Павел Бой - Придёт время для ягод и время быть роскошью

© Павел Бой, 2021

ISBN 978-5-0053-4832-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Итак, как говорится: С места в карьер! Что бы это не означало, помимо очевидного призыва к действию. Скорее всего, я сумасшедший, но это не точно, в том смысле, что кто не безумен время от времени. Да и что есть безумие, когда то, что одни принимают за норму – другие, к примеру, какие-нибудь африканские племена или прочие меньшинства в нашем глобализированном обществе единых стандартов, в общем, эти другие просто не понимают, как можно принять за норму нечто ненормальное. Ну, вы поняли, вопросы нормальности сводятся к опросам мнения того или иного понимания большинства. Да, и в обществе многочисленных меньшинств, большинством будет считаться сговор общественных сил, то, что выливается в некие общественные договоры, на которые запросто можно наплевать, при определенных обстоятельствах. Разумеется, если закон меньшинств большинства не на твой стороне, то ты попадешь в опалу. Возможно, предложение не согласовано, но кому какое дело. Тебя преследуют, ты на крючке, ты нарушитель, преступник, изгнанник, осквернитель ортодоксальных святынь или что там ещё у них на уме. Нет, с исполнителями просто, они выполняют приказ, делают свою работу, у них не должно быть этических дилемм и философских мысленных экспериментов относительно природы их реальности или погрешности этической целостности в моделях морального выбора. Долг, совесть, справедливость, свобода, воля, права и т. Д. Моральные абстракции, социальные установки всякой среды по умолчанию. Человек должен работать на общество. В противном случае общество его изгоняет. Исторгает как инородное тело. Блокирует как опухоль. Да, о чём это я. Я преступник, осужденный, кажется, за основание антиобщественных движений, за свержение диктаторских режимов, или что там мне приписали, кто его знает. Всё равно я лишен гражданских прав и привилегий свободного человека. В принципе, от ответственности я тоже освобождён. Обычные заключенные работают на общество из мест заключения, но только не я. Мне запрещено с кем-либо контактировать, по причине моего сумасшествия, видимо, но на самом деле, кто же его знает, как оно на самом деле. Мне нечем здесь заняться, кроме как попытаться не сходить с ума от образа жизни сумасшедшего в изоляции. А так же, в целях профилактики слабоумия, во многом благодаря лекарствам, которые угнетают психическую и двигательно-моторную активность, в общем, я пишу эту книгу у себя в голове. Ха-ха! У меня нет никаких способов сделать это иначе, меня вырубают, если моя жизнедеятельность вызывает какие-либо подозрения. Скорее всего, я уже никогда не выйду отсюда, или из иных подобных мест. Даже если я запомню точную последовательность каждой оформленной мысли, бесконечно повторяя у себя в голове, как это делали богословы до изобретения письменности, но им было проще, ведь можно поделиться мыслями с собеседником, который поделится с другим, который вернёт тебе историю, и вы согласуете смысловые искажения. В моём случае, проделать подобное не выйдет. Так что я просто пытаюсь немного поправиться умом, размышляя о некоем внутреннем дневнике мыслей, как будто записываю их, вот и всё. Надо мной раньше ставили эксперименты, изучали, но теперь всё это в прошлом. Меня уже давно даже не пытаются сделать нормальным, по их стандартам, уточню в последний раз про моё отношение к ярлыку «нормальность». Ярлык существует, но объективной нормальности не существует, жирная точка, возможно восклицательный знак или злобный смайлик, чёртово сознание, постоянно сомневается. Всем плевать, просто двигайся мыслью дальше. В основном я занимаюсь всяческими формами эскапизма, воображаемые читатели, пораскиньте мозгами, чем бы ещё таким я мог бы здесь заниматься. Можно поиграть в слова, к примеру, попытку остановить мыслительный поток – назвать медитацией, а попытку управлять событиями сна – назвать осознанным сновидением. Но всё это ярлыки, главное задать ритм и находиться в потоке, и тогда гармония будет ровной. Можно сравнить это с музыкой или рисованием, в общем, обычная рутина. Оптимальный порядок – привычка сознания вычленять из воспринимаемого нечто, обделяя вниманием всё остальное. Проще говоря, самоконтроль, который применим для социальных существ, а как же быть с асоциальными существами, в чём тогда мотивация к вычленению того или иного из мыслительного потока. Ориентация на собеседника, точно, вот, что делает книгу книгой – история, с завязкой, кульминацией и развязкой, как полагается, всё включено, восприниматель дойдёт до финала и будет удовлетворён тем, что пресытил своё побуждающее любопытство, вместе с детской тягой к знанию, или, что там движет воспринимателем историй. Сны тоже всегда имеют сюжет с началом, серединой и концом, потому что, в конце концов, просыпаешься, переходишь в другое состояние сознания. Видимо, просто так устроено человеческое сознание. Сравнить не с чем. Разве что, можно попытаться не прерывать мыслительные потоки своего восприятия. Отождествить существование с мыслительным потоком без цензуры сознания, как во сне, но наяву. Грёзоблаженстование. Чистейший эскапизм, без примеси боязни совершить ошибку. Что видишь внутри – то видишь снаружи. Абсолютная проекция внутреннего «я» во вне. Проблема эскапизма в обществе как раз в невозможности быть богом-творцом внешней реальности по своему внутреннему подобию восприятия. В обществе постоянно происходит столкновение реальностей, а вне общества это возможно. А в моём случае, необходимо, как естественная подмена реальности из-за реального отсутствия участия в коллективной реальности. Прошивка с детства нам дана, чтоб прошивались ей сполна. Диктатура коллективного выживания вида в эволюционной динамике смены общественных формаций. Чего там говорить, если язык сам по себе противоречив, где одно и то же слово может иметь несколько значений, и зачастую, исходя из множественных деформаций и заимствований, контринтуитивен. То есть, пока не узнаешь как правильно, ни за что не догадаешься. Культура накапливалась тысячелетиями, так что, пока людей не заменили искусственные системы, создание универсального единого языка – равно созданию мёртвого языка. Заточка в кармане, Будда в нирване. Ха! Тюремная лирика. Понятия не имею, который сейчас час. У меня нет окон, нет зеркал. Предметов мебели так же нет. Тут всё автоматизировано на бесконтактность. Видишь световой сигнал, подходишь, высасываешь питательное жидкое содержимое из трубки, другая трубка всасывает телесные отходы. Повредить себя трубкой или саму трубку можно, но сработает забор трубки, и её как змею или как провод утянет автоматика.