Александр Aфанасьев - Признание… Сказка в стиле сентиментальный цинизм

А ежели заветной бутылки по какому-то странному стечению обстоятельств в его доме не окажется, он, достав из заначки три тысячи рублей, спешно оденется и побежит к ближайшему супермаркету, чтобы успеть до окончания продажи алкоголя. Затем, бережно сжимая заветную бутылку в руках, скорым шагом доберется до дома. А далее последует таинство, которое я уже описал, с осознанием божественности и неповторимости напитка.

Написал это, и у меня самого потекли слюнки, настолько проникновенно, как мне кажется, у меня получилось. Не торопясь я открываю стоящую передо мной бутылку. Аккуратно наливаю рюмку до самых краев. С элементами позерства и гусарства я с отставленным в сторону локтем двумя пальцами поднимаю рюмку и не торопясь подношу ее к губам. За сим я временно прощаюсь с вами до окончания таинства вкушения лучшего в мире напитка…

Итак, мы имеем натуральный и естественный Product placement. Мне кажется, руководство Hennessy может оценить наше творчество, Евгений, и поможет нам опубликовать этот текст. Конечно, я оставлю тебе немного денег на издание книги, но подозреваю, что этого будет недостаточно. Так что на самом деле у тебя простая задача: перевести это письмо и предисловие и отправить Hennessy, а они уж пусть решают, заинтересованы ли в этом…

15 копеек от Евгения

Ну да, я попробовал воплотить последнее желание Алекса в жизнь, а если вы читаете этот текст, то не важно – как, но, значит, у меня получилось. А если вы еще и пьете при этом коньяк Hennessy, то, значит, и Product placement тоже получился.

Чтобы хоть как-то разобраться в моем состоянии и «творчестве», я периодически общаюсь с психотерапевтом. Необычная женщина с категорическим мышлением, во всяком случае с таким стилем общения. Мне с ней интересно, более того, от разговоров с ней меня порой забирает настолько, что я начинаю нервничать и горячиться. При этом она уверяет меня, что из моего творчества что-то получается. Мне, конечно, это очень приятно, как любому автору, но я ей не верю. Хотя бы потому, что из моего жизненного опыта нельзя просто так, с бухты-барахты, взять и начать что-то делать хорошо, а уж тем более создать что-то выдающееся. Но одно несомненно: она может увидеть и озвучить главное. В моем случае это то, что при наличии забавного текста (используем этот эпитет, чтобы не совсем опускать результаты моего труда, это, кстати, тоже ее заслуга) в нем не хватает самой малости – главной идеи. А без идеи самый талантливый текст остается просто болтовней.

До этого мне казалась, что главная мысль у меня как раз есть. Моя главная героиня – человек не ординарный и достойна того, чтобы рассказать о ней людям. Получается, до сих пор я не был убедителен настолько, чтобы это просто автоматически проистекало из прочтения текста. Ну что же, попробую доказать через суперидею.

Чтобы придать самому себе уверенности в том, что я говорю, приведу маленький пример. Однажды я услышал по радио презентацию маститого музыканта и теоретика рока лучших хитов, исполненных женщинами, за всю историю 10 10 Я прошу прощения за этот пример, который кому-то может показаться слишком простым и неинтеллектуальным, а также несерьезным для последующих глобальных выводов. Я отталкиваюсь от своего культурного уровня. . На первом месте этого хит-парада оказался легендарный хит Дженис Джоплин Piece of My Heart. Согласен на сто процентов, что это действительно прекрасная композиция. Но есть маленький нюанс: меня она не вставляет настолько, чтобы покрываться мурашками. А вот хит Сюзи Кватро в дуэте с Крисом Норманом Stumblin’ In, который оказался на третьем месте, впервые зацепил меня больше сорока лет назад, и до сих пор я слушаю его с восторгом и упоением и обязательно на пределе громкости. Что из этого следует? Понимание шедевра происходит не на понятийном, а на сенсорном уровне. И именно наивысшие эмоции являются критерием в выборе лучшего. То есть лучшее определяется не совокупностью и подсчетом сложных пассажей или широтой вокального диапазона, что, несомненно, тоже имеет значение, а тем, побежали ли по вашему телу мурашки от возникшей гармонии между вашим внутренним камертоном и внешним, в данном случае музыкальным, воздействием. Именно бесконечное множество таких чувственных предпочтений в совокупности и дает образование шедевра. Хит, который покорил меня в юности, не первый, но он в топе. То есть мой чувственный выбор попадет в общемировое признание и предпочтение. А первое или третье место он занял, это уже не важно. В любом случае он в топе. Значит, я в состоянии отличить на чувственном уровне нечто выдающееся от посредственности, причем не путем рассуждений и умозаключений, а именно на сенсорном уровне.

От этого музыкального экскурса перейдем сразу к доказательству правильности моего выбора в описываемом мной случае и личности. Это доказательство я назвал «Ода смерти». Когда закончилась наша с Евой история и я оказался в том постсостоянии, в котором оказался, я понял главную и очень простую вещь: теперь уже мне все не очень интересно в этой жизни. Я не видел вживую Тауэра и Тадж-Махала, Ключевской сопки и норвежских фиордов, я не слышал Паганини и Горовица, наверняка не пробовал каких-то шедевров кулинарного или винодельческого искусства. Даже наркотиков я не пробовал, так чтобы провалиться в наркотический туман безвозвратно. Я много чего еще в этой жизни не видел или не слышал и не ощущал такого, что должно было снести мне крышу и сделать меня апологетом этого кого-то или чего-то.

Есть, правда, маленькая ремарка. Как-то уже в этом постсостоянии я услышал от Владимира Владимировича Познера в его передаче коротенький рассказ о том, как он побывал на мысе Горн. И о чудо – меня зацепило. Я страстно захотел увидеть эту красоту, почувствовать мощное дыхание океана, увидеть резвящихся пингвинов и вдохнуть морской бриз. Желание это, правда, быстро прошло, но оно было. А это означает сразу две вещи. Во-первых, конечно, волшебную силу слова, в данном случае известного журналиста, а во-вторых, то, что я еще не умер (во всех смыслах).

Продолжая прерванную мысль, хочу сказать, что я испытал в этой жизни высшие кайф и счастье. Ощущение исключительности пережитого уже не может быть перекрыто ничем на этом свете. Я говорю о сексе. Первое, что я слышу на это, – «Не путай кислое с пресным!», а второе – «Тоже мне, открыл Америку!» Да, открыл, потому что я не говорю о сексе вообще, а именно о сексе с моей героиней. И говорю так, потому что имею за плечами эксперимент с выборкой из шестисот опытов и могу утверждать, что это одно из высших достижений в этой области. Опять предвижу возражение: для конкретной особи мужского пола опыт в шестьсот сексуальных случаев – много, а с точки зрения глобальных выводов – ничтожно мало.