Екатерина Кобец - Крылья прорастают с болью

Для таких родителей ребёнок всегда НЕДО. Недоделка, которую нужно окультуривать. Именно поэтому путь «заслуживания» любви так нелёгок и неверен для мятущейся души ребёнка.

Он так и будет всегда НЕДО. Пока сам не познает и не взрастит в себе опору света внутри. Пока не поселит в своём сердце любящего Бога и не осознает свою возможность просто БЫТЬ.

Именно поэтому со временем я стала вести двойную жизнь: для папы и настоящую.

И, конечно, это все же привело к тому, что я разочаровала отца…

Папа был очень недоволен тем, что я беременна. Ведь он пророчил мне экономическое будущее, договаривался о моей работе по специальности, а тут бац! – и его планы рухнули под тяжестью моей новости.

Мне было так стыдно за свою беременность… Стыдно за своё решение выйти замуж… Стыдно, что мой будущий муж такой же молодой и неопытный, как и я, а не богатый и перспективный, как хотелось бы отцу.

И решение выйти замуж я приняла тоже только потому, что хотела сделать всё так, как папа считает правильным на данном этапе. «Раз беременна – надо замуж. И чтобы свадьба. Чтобы „все как у людей“».

Вспоминая этот период, я всё время поражаюсь, насколько была задавлена моя внутренняя суть, мой источник жизни, моя душа. Она плакала и металась не в силах что-то изменить.

Я не хотела свадьбы, я не хотела замуж, но я не могла возразить.

Подавленное «Я» молчало.

Стыд заполонил всё внутреннее пространство и стал невозможным спутником повсюду. Он выгрызал изнутри, как червяк, оголтелый и ищущий поживы.

В таком состоянии просто невозможно противиться чужой воле, тем более если она исходит от близких, родных и единственных людей, которые тебя любят.

Они всё делали из любви, из понимания, что так правильно, из представлений о том «что скажут люди», из своих травм и своего опыта.

Нужно ли это было мне?

Нет. Я хотела одного: просто почувствовать, что не одна. Даже эта пресловутая беременность была подсознательной частью плана «любите меня любую». Мне хотелось, чтобы спросили, «а как ты хочешь?». И я бы сказала: «К черту свадьбу! Я хочу жить с вами, воспитывать своего ребёнка, а когда буду готова встать на ноги, вы меня благословите и отпустите». Я в очередной раз хотела любви, подтверждения её. Вместо этого я чувствовала, как меня ещё больше отталкивают, выгоняют из гнезда. «Ты же уже чья-то. Ты уже не девочка».

Мне пришлось с этим смириться. И с закрытыми глазами двигаться туда, куда меня вели родительские надежды и желания…

День свадьбы

Вот и пришёл день свадьбы.

Помню лица моих родителей, которые устроили для нас это торжество. Мне было приятно, что это мероприятие делает их счастливыми. В какой-то момент мне даже показалось, что они гордятся мною. Это грело изнутри… в перерывах от слез и метаний.

Всю свадьбу мне хотелось сбежать. Сбежать от толпы, от гостей, от родственников. Душу разрывало чувство лжи от происходящего притворства.

Это не моя свадьба.

НЕ «МОЙ ДЕНЬ»

Не для меня.

Будущий муж все время со мной скандалил. Я не чувствовала его любви в этот день. Не чувствовала никакого нежного трепета к своей беременности, к моему состоянию. Он был таким же «неопытнышем», неокрепшим маминым сынком и эгоистичным мужчиной. Казалось, что весь мир против меня. Это вызывало во мне то слезы обиды, то желание обвинять и скандалить. Сейчас я понимаю, что вела себя неверно. Но только так я могла тогда выражать своё разочарование и обиду.

Ведь я опять чувствовала себя неважной и ненужной.

Было стыдно даже целоваться при криках «горько». Я абсолютно не осознавала своей причастности к этой свадьбе, к этой заявленной любви и «пока смерть не разлучит нас». Это как фильм со мной, но не обо мне.

Был один яркий блик для меня в тот день…

На свадьбу родители пригласили заслуженного фотографа, чьи услуги стоили довольно весомо. Но оказалось, что он не только профессионал, но и очень душевный человек.

И вот я реву в самых разных местах, рядом со мной периодически появляется муж, который меня всячески шпыняет, высказывая недовольство. К гостям выхожу, как натянутая струна – не гнусь и не издаю звука. А фотограф бегает вокруг и беспрестанно хвалит меня: моё со вкусом выбранное платье, мои красные туфли, мой нос (о господи, который я считала страшным и горбатым), мою причёску, стать, пластику.

Чужой человек, который не знает меня, которому я не дочь, не жена, не подруга, пытался всячески раскрыть во мне тот бутон женственности, нежности и красоты, который был спрятан очень глубоко. Он понимал, как это важно для меня. И как важно именно в этот день. И пока родители, муж, гости всё время думали и заботились о том «как должно быть», он просто брал и творил волшебство.

И у него это получилось.

Даже после развода я не смогла удалить его фотографии. Они прекрасны, как картины. Как будто там не я, а чудесная, неземная и волшебная девушка.

Но это была я.

И только ему удалось тогда показать мне, что я могу быть и такой.

На второй день свадьбы я оделась так, что шокировала всех окружающих: футболка, шорты, из которых выпирал маленький животик, чулки и кроссовки.

Почему?

Тогда я бы не смогла ответить на данный вопрос. Это было интуитивное желание: в тот момент мне хотелось чувствовать себя в кругу приглашённых людей. Сейчас я уже гораздо больше понимаю, чем руководствовалась.

Что прячется за дерзостью

Своим вызывающим видом я выражала неприкрытую агрессию. Во время беременности осознанная женщина обычно становится мягкой, нежной и наполненной тёплой энергией. У меня же была экипировка рыцаря на сражении. Чем устрашающей наряд – тем непобедимее воин. Это как будто придавало сил в моей борьбе за выживание.

Но за внешними резкими атрибутами, как и положено, – скрывается огромная неуверенность в себе. И как бы я ни одевалась, как бы ни вела себя – она жила внутри меня и правила балом.

Такой вид особенно шокировал мужа. Оказалось, что всё это время он доказывал друзьям, что я не беременна. Это в очередной раз разочаровало меня. Я почувствовала за этой ложью его страх и стыд стать отцом при таких обстоятельствах.

Весь этот день я праздновала своё падение.

Бесилась, кричала, танцевала, но подальше от мужа. Который напился ещё сильнее, чем в первый день. Чем вызвал во мне только тошноту и презрение.

Мне было стыдно, что я с ним.

Что теперь я его жена.

Я хотела скрыться от такого осознания, но не могла. Потому глушила свою тоску в искрах смеха и родительской близости. Совместные песни, дуракаваляние мне помогали ненадолго забыться. Но дальше должно было начаться «семейное счастье», которое уже не сулило ничего хорошего. И меня пугала перспектива жизни вместе с ним.