при его применении. Строгий протокол лечения болезней и узкая специализация врачей также направлены на максимальную детализацию алгоритма лечения пациента. И тем обиднее осознавать, что процесс зарождения заболевания, его течения и, во многом, выздоровления во многом зависит от факторов, входящих в компетенцию одной из самых эфемерных наук – психологии.

С точки зрения классической методологии, любая наука должна строиться на строго доказательной базе, достоверно предсказывать результаты воздействия своих методик, и с этой точки зрения психология, по мнению многих представителей более академических дисциплин, «не вполне наука», и даже «недонаука». Нейробиолог К. Фрит так описывает реакцию коллег на рассказ о своих научных изысканиях: «И вот меня спрашивают: „А чем вы занимаетесь?“ Кажется, это новая заведующая отделением физики. К сожалению, мой ответ „Я когнитивный нейробиолог“ только отсрочивает развязку. После моих попыток объяснить, в чем, собственно, состоит моя работа, она говорит: „А, так вы психолог!“ – с тем характерным выражением лица, в котором я читаю: „Нет бы вам заняться настоящей наукой!“» [100, с. 3].

Этот забавный снобизм начал улетучиваться буквально недавно, в начале нового тысячелетия, когда удешевление аппаратуры сканирования мозга, например, фМРТ, более четкая фиксация нейроэндокринных процессов организма человека и т. д., помогли зафиксировать и доказать безусловное влияние психологических и социальных факторов на физиологию человека. Даже в экономике, изо всех сил пытающейся удержать все время ускользающее реноме точной науки, психологи Д. Канеман и Р. Талер внесли вклад в понимание влияния поведенческих факторов на экономические процессы, который был отмечен Нобелевскими премиями.

Психология – удивительно разнообразная наука. Одной ногой она упирается в строгую доказательность психофизиологии, эволюционной психологии и других своих направлений, предполагающих практически математическую скрупулезность. Другой ногой она стоит на почти эзотерических вещах, таких как метафорические карты, измененные состояния сознания, адаптированные под мировоззрение современного человека шаманские практики и т. д. Компрометирует ли эту науку такая, кажущаяся на первый взгляд, неразборчивость? С моей точки зрения, ни в коей мере.

Основным критерием истины в психологии является действенность ее методов для конкретного человека. Если тот или иной метод психологии сумел утвердиться в ее практике, если он приносит практическую пользу, значит, он имеет право на существование вне зависимости от его идеологического базиса. Разумеется, такой подход критикуется не только представителями других наук, но и многими психологами-теоретиками, однако в практической психологии ценится прежде всего действенность того или иного метода.

Есть у психологии и еще одна замечательная особенность – в ней отсутствует понятие «устаревших взглядов». Ведущий российский специалист в области методологии психологии В. А. Мазилов пишет: «…если мы возьмем историю психологии, то обнаружим, что там нет не только правильных или неправильных концепций, но даже в более мягком варианте – более правильных или менее правильных. Более ранние концепции не являются менее адекватными, чем более поздние. В истории психологии зафиксированы подходы, которые до сих пор актуальны и используются в науке. Иными словами, концепции Фрейда, Адлера и Юнга, к примеру, до сего дня с успехом применяются и в науке, и на практике, имеют научную ценность. Становится понятно, что обилие подходов и теорий, объясняющих одно и то же явление, порождается сложностью, многоаспектностью и многоуровневостью, множественностью числа степеней свободы предмета исследования, а не частотой революций» [61, с. 14].

Психология, если рассматривать ее с позиции социальной эволюции, переняла эстафету гармонизации психики человека от выдохшихся к середине ХХ века религии и профессионального искусства. Высшая способность религии облегчить душу человека трансформировалась в сеанс психотерапии, причем эту форму катарсиса приняли и верующие, и атеисты. Разнообразные жанры искусства заняли в психологии свои ниши, снимая психологическое напряжение при помощи рисования, танца, драмы, прослушивания музыки, не требуя при этом от клиентов природного таланта и специализированных навыков.

Насколько же объективны данные о поведении человека, полученные с помощью методов психологии? Зародившись в середине XIX века в работах немецкого психолога Густава Теодора Фехнера, определившего даже формулу, описывающую связь между психикой и телом, течение экспериментальной психологии получило фундаментальное обоснование уже в ХХ веке в работах Р. Вудвортса [22], С. Стивенса [94], П. Фресса и Ж. Пиаже [99] и др. На первый взгляд, в той части этой науки, которая базируется на физиологических параметрах, а к ним можно отнести так называемую русскую школу объективной психологии, берущей начало в работах И. П. Павлова и В. П. Бехтерева, и бихевиоризм, зародившийся в США и распространившийся по всему миру, достаточно объективны. Два этих течения, в различных вариантах, изучают дуальную связку «стимул – рефлекс», к которой можно свести огромное количество поведенческих реакций. Разумеется, основное количество исследований, проводимых представителями этих направлений, проводится в лабораториях, в стерильных условиях и дает только «общее арифметическое» представление о тех или иных вариантах поведения, которое при работе с пациентами может очень серьезно корректироваться.

Психологи-практики, не имеющие возможности, да и желания, замерять те или иные физиологические параметры своих клиентов, поскольку обработка этих данных выходит за пределы их компетенции и существенно удлиняет время работы с клиентом, используют такой инструмент, как психологическое тестирование. Однако тестирование также не является однозначно объективным методом, так как предполагает либо оценку психологом реакции испытуемого на те или иные стимулы, либо еще более субъективную оценку различных аспектов своего состояния самим клиентом, отвечающим на вопросы тестов или выбирающим один вариант из нескольких заранее сформулированных вариантов [6].

И тем не менее, несмотря на довольно размытую «объективность» методов психологии, в практической своей части эта наука поразительно эффективна. За счет чего это происходит? Я думаю, что интуитивно чувствуя, а в настоящее время уже осознанно понимая нелинейность и многофакторность предмета своего исследования, психология избегает жестких рамок сведения проявления различных аспектов поведения человека к сумме однозначно интерпретируемых фактов. Взамен этого психология предлагает некую умозрительную шкалу координат, в рамках которой человек может сначала интерпретировать нюансы своего поведения, а затем скорректировать те черты своего характера, которые мешают его полноценной реализации. Таких систем координат очень много. Налагая на изначально хаотичную психику клиента координатную сетку психоанализа, юнгианских архетипов, райховского мышечного панциря, берновских субличностей и многих других методик, психолог может структурировать этот исходный сумбур и дать клиенту инструменты гармонизации его жизни.