Энди Купер - Я Вам не Вы, или Выцыганить услугу «Любовь»

Всё это останется приходящим и уходящим перед ни от чего независимыми объектами постоянного заострения внимания. Подземка и её родитель железная дорога, одинаково неизменные всегда, в разное время привлекут и порадуют собой по-разному, натолкнут руки и голову, а значит целую часть жизни на изменение её хода.

13 лет, 2002 год. Сентябрь 8-го класса школы (7-го года учёбы). Ни на юбилей Москвы ни на обычный День Рождения столицы (как и ни на одно 9 мая) в центр её никто не поедет, не повезёт с собой и не признаìет этот праздник. Боятся толп, не считают это нужным, и не слышат меня-желающего блеснуть перед другими жителями своего города в этом плане. Преодолев с большиìм боем первые резко объёмные и сложные домашние задания по алгебре в первые же дни учёбы, со второй недели по воскресеньям начинаются регулярные поездки с бабушкой на Тушинский рынок. Первая из таких была ещё весной, несколько раз промелькнула летом. Это место ещё выделяется и завлекает значительно дешёвыми продуктами, конкурирующими в цене с более отдалёнными от центра областяìми. Дома всеми остальными-работающими и не думающими о ценах, «лишь бы покататься на метро» полагается главной причиной туда хождения. В начале двухтысячных на месте скоро будущих торговых центров и цивильных крытых павильонов ещё располагаются рынки и палатки. Одну и туже на свежесть и качество зелень, фрукты, овощи и мясо ещё можно купить в соседней лавке гораздо дешевле чем в этой. В некоторых палатках особенно дёшево – туда выстроена и отстаивается десятиметровая очередь. По дороге назад в завершении всего, спустившись обратно на станцию «Тушинская», домой – в сторону «Планерной» сразу не поедется, а сначала прокатится чем дальше тем лучше: до «Полежаевской», «Беговой» (в сторону центра), а то и до «Улицы 1905 года», с запахом купленной свежей зелени из мешков с продуктами. Эти темноватые на освещение салоны с ещё деревянными оконными рамами, мягкие сиденья в сочетании с этим наружным оформлением кузова, и именно эти станции за окном, так продолжают чем-то этот покинутый рынок, его добрых людей и купленные в нём свежести; подобают ему в плане «советской колхозности» отделочных материалов и дизайна (именно эта модель вагонов, а не «Номерные» на параллельной Замоскворецкой линии, до поголовной их модернизации с начала до конца двухтысячных), но много «сложнее» и тем «совершенней» этого рынка и его палаток (на конструкцию, площадь, удобство и способности), больше размером, способны двигаться – да очень быстро, и привезти в такие боìльшие и разные просторы мира подземного своего владения (и мира наземного), о которых эти рынки и эти их люди даже не думают. Есть одно общее – и то и другое потребляется одним и тем же человеком в день и час.

Страшной бедой и неисправимостью остаётся одно и тоже: рассказывать окружающим свои интересы и пристрастия, не понимать ответные интересы и пристрастия их слушающего, и от того часто назревание в нём (слушающем) ненависти к такому собеседнику, строящейся на его реакции сначала ко внешнему странному поведению её в нём пробуждающего, дальше ко внутреннему: содержанию общения, общему низшему качеству исходящей энергетики. Отвечается тем чем считается нужным по ситуации, поведению и характеру это делающего. Ответ не понимается, ничто не даёт собой, рожает лишь нового врага в давшем его. Всё продолжается делаться по-своему.

«Тебя все чморят!»

– «Да, но вот когда весной на меня напал один из «семейства» Веселовых (местных хулиганов, нападавших и на других), соседка (уставшая от их выходок) выбежала из подъезда, кинула в него большой железной палкой – он тут же сбежал назад». От тех защищал весь район, от подобных вредителей в школе хорошо защищали учителя, классный руководитель и завуч, один раз работница вестибюльного киоска, уставшая от стуков по её стенке загнанного в угол с криком выйти на помощь. Но все эти люди также не пытались выяснить тому причину, и запросто могли напасть тем же образом, но морально, а не физически, за неподобие уже их желаниям: несправление и недостойное выполнение своих предметов дома и на занятиях. Добавив рассказ о заступлениях директора, ответится: «Да жить-то не соседкам и ни директору».

Сдача даётся инстинктом самозащиты, пару из сотни раз выведет на победу, навсегда отогнав обидчика: интуитивно предчувствуя разумность и целесообразность её в ситуации, во многих из них не зная самой главной, бесстрашной, элементарной и самой надёжной самообороны – не допуска этой драки своим поведением и общением с возможным её инициатором, или в его присутствии, характерной такому же «лоховатому» и замкнутому в себе физически и умственно не развитому однокласснику, ни разу никем в отличии от Данной истории не тронутому, не получившему по морде ни от одного самого конченного отъявленного школьного и дворового раздолбая, наконец не догоняя возможность решить этот наезд словами, отведением самомуì в сторонку этого нападающего с вежливой и умной к нему просьбой отвалить раз и навсегда, по мирному без кулаков не вызвавшей бы у него желание дальше своё продолжать…

Первая (и последняя) классный руководитель (после начальной школы) обратив на всё внимание, скажет всем собравшимся на одном из всеми любимых (кроме меня) добровольных после уроков сидений и занятий внеклассной жизнью в её классе, втайне от меня: «Ну вот такой вот он у нас (с этим надо мириться)», о чём спустя три года расскажет сама после уже моей некой провинности, добавив: «но вот то что сейчас уже ты делаешь, извини…» Она же, в те моменты знакомства – первого за мной и за всеми наблюдения, помимо заступлений-совместных поисков обидчиков по всем школьным этажам, в одной из ситуаций, ещё не до конца понимая чем я не такой, скажет: «Значит ты так ведёшь себя что тебя не грех обидеть…»

Часто (рассуждая по себе, и надеясь, что и в этой ситуации всё же будут как-то и когда-то друзья в последующих коллективах) используется: «Вот будешь ты бл**ь в компании серьёзных мужиков и вот так себя поведёшь (ляпнешь/сделаешь чё-нибудь…) Знаешь, они этого не терпят. Это тебе бл**ь не с мамой и не с бабушкой…»; Методы отучения от метро и поездов просто ни о чём: «Помнишь мы ехали из Анапы? Что тебе умные люди сказали? Метро вообще надо избегать. Даже пятнадцать минут в метро сказываются на нервной системе. Это уже психологи установили. А уж сорок минут или час – это вообще! Да от каждой такой поездки человек определённо меняется, это вредно для организма. Это замкнутое пространство!» Или ещё вариант: «Я тебе говорю как от этого избавиться: берёшь листочек бумаги, ручку, и пишешь на нём: «Метро» на**й, «Поезда» бл**ь, «Видеогры бесполезные бездумные», «Тупорылые занятия». Затем рвёшь его на мелкие кусочки и кидаешь в мусорное ведро. И всё бл**ь! Психологи советуют. Помогает!»