В этом анализе Вазари выступает как историк, работающий с документами (он тщательно собирал фактуру для каждой своей новеллы, всевозможные документы, вплоть до церковных записей и бухгалтерских книг), как художественный критик, знающий, что такое рисунок, школа, манера не понаслышке. В жизнеописании, что следует за сентенцией, исследуя творчество Вазари пытается осмыслить многообразие сменяющихся форм и направлений у разных художников – одной школы, разных школ, как закономерное развитие, эволюцию общих или отдельных творческих принципов, которые он устанавливает и тщательно описывает. Это позволяет ему вычленять и систематизировать разрозненные явления в области искусства) живописи и, например, скульптуры), выделять специфические явления, или стилевые. Вазари называет это манерой (художника, школы, эпохи). «Манера», здесь совокупность приемов тех или иных изобразительных средств, выразительных методов. В каждой манере своя сущность, которая, по характеру антропоморфна, то есть, проходит в своем движении в рисунке через стадии зародыша, детства, юности, зрелости, старения, увядания и смерти (гибели). Все стадий объединены одним циклом. «Сущности», говоря современным языком, находятся в генетической взаимосвязи: одна содержит в себе другую изначально, которая, в свою очередь, третью и так до универсальной сущности – Красоты. Последняя же в изобразительных искусствах понимается Вазари как идеал гармонии телесного и духовного. Следуя логике Вазари, в «манере» Чимабуа и Николо Пизано – основоположниками пред ренессанса заложены «манеры» Леонардо да Винчи, Рафаэля Санти и Микеланджело. То есть. уже в середине XIII века, если бы пользоваться методологией Вазари, можно было бы разглядеть направление развития и живописи, и скульптуры и архитектуры и предвидеть творения гениев эпохи Возрождения (кстати, термин «ренессанс» принадлежит Вазари). Больше того, само народное сознание жило (мыслило и представляло, а также вожделело) образами своих любимых «героев» Джотто, Брунеллески, Альберти, Паоло Учелло, Перуджино, Пьеро ди Козимо, Якопо Сансовино и многими другими. Только поэтому итальянцы и были такими живыми, жизнерадостными, подвижными, но разными в страстях, пороках и добродетелях: одержимые одной страстью, чудаковатые, расчетливые, нелюдимые оригиналы, изысканные эстеты и прожигатели жизни, сластолюбивые до глубокой старости, но самое главное – безусловно талантливые, всесторонне развитые и гармонические натуры, как их герои, предстающие в портретной галерее новелл Вазари. Портреты эти, но возможности писаны в опоре на достоверные факты и документы. Но в угоду сюжету (его клише) в них, порой, много от вымысла автора. Так, многие гениальные художники у Вазари являются «выходцами из народа», в детстве работали подпасками, рисовали цветной глиной своих овец и коз на камнях. Случайно им встречался великий мастер, который брал их учениками (как с тем же Джотто и его учителем Чимабуе). Связь с народом, у Вазари и его героях во всем. Так, библейские события, о которых он рассказывает в связи с творением того или иного гения, толкуются им в духе историй, происходящих в домах и на улицах, и во время, где и когда сам творец мог жить и бывать. Кстати, национальность и демократичность Вазари по духу свойственна прототипам его героев, где в библейских мистериях участвуют не древние иудеи, а итальянцы, какими они были (не только лицами, одеждой, но и застывшими в образе жестами и телодвижениями) в период начала и расцвета Великого Возрождения, святой Франциск, Иоанн Креститель, Иоанн Евангелист, Магдалина, короче все персонажи Священного Писания, вплоть до Богоматери и Христа, по Вазари, суть итальянцы, как и для Джотто (который с его творчеством как художник монументалист и гениальный архитектор, создавший свою школу, находится в начале портретной галереи), так и Микеланджело (Давид и Моисей которого как бы завершают собой этот героический национальный ряд). Новелла о Микеланджело завершала собой труд Вазари в первом издании. Во втором, вышедшем через восемнадцать лет, были еще 32 портрета живописцев, ваятелей и зодчих, сохранившихся в истории, прежде всего благодаря этому изданию. Вазари при этом (втором, дополненном издании) остается непонятным, ибо восхваляет выраженных представителей, упаднического маньеризма, таких, как Бронзино, Челлини, Пармиджанино в тех же словах и выражениях, также эмоционально захвачено, как и, например, великих Рафаэля и Леонардо. Повторяем, органически не принимая их «манеры», он, тратит свой труд и время, чтобы довести память о них для далеких потомков, на века (что, кстати, ему удалось).
«Национальная идея» как некий универсалий, способный охватить сознание всех, проживающих на италийской земле была путеводной звездой Джоржо Вазари в его колоссальном труде «Жизнеописаний». У него не было предшественников. Известно, какими научными источниками он пользовался. Это «Комментарии» Лоренцо Гилберте, итальянского скульптора и ювелира, жившего на 100 лет раньше Вазари, анонимная биография Брунеллески Филиппо, его земляка, архитектора и скульптора, также представителя пред ренессанса. «Путеводитель» (теоретические трактаты «О статуе», «О живописи», «О зодчестве») Леона Батиста Альберти, также теоретика раннего Ренессанса. Теории эстетики Ренессанса не было и не могло быть, ибо в основе идеологии эпохи возрождения находилась философия Платона, а не у него, ни даже у Аристотеля «эстетики» как таковой нет. Ту область человеческого знания, которую потом заняла «эстетика», у древнегреческих мыслителей занимала поэтика: именно с нее начиналось подлинное художественное творчество. Живопись, ваяние и зодчество относились к сфере ремесла, тому, чему можно научить (поэтом же, охваченным гением, нужно было родиться): см. «Ион» и «Горгий» Платона и «Поэтику» Аристотеля. Конечно, некие основы эстетики Возрождения были заложены в трудах Леонардо да Винчи и Рафаэля (что тоже было известно Вазари). Теоретические изыскания немца Альбрехта Дюрера («Четыре книги о пропорциях человека», 1528 г.) Вазари принять не мог, как «выражение немецкой манеры», с которой он, естественно боролся, созидая свою, национальную идею. Вазари была известна и «Похвала глупости» Эразма Роттердамского, опубликованная в день рождения Джорджо! (вот такое вот совпадение) и вскоре переведенная на итальянский язык в Венеции. Это тоже было нечто чужеродное итальянскому миро- и самоощущению, самобытной духовности, жителям Апенинского полуострова. Отсюда, Вазари был первопроходцем в создании науки о красоте. В его времена в Италии и по его глубокому убеждению, Красота могла быть творением только художника. Способом же создания красоты был рисунок (живопись, скульптура, архитектура). Только рисунок (продолжение жеста!) мог преодолеть пустоту «греческой манеры» (где за основы берутся пропорции бездуховного человеческого тела) и бесформенность «немецкой манеры» (где духовность, вырванная из телесности, предстает всего лишь смутным брожением души). 1) Гармония духа и тела; 2) рисунок как продолжение живого жеста; 3) художник, умеющий рисовать; 4) народный герой, достойный увековечивания как идеал для подражания потомкам; 5) национальная идея, – вот основные постулаты теории искусств, созданной Джорджо Вазари.
Читать дальше
