Ирина Мист - Эстетический заговор. Заметки о перформансе

© Ирина Мист, 2021

ISBN 978-5-0053-6897-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Когда-то казалось, что танцы – должны быть подготовлены и тщательно выверены. Протанцованы. Если не ногами-руками – хотя бы в голове. Много раз.

Я забыла, что можно пританцовывать.

Готовя утренний кофе.

Подбирая одежду.

Вытирая пыль.

Застилая постель.

В качестве утренней молитвы.

Хотя моему Богу, кажется, по нраву вечернее поклонение в танце.

Изначально танец не создавался для сцены.

Это потом его вывели на сцену – отдельное пространство, разделив танцора со зрителями. И придали отточенными движениями нотку элитарности – не всякой Дуньке балет танцевать.

Но изначально танец был не для сцены, танцполов, шоу.

Он просто был – как еда, работа, сон.

И танцевался не для других.

Для себя.

И не было зрителей.

Разве что для одного-единственного – Бога. Ради которого затевалось сие действо.

А потом и он слился с толпой танцующих.

Большая часть моей жизни протекла под знаком удовлетворения чужих потребностей. Сначала родителей, потом – мужа, чуть позже – ребёнка.

Всё время – в границах. И жизнь моя – про позволение. Задаю вопрос – можно? Угомонись! Тебе – можно. И я пробую снова и снова – мне нужно найти свой путь.

Он не обозначен красной ковровой дорожкой.

Все мои творческие порывы называли блажью, а я не спорила. Сочинения за меня писали критик Белинский и создатели учебников, а я – лишь меняла местами слова. Рисовала за меня – подруга. Танцевала – нет, я не танцевала. Я гордо подпирала стенку с видом «меня глупости, вроде танца – не волнуют». Двигаться, а уж тем более красиво, я не умела.

Сейчас – проще. Но всё равно ищу позволения. И умудряюсь окружать себя людьми, которые запрещают мне всё и вся, и я – рвусь на свободу и учусь жить без значимых людей. Жить без опор, без поддержки, каждый раз выстраивая путь заново. С нуля – раз за разом. И каждый раз спрашиваю – вернуться в правила, или рыскать в поисках позволения?

Для меня нет готовых дорог. И не было. Потребовался не один год – понять это.

И я научилась лавировать между правилами и бунтарством. Я ведь не бунтарь даже – а разрушитель.

Всё, что плохо держится, нерационально, глупо, ненадёжно, лживо – меня тянет разрушить. И не важно, что или кто на кону. А может, дело в том, что я так ищу свой путь.

Я ведь не пишу обычные картины. Мои – энергетические.

Не танцую обычные танцы и не горжусь попсовыми перформансами – я ищу глубины. И танец – язык общение с чем-то большим. Может, с Богом.

Меня не интересуют простые вещи.

Если танцевальная одежда – то из-под скальпеля хирурга.

Игрушки – живые, созданные в нужном настроении и с определённой программой.

Я не пою популярные песни – только арии и романсы.

Мне всегда был важен мой путь, инаковость, исключительность, штучность. Это – редко поддерживают. И точно – не самые близкие люди.

Это – путь одиночек.

Я – зеркало. Мгновенно подстраиваюсь под людей или типы людей. Поэтому разные люди видят меня по-разному. И, общаясь со мной, человек мало узнает обо мне. Но о себе – гораздо больше.

У меня есть книга «Записки о простынях». Вроде – обо мне. Но всё, что читатель увидит, что в школе я пережила бойкот, неравнодушна к магии, и в шестнадцать предложила свою жизнь в обмен на чужие, плюс тяга к тёмной любви, танцам и разрушению. Но прочитавший – больше вопросов задаст себе.

Не люблю ходить проторенной дорожкой. И не могу. Несколько лет назад захотела стащить чужую идею. Другим – с рук сходит, а мне на следующий день прислали источник, у кого я позаимствовала. А ведь я даже не копировала слово в слово.

Поэтому во всё, что делаю, вкладываю своё. Прежде чем сделать, анализирую вопрос с разных сторон. Пишу программу – обкладываюсь театральными тренингами, лекциями по танцевально-двигательной терапии и тренерским курсам, книгами на английском языке от создателей современных пластических театров. И не только компилирую упражнения.

В голове цель – не протанцевать себя, эмоции, чувства.

А что будет, если сделать танец разрушения? Или пропустить через себя энергии стихий? Или архетипы, не замыленные современным брендингом, вроде славного малого или героя. А те, что древнее – Шут, Маг, Жрица, заканчивая Миром. Ведь это всё – уже преподнесено на блюдечке вместе с созданием Вселенной. Почему бы не использовать?

И копнуть глубоко. Танцевать, не чтобы отлично провести время – а чтобы пообщаться с чем-то или кем-то гораздо большим, чем мы с вами.

Вот это я люблю. И, если я что-то вытаскиваю на суд человеческий, это пропущено через меня многократно. Огранено как бриллиант.

…вы слишком серьезны. Все глупости на земле делаются именно с этим выражением лица… Улыбайтесь, господа… Улыбайтесь.

/ из к/ф «Тот самый Мюнхгаузен»

Только самые невероятные вещи творятся из состояния глупца, ребёнка, шута.

У каждого внутренний ребёнок свой. У кого-то – девчонка с косичками в белом воздушном платьице, которую, то есть девчонку – так и тянет накормить мороженым. И вещи, на которые она вдохновляет – столь же нежны, романтичные, уютны. Но их помогает создать именно она – девочка, внутренний ребёнок.

А, может, девчонка-художница? Крохотные пальцы заляпаны краской. Кисточкой долго, лучше всего красками, зачерпывая их прямо из банки. Или мелками на асфальте. Стоит увидеть пуговицу – в голове идея, как сделать из неё куклу. Всё, что попадает ей в руки, меняется до неузнаваемости. Оригинально, нетривиально, не как у людей. Нормальных, что утром идут на работу. Глядя на её творения, лишь шепчешь под нос: «И как я до такого не додумалась?!!». Не додумалась – внутренний ребёнок другой.

Может, дерзкая хулиганка. Чертёнок в юбке. Разбойница, сошедшая со страниц «Снежной королевы». И творения её рук – дерзкие, смелые, угловатые, изломанные, ворующие внимание. Она не боится жёсткости, а порой – жестокости. Этим девчонку-разбойницу не удивить. Коленки вечно содраны в кровь, а мальчишки, замерев от восторга и страха, взирают не неё, покоряющую очередное дерево или забор.

Есть маленькая мечтательница, которую хочется покачать на руках, укутать пледом и вручить затёртую до дыр книжку со сказками. Она создаёт вещи с налётом ретро или более рафинированные – в стиле бохо. Вроде и не место этим вещам в нашем прагматичном мире, но они так вписываются и неплохо, словно жили всё время под боком.

Есть ведьмочка, которой все каноны нипочём. Уж если взяла метлу – установит свои правила. Какие – решит сама. Рушит все догмы. Чем-то напоминает разбойницу, но жёсткость – не её стезя. Та тоже идёт наперекор. Ведьмочка действует иначе. Ей мечтается разобраться в хитросплетениях этого мира. Ей можно ничего не говорить – нутром почувствует. Ложь, боль, неискренность. Что создаёт? То, к чему прикоснуться могут немногие – её люди, чувствующие, что это творение наделено душой. Живое. И, приобретая его, покупаешь не вещь – нечто большее.