Энди Купер - Я Вам не Вы, или Выцыганить услугу «Любовь»

Здесь же всего шесть соток, одноэтажный маленький запущенный дом, пахучие парники и кривой косой сарай для хождения «по потребности». Коробка навоза, поросшая крапивой, да ненужный бетонный покошенный столик. Эта площадь – тоже один из подарков Советского Союза, сделал все эти будущие немощности рукодельный дед и помогавший ему его сын – отец. Дальше развивать дело никто не захотел. Всё это еле продастся летом 2003, отстояв бешеные очереди в зданиях Красногорского района за двумя-тремя конечными бумажками, перелопатив ради того 20-30 документов, потратив кучу времени, не рискнув и зажав деньги нанять на то третье лицо.

Несмотря на всё, последний год во время несильной жары наконец взять лопату, тяпку, и растить самые удобные грядки, будет неплохо вплоть до удовольствия. Разного (по цвету) тона и формы рыхлённая почва ассоциируется с разного тона тоннелями из окон разно освещающих их метропоездов на разных линиях при знакомстве с ними тем же летом с той же бабушкой между днями хождения на тот огород (об этом позже), эти мелкие или крупные её (от рыхления) куски – с тонкими или толстыми в тех тоннелях проводами соответственно. И конечно всё это будет много легче, чем придя на «Большую землю», в большой цивильный и комфортный дом, вместо кажись занятия подобным по уровню сложности, растить хорошие знания и оценки по всем предметам, – хотя именно такой и более сложный здешний труд соответствует такому дому и условиям, ведь без него не быть ему таким, и цивилизации вокруг него построенной. Можно думать, что эти девять месяцев разлуки-учёбы («зимы») на этой «земле» – просто временное расстояние между двумя походами на тот же огород/природу/берег моря (в поездках в отпуск), такое же как и привычный один вечер-ночь до завтра, только длиннее, богаче и ярче на воспоминания. Хорошо учиться – это выполнять уже непосильную (посложнее) прихоть – «умственный труд», и этим пытаться сделать снова довольными (из недовольных) тех же людей, что довольно смотрят на от тебя же другой – «благородный летний физический труд» (много легче), внутри души кажись не понимают ту разницу в сложности, а один из них делает его совместно. Тоже можно сказать и о трудовой летней практике в школе в первые дни июня с теми же учителями – хвалящими тебя последние несколько дней за отличную и усердную уборку, но совсем недавно целых девять месяцев осквернявшими тебя же за отвратительное исполнение другого (и к сожалению основного) труда – учёбы. И увы, эта суровость нормальна в их глазах, как и в глазах всего мира: хорошо полоть грядки, вскапывать и поливать землю – по его «закону» есть вообще отдых в выходные не только школьников, но и взрослых. Первых вообще не оставляют в городе на каникулы/выходные, вторые-не оставляющие подписаны на него добровольно по всем причинам: от проживания там родных до просто свежего воздуха вне города. Данный «отдых» – слишком низкоквалифицированная работа перед основной работой/учёбой, ещё и деньги-налог на содержание за себя отбирает, а не приносит. Его результаты «чистота» и «урожай» практически неощутимы на фоне сложности достижений остальных результатов.

«Можно я сяду за компьютер? Я сегодня столько грядок прополол и полил, столько всего там помог…?»

– «А ты книжку сегодня читал?» (по отцовому «порядку» – час (позже два) внеклассного чтения несмотря ни на какую причину кроме целодневной загруженности школьными заданиями в учебный день).

За тунеядство, неуплату налогов и коммунальных услуг, став жертвой махинации, из этой самой «Большой земли» вот к таким огородам и развалинам легко выселяют людей. Вернуться назад сложно.

Купаясь летом 2001 (11 – 12 лет) в ещё не очень грязном Химкинском водоканале за километр от Химкинского ж/д моста, хорошо видны проходящие по нему ж/д составы и стояìщая электрификация. Большинство из них зелёные-цвеìта водяных животных: крокодилов и лягушек. Оттого уговорится купить резиновую лягушку-пищалку в ближайшем магазине за похожестью формой на настоящую, а цветом на те поездаì. Пару раз покрутившими у виска отцом и матерью игрушка купится, напомнит водное лето, а отдыхая в Анапе, порадует бирюзово-зелёная подводная трубка с жирной двухсторонней лимонно-жёлтой полоской, рассекающей её вдоль пополам. Ясно да что напомнит? Уж не говоря о поездке туда и обратно этим транспортом очень долго, видя за окном столько технической красоты, и проезжая над водой такими же мостами? И разве можно зарядившись морем позитива от моря воды и увиденного над ней, не прийти домой, и своими руками не повторить это (увиденное) дома, и/или не загрузить своими мыслями и эмоциями отдыхающих с нами на том канале родственников и двоюродных братьев с сестрой?

13 лет, лето 2003. Отец с матерью понемногу начинают конфликтовать, а участок продаваться. Решившая отделиться от них бабушка перекидывает на меня внимание. Начинается давно желаемое изучение просторов метрополитена. «Куда скажешь туда и поедем». Так мы осмотрим все линии по одному разу. По утрам с семи до полдевятого и днём с полчетвёртого до полпятого она подрабатывала уборщицей в магазине – где мать продавщицей. Встречая с утра дома, я уговариваю и тороплю её: каждая линия длинная, до неё нужно добраться, а обратно уехать домой к обеду. Самой яркой и незабываемой поездкой станет знакомство с Люблинской 19 июня 2003 года.

Этим пасмурным летним днём, быстро решив ещё вопрос по продаже огорода с ещё юристом в его машине, подъехавшей к нашему дому, а после добравшись до метро, и доехав до Курской-Кольцевой, мы поднялись в вестибюль «Чкаловской», и пройдя по нестарому-почти современному (на тогда) залу окружённому пятиугольными турникетами конца прошлого века, начали спускаться по длинному эскалатору на эту станцию. Это была уже не первая изучавшая метро поездка с бабушкой – которой всё это было по барабану, но взглянув вниз на дно – куда медленно, но уверенно несёт спусковое движение, она неожиданно выскажется: «Господи, ну ведь в такую яму спускаемся!» А запах креазота какой там, ммм! Такой же, но послабее, ещё вдыхался тогда на юге Замоскворецкой и Серпуховско-Тимирязевской линий – тоже не особо давно созданных, а значит – их не старых отделочных материалов. А это станция «Чкаловская», с потускневшим и частично перегоревшим за восемь лет освещением. Серо-зеленоватая на цвет, полумрачная, глубокая, соединённая с обоими «Курскими» ранних и привычных-«устоявшихся» линий. Её дизайн и оформление, как и у девяти за ней последующих, только и продолжает любой «мир будущего» показанный клипами и фильмами девяностых годов недавно ушедшего столетия. И неудивительно: эта станция и весь тогдашний тот радиус и построены в то время. На следующих станциях до самой конечной тоже почти новые отделочные материалы, пластик что будет использован и в этом – 21-м веке вместе с новизной вставлять в него круглые лампочки на потолке (как на «Римской»): на будущих станциях «Аннино» (уже открытой), «Деловой Центр» и «Международная», и в торговых центрах.