Полина Боттичелли - Художник должен быть счастливым

Жучка стала ходить за мной по пятам, хотя я ни разу её не кормила. Когда я заходила в зал для йоги, она пыталась идти за мной, и стоило немалых усилий объяснить ей, что собакам туда нельзя. Потом я, конечно, начала её кормить. Я навалила ей каши в тарелку, поставила перед ней. Она продолжала смотреть на меня. Тогда я сказала: «Ешь!» И она начала есть.

Когда я уезжала, она ломилась в автобус, а потом долго бежала следом за ним. Было грустно расставаться.

Мы с Бобиком поднимаемся всё выше в горы. Воздух упоительно чист. Слева я вижу почти весь город и голубое море. Солнце норовит спрятаться за крутую гору, оно движется вниз, я – вверх, я догоняю его, и оно всё ещё наполовину торчит из-за горы. Я разглядываю каменные дома. Некоторые заброшены и полуразрушены, поросли шипастыми кустами. И ещё местами они поросли каким-то вьющимся растением с тёмно-синими ягодами.

От быстрой ходьбы хочется пить. Да и поесть не помешает, утренние кукурузные хлопья давно всосались в кровь.

Бобик останавливается, я наклоняюсь и глажу его по голове.

– Пока, дружок!

Пёс весело смотрит на меня, виляет хвостом и удаляется вниз по дороге.

Справа чьи-то угодья.

Вижу большой апельсин. Кто-то приколол его зеленой веткой, как булавкой, к решетчатой калитке.

Беру апельсин, он легко очищается. Какой сладкий! Правда очень холодный, даже ледяной, но так даже вкуснее.

Набираю высоту, вид становится всё ошеломительнее.

Про себя я думаю:

Раньше я искала любовь и была несчастна. Сейчас я одна, и счастлива, как никогда прежде! Море, горы, ледяной апельсин и мечта. У меня есть всё!

Раньше я хотела умереть, теперь хочу жить вечно! Мир такой огромный, а мне хочется разглядеть каждый его уголок!

Я на перевале. Солнце скрылось. Я знаю, оно опустится в море только через час, но меня ждёт Соня. Надо спешить.

Вижу на обочине ещё один большой апельсин. Кладу его в карман и решаю идти дальше. Теперь уже иду вниз, я перевалила первую горную гряду.

Нет ни людей, ни мусора. Только горы, небо, птицы, дорога и Полина.

Передо мной прекрасная долина, и я снова вышла в зону, залитую вечерним солнцем.

Здесь невероятно хорошо, но всё-таки не то. В термобелье преют булки, в шапке плохо слышно птиц и шум деревьев. В моей лунной долине я хочу бегать в короткой тунике и легких сапожках круглый год.

Я дохожу до крутого поворота дороги, с которого открывается хороший вид.

Вижу искусственный пруд и несколько маленьких домиков вдалеке. Слышно, как внизу шумит река.

Невероятно спокойно и хорошо.

– Надо тут посидеть и поворачивать назад, – говорит внутренний голос.

Слышу звук катящегося камня.

Оглядываюсь и выше себя справа вижу осыпающийся крутой утёс.

Камни с него падают сами по себе.

Я начинаю карабкаться вверх по сыплющемуся грунту. Очень зыбкая почва. В ход пошли колени. Почти у самого верха чувствую, что это труднее, чем мне казалось. Но всё-таки вскарабкиваюсь.

Какая чудная полянка оказалась наверху! Просто идеальная!

Я съедаю половинку апельсина, достаю из рюкзака шерстяную кофту, кладу её на чистый камень и усаживаюсь в полулотос.

После короткой медитации просто сижу, глядя на заходящее солнце.

Пора назад. Я иду скорым шагом, мысли тоже разогнались.

– Стой! – внезапно кричит мой внутренний голос. Я резко останавливаюсь, и мысли тоже останавливаются.

– Куда ты так несёшься? Послушай лес!

Я снимаю шапку и прислушиваюсь.

Кроме далеких тихих птичьих пересвистов и чириканий нет ни единого звука.

– Останови своё сознание.

Какое-то время я стою, слившись с миром без единой мысли. Потом возвращаю внимание в тело. Как мы поживаем? Тело чувствует себя очень хорошо. Смотрю влево и вижу замёрзший небольшой водопад. Японцы верят, что водопады – места силы. Кастанеда писал, что у каждого ручья есть дух.

Место кажется каким-то особенно тихим и загадочным.

Лезу через ветки вверх по руслу ручья. Вот это скалы! Похожи на разбитый экран смартфона по фактуре. Ломаные пластиночки.

Вижу каменную кладку, полностью покрытую мхом. Давно же её построили. Наверное, раньше ручей был больше.

Пью из ручья и набираю воды в бутылку. Лучшая вода – это вода, текущая под светом солнца, звёзд и луны. Эта именно такая. Сладкая и ледяная. Пора идти дальше.

В деревьях мягко курлычут какие-то чёрные птицы. Такие милые звуки.

Вспоминаю песню:

Что это за птицы? Похожи на дроздов.

Кстати, однажды мне посчастливилось целый час сидеть на кухне вдвоём с Николаем Николаевичем Дроздовым. Он с детства был моим кумиром.

Я жила в Москве. Среди друзей услышала разговор о том, что надо отвезти книгу Дроздову.

– Можно я отвезу?

Мне разрешили. Дали его номер телефона.

Дрожащими от волнения пальцами набираю номер. Гудок, ещё гудок, и вот из телефонной трубки я слышу до боли знакомый добрый голос.

– Николай Николаевич, здравствуйте. Меня зовут Полина. Мне поручили передать вам книгу о йоге.

Мы договорились о встрече у него в офисе на следующий день.

Я готовилась. Прочитала его биографию и посмотрела фильм о нём. Называется «Главный человек в мире животных». После фильма волнуюсь ещё больше.

Настаёт завтра, и вот я звоню в дверь. Мне открывает сам Николай Николаевич. Вручаю книгу.

– Спасибо. Хотите чаю?

За чаем он рассказывает мне, как он лазал по скалам где-то в Южной Америке. И анекдот про иудеев. И другие интересные вещи.

А я не устаю поражаться тому, как он видит мир, и какой он великодушный и деятельный человек. Он не смотрел фильм о себе: нет времени. Он преподаёт в МГУ географию, биологию и занимается общественной деятельностью. Он внимательно изучает всё новое, что попадает ему в руки: и открытку, которую я попросила подписать, и пакет, в который завёрнута книга. Наверняка он внимательно изучит и книгу, думаю я. Но вряд ли он станет практиковать йогу и медитацию. Его прадед причислен к лику святых, сам он с детства поёт в православном хоре. Он женат уже больше 40 лет, он абсолютно счастливый человек. И православный, хоть и учёный.

С тех пор мы не общались, и номера его у меня больше нет.

Спускаюсь ещё ниже, и асфальтированная дорога посреди гор навевает воспоминание о Майорке. Мы ехали по извилистой горной дороге на микроавтобусе. Синяя борода был за рулём. Дети сзади притихли, и это была редкая возможность поговорить друг с другом.

– Всё ещё не понимаю, почему ты не стала биологом?

– Я думала об этом. Когда нужно было выбирать, куда поступать, я думала о биологическом факультете. Но тогда я спросила себя: а кем я буду работать? Тогда я не могла представить, что какая-то девочка из Сибири может мечтать о том, чтобы снимать фильмы о живой природе и путешествовать по миру, как Дэвид Аттэнборо. Учителем биологии работать не хотелось.