Настасья Фед - Вглубь себя

– Я…я…даже не знаю, что сказать..

Францев снял очки, аккуратно положил их на стол перед собой. А затем открыл папку, лежащую перед ним. Пролистал ее и вытащил один из файлов.

– Людмила, видите ли, тут какое дело…. Я проверил результаты тестов, которые Вы прислали. Меня очень заинтересовал рисунок семьи, который Вы нарисовали.

– Ой! – она смутилась, – да…Вы на него внимания не обращайте, я совершенно не умею рисовать. Руки не из того места растут.

Последняя фраза вырвалась как-то автоматически. Мила даже покраснела, обычно она всегда сдержана в выражениях.

– Ну, во-первых, Вы чудесно рисуете. Я говорю Вам это вполне объективно, не пытаюсь льстить. А, во-вторых, Ваши художественные навыки мне абсолютно для дела не важны. Вообще-то, «Рисунок семьи» – это детская методика, ее взрослым редко дают. Но для моих целей она важна.

Он положил листок на журнальный столик перед кушеткой. Так, чтобы Миле было его хорошо видно.

– Кто это?

– Это вот Ева – моя старшая дочь, – она показала на изображение девочки в шортиках и футболке со смайликом, – Рядом с ней Алиса – младшенькая.

– А за ними кто? – спросил Францев, имея ввиду мужскую фигуру, стоящую поодаль, как-бы за девочками.

– Андрей – мой муж.

– Хорошо. С ними разобрались. А теперь главный вопрос: а где Вы?

Ступор. Мила смотрела на психотерапевта немигающим взглядом.

– А себя тоже надо было рисовать? – поинтересовалась она извиняющимся тоном.

– А вы член своей семьи?

– Наверно….Ну то есть да, конечно. Извините, я просто неправильно поняла задание. Я подумала, что надо нарисовать…

– У задания нет правил. Вам не за что извиняться.

Пауза. Петр Федорович дал время обдумать ситуацию.

– А что показали остальные тесты? – поинтересовалась Мила, когда пауза затянулась.

– В принципе, тоже самое, – печально ответил Францев и внимательно посмотрел на женщину.

– Так что Вы расскажете о СЕБЕ, Людмила?

– Я не знаю… – девушка потупила взгляд и еле сдерживала слезы. Петр Федорович поставил перед ней коробочку с салфетками и налил стакан воды.

Когда Мила успокоилась, он продолжил:

– Тогда расскажите мне о дочерях

Говорить о дочерях Мила любила. Такой поворот разговора ее приободрил. Она улыбнулась и начала рассказывать:

«Старшая дочь – Ева, ей 8. Учится во втором классе. Она у нас такая…пацанка, в хорошем смысле этого слова. Боевая, шумная, любознательная. Тянется больше к мальчишкам, хотя есть пару закадычных подруг. Таких же хулиганок, как она. Она не любит всякие девчачьи штучки: платьишки, юбочки, рюшечки. Играет в волейбол, футбол во дворе, ходит на теннис.

Младшая 4 года, Алиса – она другая. Она принцесса. Любит быть в центре внимания, фанатеет от фей, обожает всякие заколочки, резиночки. Без них на улицу не выходит. Но несмотря на то, что она такая девочка-девочка обожает насекомых. Читает про них книги запоем, рисует их и тащит все домой. Что порой приводит меня в ужас, – Мила широко улыбнулась.

Францев удовлетворенно махнул головой.

– А что скажете о муже?

– Муж, старше меня на 5 лет. Работает программистов в финансовой компании. Мы в браке уже 12 лет. Поженились, когда мне было 20, а ему 25. Познакомились в интернет-кафе.

– Что-то еще?

– Он хороший, много работает. Ответственный и заботливый папа. Он проводит с девочками много времени. Больше, чем я.

– Какие у вас отношения?

– Отношения? – Мила печально улыбнулась, – да, никаких. 12 лет в браке…быт..ипотека. Мы общаемся только на тему детей и каких-то домашних дел. Он не интересуется моей жизнью.

– А вы его жизнью интересуетесь? – девушка не ответила. Францев подождал немного и продолжил задавать вопросы.

– А ваша работа? Вам она нравится?

– Работа как работа, стабильная, платят. Сижу в офисе бумажки перекладываю. Нормальная работа, не жалуюсь.

Петр Федорович сделал в блокноте пометку.

– Расскажите о своем детстве, – попросил он.

– Я выросла в Саратове, сюда приехала после школы поступать в институт. Поступила, жила в общежитии при университете. Пока замуж не вышла. Полная семья. Мама у меня продавщица в продуктовом магазине. Всю жизнь за прилавком. Отец сантехником был, сейчас на пенсии, не работает. Выпивал по молодости, сейчас уже здоровье не позволяет.

– Какие у вас отношения с родителями?

– Честно, говоря, не очень. Сейчас общаемся редко, созваниваемся где-то раз в две недели.

– А в детстве?

– Да и в детстве отношения были натянутыми. Мама человек суровый, строгий. Для нее очень важна была моя успеваемость, чтобы я в люди выбилась, работу хорошую нашла, замуж вышла. Она держала меня в ежовых рукавицах. Поэтому я и решила в Москву поступить, чтобы из дома сбежать.

– А отец?

– Отцу до меня дела не было. Жива, здорова, дома. Замечательно! Газета или телевизор – вот его интересы, – Мила помолчала, а потом добавила, – Мой муж не такой, слава Богу. Он много общается с детьми, всегда интересуется как в школе или в садике дела. Участливый. Не пьет, не курит. Играет только….. в видеоигры. То танки там у него, то самолеты.

Францев посмотрел на часы. Сделал заметки в блокноте. И задал самый важный вопрос:

– Людмила, а почему вы решили обратиться к психотерапевту? Что вас беспокоит?

– Честно говоря, я не знаю, что именно меня беспокоит. Просто мне кажется….не знаю даже…..я всегда в плохом настроении…у меня пропал интерес к жизни. Я как белка в колесе. День сурка, понимаете? Меня ничего не радует. Я вообще ничего не чувствую. Апатия…дыра в груди. Я понимаю, это глупо. Я здорова, дети, муж, работа. Вроде все хорошо, вроде как у всех. Но в душе….такое чувство….что…., – она посмотрела на рисунок, лежащий на столе, и добавила, – такое чувство, что меня нет…..

– чувство, что Вас нет, – повторил Францев ее последнюю фразу, – тогда будем работать!

Он поставил галочку напротив ее имени у себя в блокноте. Людмила идеально подходила для его программы. Последний испытуемый найден. Можно начинать!

Я открыла глаза и с ужасом поняла, что сижу на краю утеса. Мои ноги висят в воздухе, а внизу бушует море. Я подскочила и отошла подальше от края. Вокруг ни души. Я начала кричать. Звать на помощь. Вдруг откуда-то сверху послышался голос. Мужчина обращался ко мне по имени.

– Людмила, что Вы видите? – я узнала этот голос, это психотерапевт. Только тогда мне удалось понять, где же нахожусь. Я под гипнозом, и все, что окружает меня нереально. Это плод моего воображения. Это немного успокоило колотящиеся в моей груди сердце. Но шум и запах моря были такими правдоподобными. Я ощущала землю у себя под ногами. Я чувствовала, как прохладный ветерок касается моей кожи. Было довольно прохладно.