Терентiй Травнiкъ - Вечерняя звезда. Очерки публицистики и воспоминания

Это всего лишь частное мнение, но, полагаю, одевать детишек в военную форму так же неправильно, как и умиляться тем, что ребенок сидит за столом вместе с взрослыми допоздна, несмотря на то, что ему нет еще и десяти лет. Меня всегда удивляла подобная позиция взрослых, которые видели в подобных вещах нечто продвинутое и современное, совершенно не понимая, что этими «штучками» они просто обкрадывают своих детей, воруя у них детство. Конечно же, ребенок сделает всё, чего от него попросят: будет клевать носом, но сидеть вместе со всеми; пройдет строевым, скажет что надо и даже споёт что-то из песен военных лет, но в этом не будет ничего похожего на патриотическое воспитание. Сравнение, конечно, не прямое, но, тем не менее, иногда в интернете встречаются ролики, где пятилетние дети моджахедов выполняют немыслимые, нелепые и бестолковые трюки под руководством своих радостно осоловевших воспитателей, что старательно их науськивали. Продолжать не буду, и как бы там ни было, но детство складывается не из подобных идей наставников, а прежде всего из сказок, романтики и волшебства. И если есть необходимость воспитать в детях нечто благородное, то пусть это будет осуществляться всё-таки в пределах рассказов о рыцарях, богатырях и прекрасных принцессах, а не в явно великоватом, плохо, а то и нелепо сидящем обмундировании солдат последних войн, безжалостных и беспощадных.

Надо заметить, что еще каких-то 30—40 лет назад подобных ряженых карапузов не было в СМИ, и не потому, что фабрика «Большевичка» не могла нашить гимнастерок, брюк и юбочек цвета хаки, а видимо по совсем другим соображениям. Идеей советского послевоенного периода было не милитаризованное осознание свободы и равенства, а банальное, но при этом не потерявшее своей актуальности и по сей день стремление к миру во всем мире. «Миру – мир!» – вкладывалось тогда в детские души, а песня «Пусть всегда будет солнце!» являлась основным носителем смысла мирной жизни и воспитания тех лет, и исполняли её не бравые вояки в касках и пилотках, а ребята в светлых рубашках и девочки с бантиками. Конечно же все дети хотят быть героями, все они любят играть в войнушку, но для «подвига» им иногда более чем достаточно обыкновенной палки вместо модельного автомата, и нет никакой нужды в комплекте обмундирования солдата удачи вплоть до грима на лице… Достаточно простой палки, а все остальное детское воображение дорисует, дотянет, доработает и, поверьте, сделает это вернее и лучше всего того, что им предложили мы с вами.

Как только вы – в стихах или прозе, в музыке или живописи – коснетесь темы света и любви, чистоты и добра, жизнь моментально предъявит к вам требования: появится множество людей, пытающихся найти несоответствие между тем, о чем вы пишете, и тем, как и чем вы живете. Конечно же, ваше творчество не должно да и не может в точности копировать обстоятельства вашего бытия, но, тем не менее, ваша личностная ценность зависит и от этого. В свое время Анна Ахматова написала всеобъясняющие строки:

Безусловно, что этот почти аксиоматичный тезис является поддержкой многим сочинителям. Тем не менее поэт, поднимающий в своих стихах высоконравственные темы, пишущий о любви, красоте и жертвенности, обязан к этому и стремиться, сделав в конечном счете свой образ жизни максимально близким к написанному им.

Когда-то мне, принявшему сознательное решение служить ближним, пришлось потратить немало времени, чтобы понять следующее: служить – это прежде всего помогать не в том, что тебе видится значимым для человека, и не тем, кому считаешь нужным помочь, а именно в тех случаях, когда тебя об этом просят, каким бы нелепым это ни выглядело. Человек просит для себя необходимое, а решать за него, что ему нужнее – это, пожалуй, самая главная ошибка любого доброхота и благодетеля.

Помню как-то раз мы с моим сослуживцем (жили рядом и дружили семьями) возвращались домой. В тот день, как оказалось, у его семилетнего сына был день рождения. Он предложил мне зайти с ним в «Детский мир», чтобы купить подарок, а потом пригласил на чай. Так и решили. А когда вошли в квартиру с большой машиной в руках, то увидели, что маленький Володя не проявляет особой радости и все время твердит о каком-то ящике: видимо, очень хотел его получить. В итоге выяснилось следующее: мальчишке нужен был простой ящик, в котором он хотел оборудовать место для летчика. Просил давно и не раз, но «внимательный» отец не придавал этому никакого значения и видимо всё время об этом забывал…

Когда-то я упьюсь все-таки красотой… Вдребезги возьму и упьюсь! И это будет просто самая обычная вода. Я знаю, что красота – рядом. Она никуда не девалась – это просто я за свою жизнь умудрился вымазаться мыслями грязными и теперь не могу пить красоту… Но это обязательно случится, потому как все остальное уже произошло.

Однажды, завершив работу над своей сороковой книгой и отправив ее в издательство, вдруг, неожиданно для себя, я понял суть того, чем занимаюсь. В одно мгновение мне открылись не только радости писательского труда, но и стал ощутимым весь груз колоссальной ответственности, который стоял за всем этим. И даже захотелось спрятаться, но не потому, что стало страшно (пугливым я никогда не был), а просто потому, что вдруг всем сердцем ощутил объем созданного. И осознал, что сказанное и написанное мною, размноженное книжными посредниками, несется по стране и оседает на книжных прилавках и в библиотеках, цитируется и заучивается. Помню, что тогда мне резко захотелось перечитать все написанное, дабы еще раз убедиться в том, что в нем нет ничего нечестного, неверного, ядовитого и наносного, нет ничего шумного, пафосного, популистского и нарочитого… А завершился этот порыв благодарственной молитвой. Молитва окончательно и бесповоротно сделала из меня писателя. Именно в тот вечер я стал готовым к тому, что если вдруг в стране поменяются взгляды, придет иная система ценностей и в мой дом заглянут люди в штатском, предложив побеседовать, то я готов ответить за свой труд…

Я абсолютно уверен, что человек умирает не от старости, а от усталости. В какой-то момент тело устает жить, а затем и душа устает жить в уставшем теле и покидает его. Знаете, почему скапливаются деньги у пожилых людей? Потому что они устали их тратить, и если не отдадут внукам эти деньги, то они так и будут лежать. Умереть от усталости есть самый благодарный способ уйти из жизни, когда ничего не хочется и больше ничего не жаль. Бывает, что от усталости умирают и молодые, но редко. У усталости есть свой срок – это сорок лет, когда она приходит к каждому, поселяется в его душе и никогда уже не уходит, пока его душа не расстанется с телом. Поэтому мертвые и лежат: они не ходят, не сидят, а именно лежат – отдыхают. Вот почему жизнь надо прожить так, чтобы вечный покой нам был в радость. Одним из известных людей, кто умер от усталости, был Николай Гоголь. Умер он в 42 года, и среди последних его слов были и такие: «Как сладко умирать… не мешайте… мне так хорошо…».