Терентiй Травнiкъ - Вечерняя звезда. Очерки публицистики и воспоминания

Помню, как в третьем классе мы с ребятами, возвращаясь из школы, помогли дворничихе убрать снег. Неожиданно она достала кошелек и заплатила нам по пятнадцать копеек каждому. Тогда мы хотели всё ей вернуть, но она не взяла, и мы, решив, что это бессовестно, просто кинули деньги в сугроб и забыли. Это действительно считалось позорным – брать деньги. В институте я узнал о барыгах, фарцовщиках и утюгах, но всё это было в опале и всегда вызывало общественное презрение.

Не так давно меня, в моем же доме, принялся обманывать молодой человек с удостоверением какой-то организации по работе с ЖКХ. Я наблюдал за ним, расплатился, но, проводив до двери, спросил о том, понимает ли он, что обманывает меня. То ли он действительно не понимал, а может, просто делал вид… Но, скорее всего, оправдывал себя, аргументируя всё мерзким словечком – бизнес… Еще и добавил: «А что вы хотите, все так сейчас живут!»

И действительно, в Россию пришло время тотальной финансовой лжи: мелкой, средней и масштабной. Люди воруют, и государство ворует: воруют по мелочам и по-крупному. Сейчас совершенно не понятно, есть ли вообще честно заработанные деньги. Если таковые остались в виде мизерных зарплат, то почему они такие маленькие – работать люди не умеют, что ли? Нет, работать умеют, просто что-то не так в умах моих сограждан. Сейчас не работают, а ищут, берут, занимают деньги – в этом весь смысл.

Лет двадцать назад мой знакомый начал строить коттедж. Размахулся, но надорвался. Сегодня его нет в живых, нет и его жены, родителей. Дети уехали за границу… И таких примеров много. Что-то не так в душах россиян: какая-то неверная установка дана всем нам – глупая, пустая и совершенно не русская. Она как будто травит нам душу, мертвит её, отнимает у нас самое ценное – любовь и милосердие. Жить ради себя в двадцать первом веке – сродни самоубийству, тем не менее это происходит.

Детство всякого человека универсально, совершенно и прекрасно. Любой, вспоминая свое детство, будет вспоминать его с радостью. Мне довелось написать немало очерков о людях, детство которых совпало с военными годами. В своих рассказах они были едины – им всем было хорошо: страшно, голодно, но хорошо, и все потому, что это было в детстве. А когда мы становимся взрослыми, нам кажется, что у наших детей все стало по-другому, и это потому, что мы не видим и не чувствуем их внутренней природы, а ощущения детства всегда только внутренние. Думаю, в детстве в каждом из нас – Бог, но не Бог молитвенный, не Бог, выросший из исповедей, а самый что ни на есть настоящий и живой, поэтому детство и свято. Дети уже с самого рождения в Царствии Божием, потому и по храму носятся, как угорелые, и на службах суетливы – им не интересен этот заунывный уклад-служба очищений грязных душ. Позже и их жизнь загрязнится, Господь покинет их и встанет рядом: с этого момента все мы и ищем Его, ищем в молитвах, в исповеди, стремясь снова попасть в ту простоту, естественность и тишину, которые по сути и являются детскими. Иногда это удается, но мы снова спрыгиваем с поезда, с «голубого вагона», с «зеленой кареты» и садимся в бестолковый джип примитивного земного бытия, даже не задумываясь, зачем нам всё это надо. Наш ум полностью изуродовал нас, призвав к знаниям, к образованию, к рассуждениям и оторвал от детскости сердца. Даже церковь заорганизованна и структурирована. Таково условие жизни, но есть и иное условие – условие любви, и оно говорит о том, что нужно быть, как дети, и тогда можно сразу войти в Царствие Божие. Обретая мудрость змия, станьте просты, как голуби. И это совсем не сложно – достаточно перестать бояться и защищаться…

Когда мы переехали на новую квартиру, то в один из дней я случайно обнаружил на балконе противоположного дома юношу. Он жил на пятнадцатом этаже и явно был психически нездоров. Каждое утро он выходил на балкон и, облокотившись на перила и слегка раскачиваясь, стоял и до самого вечера смотрел вдаль. Так было каждый день, даже зимой, и тогда ему надевали пальто, варежки и шапку. Квартира была однокомнатной, и с ним жили две пожилые, очень интеллигентного вида женщины: видимо, тетя и бабушка. Как-то раз я встретил его с бабушкой на улице и смог разглядеть получше. Это был потрясающей красоты человек с совершенно отсутствующим взглядом. Он шел мимо и что-то мычал себе под нос.

Вскоре я заметил, что подружился с ним: каждое утро, подойдя к окну и видя его, всегда мысленно здоровался, и казалось, что он мне отвечает. И знаете, мне было хорошо. Это был источник моего неодиночества, что-то вроде единственного окна, горящего в ночи, которое обязательно есть в каждом доме словно для того, чтобы спасать от депрессии, печали и одиночества тех, кто не спит. Так незаметно прошел год, затем второй, третий, четвертый… А этот человек каждый день, когда бы я ни глянул в его сторону, был на месте. Но однажды я его не увидел и подумал: наверное, приболел… Но позже узнал, что он сорвался, упал и разбился. Разбился… Мысль о том, что это может случиться, часто приходила ко мне – иногда он настолько сильно перевешивался через перила, что казалось: еще немного – и он упадет. Порой я даже возмущался: куда смотрят бабушка и тетя, которые были всегда при нём? С тех пор, как его не стало, я почувствовал, что у меня в жизни что-то изменилось: неожиданно я понял, что каким-то образом встал на его место. С тех пор прошло более тридцати лет… Много чего случилось в моей судьбе разного, но эти воспоминания – навсегда со мной.

Многие из нас позволяют себя обманывать. Иногда это даже необходимо. Дело в том, что большинство людей, находясь в фазе роста, прибегают к обману, дабы удержаться в своих же глазах на высоте собственной мечты, и это вполне нормально. Просто людям свойственно говорить о своих успехах чуть раньше, чем они случаются. В таком случае одобрение окружающих дает им силы. Что касается мелкой нечестности, то и это тоже вполне естественно, потому как человек таким образом выстраивает свою, удобную ему, линию поведения. Я не оправдываю ложь, но призываю относиться к ней немного терпеливее, ибо она – всего лишь промежуточный шаг большинства к намеченной цели. Что касается меня, то я просто позволяю людям себя обманывать: ведь если ты все понимаешь, то обман теряет силу, а ругать человека по этому поводу, выяснять с ним отношения, пытаясь во всём разобраться, – дело пустое и неблагодарное. Начнешь винить кого-то – глядишь, и прокуратором заделаешься, и не заметишь, как нос задерешь, а потом, как всегда, каяться побежишь, прощения просить будешь. Зачем эти сложности? Пусть обманывают, а ты просто живи с учетом этого и вноси в свои планы и отношения небольшие корректировки. В конце концов отношения всегда выше дознавательств. Обманы уходят, а вот отношения сохраняются, если, конечно же, любишь.