Элена Греко - «Шел Господь пытать…»

И так он меня увидел – как и я его, – что спустя всего лишь несколько часов развернулась у нас переписка о поэзии, музыке, профессиональной сфере, во всем этом раскрылось много вкусовых совпадений, как он говорит – резонансов. Говорю, что раз так, можно и «на ты», как на Ближнем Востоке. И он сразу принимает:

– Переходим!.. Ты, наверное, аудиал.

– Я не знаю, кто такие аудиалы. И кинестетики всякие. Меня спрашивают: ты что, кинестетик? Все тебе «тяжело». Или «тепло». Или «больно». А что с обонянием делать? С теми, кто, как я, ощущает мир через запахи? Они кто – обоняльщики ? Наверное, тоже кинестетики.

– А я – визуал. У меня картинки. Стихи лучше воспринимаю, когда вижу. А картинки – воображаемые. Как у тебя. Метафоры… Я вот не знаю, что с обонянием! Вообще классификации грубы. Я обычно, когда говорю о том, что визуал, имею в виду, что картинка для меня на первом месте. Она может заслонить все. А можно включить обоняние и начать набирать картинку из запахов…

И мы понабирали звуковых «картинок», обменявшись записями собственных голосов и текстов. Созвучно, резонирует, сияет так, что в какой-то момент перестает сильно удивлять (сильное удивление, потрясение, даже со знаком плюс, имеет привкус тревоги) и наполняет чистой радостью.

– Я вообще обо всем этом давно не говорил, у меня в ушах звенящая пустота.

– …Если бы я почему-нибудь решила пойти в религию, моей религией стала бы анатомия: это, по-моему, нечто самое трансцендентное на свете. И я не только про связи мозга: связи всего организма – и экологию, в плане связи его с окружающим пространством.

– Да, это потрясающе, когда представляешь…

– И никто не знает, что такое космос, потому что ведь, возможно, он внутри каждого из нас.

– …К вопросу о связях: все связано со всем, весь вопрос в весах и сочетаниях… до связи!

Это наступил и проехал мимо «час быка», для первого знакомства – неплохой улов! А наутро эти богатые сутки продолжились.

– Доброго дня! Сижу вот, и вместо того, чтобы ехать на работу, слушаю твою музыкальную подборку. И ведь могу сделать это по дороге, а все равно сидится.

– Я очень довольна, что мои музицирования тебя отвлекают от работы. Пару десятилетий назад я так привязывала мальчиков своим творчеством: «давала почитать» и пела.

– Поешь ты красиво.

– Да и вообще я красивая.

– Тоже не отнять.

– И все, кто в моем поле, тоже.

– Я не часто так резонирую.

– Да, резонанс – дело штучное. Мы вчера с другом посмеялись: сцепка происходит «сумасшедшинкой», которую можно обозвать как угодно: и нонконформизмом, и эвристичностью…

С другом… Смогла ли я до Встречи с другом чувствовать себя такой открытой и смело идти в близость с тем, кто мне… резонансен?

– «Все мы немного не в своем уме». Два безумных шляпника… хотя нет, я, скорее, чеширский кот, который любит исчезать и оставлять только улыбку.

– Да! Я только подумала про твое котофейское… но ведь не выйдет у тебя «только улыбку»: есть же еще хищный нос.

– Тогда это будет разновидность чеширского кота, у которого последним исчезает нос!

– А я – просто ведьмочка, не более того.

– Ну-у, от ведьмочки до волшебницы один шаг.

– Ведьмочка круче волшебницы!

– Это как посмотреть – с какой стороны круче. Быстрее – да. Ведьмочка включена в мир. А волшебница его выбирает. В этом основная разница. Чтобы выбрать, нужно отстраниться. Не все ведьмочки это могут и хотят сделать.

– Мммм.. спасибо. Это очень клево, я буду думать. Про скорость свою невротическую и необходимость волшебнических пауз. Хотя ведь без ведьминского мы бы еще полжизни с тобой расшаркивались.

– Это точно.

Это точно!

А вот в дальнейшем мое быстрое ведьмачество его отметает. Оказывается, ему, как и многим, важно быть свободным от чужого направленного воздействия, он его воспринимает как угрозу своей безопасности. Но, в отличие от многих, ему – классному, просто гениальному методологу! – удается осознанно запихнуть свои тревоги в концепцию.

Те несколько дней я серьезно занималась работой, а также терапией и самотерапией с помощью стихотворчества:

…Бывает, ты не в силах звать, искать,

Не в силах ни встречать, ни пресекать,

Внутри – вопросов спутанные петли,

А речь невыразимость боли медлит,

Озвучивает выдохи тоска.

…Бывает, пробудишься ото сна —

Внутри светло, исчезла пелена,

В речах – невыразимость данью тайне

Господствует о нежности бескрайней,

Озвучивает выдохи весна.

Ведь в целом жизнь – когда и так, и сяк:

И сердцем ввысь —

И мордой об косяк.

…

И в те дни я стала получать эротические послания. Он же Эрос. Во всем. И в своей методологии – не всегда, но в те моменты, когда не застопоривается на уровне умной своей головы.

– Про выдохи – такое… твое. Очень приятно погружаться в твой текст.

Сначала – легко: пробежаться по строчкам, почувствовать настроение.

Потом – еще, внимательно, чувствуя, как меняется строка, размер, ощущая шероховатости и гладкость, как они сочетаются в уникальное. И противоречия, которые ты соединяешь, и они живут внутри. И еще раз – опять легко, едва касаясь. Скользить и набирать что-то вроде скорости – но это не связано с быстротой.

Помимо таких поэтизмов опять говорили о резонансе, проявляющемся в разных областях наших интересов:

– Как удивительно видеть общее… Какие-то общие подходы, смыслы, даже словечки…

– Ты не встречал своих людей?… Это потрясающее ощущение, присоединяюсь! Сплошной восторг нескончаемой синхронии.

– Я чаще встречал дуалов. Половинок. Которые относятся к тому же по-другому, незнакомо и при этом дополняюще. А вот синхрон… тоже было, на самом деле, но давно. Сначала человек встречает тех, кто похож на него. Потом заслуживает тех, кто его дополняет. А потом, как знать – может быть, наступает синтез, и он начинает опять встречать тех, кто нашел себя таким, каким он себя нашел. Мне тут ближе «закон заслуженного собеседника» Ухтомского *.

– Мне тоже очень нравится. Эдакая ЗБР **партнерства. Ты сказал «давно» – и вспомнилась посвященная мне песенка одного парнишки из прошлого: « похоже, я тебя встречал, не в этой жизни, а в иной: все также близок лик родной, а эти годы я скучал…»

– …Я очень рад, что заслужил тебя.

– О… не могу ответить тем же, потому что… невыразимо.

– Ты знаешь, я о тебе думаю даже чаще, чем позволительно. И это очень приятно.

Мои провокации – честные, прямолинейные, бесхитростные. Реакцией на его фразу, правда. Так что неизвестно, что и кто провоцирует людей на повороты.

– Опять мы с тобой не спим полночи… мне, правда, нравится.