Дмитрий Леонтьев - Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности

Понятийный тандем «значение – смысл», заимствованный из наук о языке (см. раздел 1.1), был осмыслен в психологии несколько иначе, получил иное содержательное наполнение. Часто приходится сталкиваться с ситуациями, когда инерция общепринятого семиотического понимания значения и смысла не дает увидеть то принципиально новое, что было внесено в трактовку этих понятий деятельностным подходом в психологии, утверждавшим неклассический подход к проблеме сознания: чтобы понять жизнь сознания, надо выйти за его пределы, обратившись к контексту реальной жизни субъекта.

Разведение значения и личностного смысла в психологии ( Леонтьев А.Н., 1972) было связано прежде всего с разведением совокупного социально-исторического опыта жизнедеятельности социальной общности и индивидуально-специфического преломления этого опыта в индивидуальной жизнедеятельности. Рука об руку с этим принципиальным разведением следует, однако, еще одно: в значении отражаются объективные свойства и связи объектов и явлений, в личностном смысле – отношение субъекта к этим объектам и явлениям ( Гальперин, 1945; Леонтьев А.Н., 1972). При таком понимании отношения между значением и личностным смыслом оборачиваются их противопоставлением, как, например, в следующей формулировке: «Понятия значение и смысл составляют оппозицию, то есть являются взаимосвязанными и противопоставленными одно другому. Под значением понимается сущность предмета, соотнесенная с некоторым знаком; под смыслом – интерпретация этого значения некоторым множеством реципиентов на основе данных коллективного и/или личного опыта» ( Сорокин, 1985, с. 59).

Насколько правомерно такое противопоставление? По нашему мнению, оно является порождением взгляда на соотношение значения и смысла, ограниченного рамками индивидуального сознания. Лишь в интроспекции значение и смысл предстают как противопоставленные по двум параметрам: 1) значение (общее, социальное) – смысл (индивидуальный, уникальный) и 2) значение (отражение объективных, существенных свойств) – смысл (отражение лишь индивидуально значимых свойств). Нелишне, однако, вспомнить, что и значение, и смысл содержательно определяются лишь в более широком контексте, несводимом, во-первых, к контексту индивидуального сознания, и, во-вторых, к их противопоставлению друг другу. Поэтому для того, чтобы охарактеризовать их истинные отношения, необходимо выйти в этот более широкий контекст и рассмотреть их функционирование в деятельности индивидов и социальных общностей.

Если для животных биологический смысл некоторого объекта, явления или внешнего воздействия определяется его непосредственным отношением к потребностям живого существа ( Леонтьев А.Н., 1972; 1994; Вилюнас, 1976), то отношения человека с миром теряют непосредственный, индивидуальный характер. Личностный смысл, в отличие от биологического смысла, нельзя рассматривать как чисто индивидуальное образование, поскольку не является чисто индивидуальной порождающая его деятельность. Действительно, как было показано в предыдущем разделе, отношение человека к действительности всегда опосредовано отношениями к этой действительности совокупных субъектов разного ранга – социальных общностей, в которые включен рассматриваемый нами индивид, в том числе человечества в целом. «Осмысление действительности человеком, в том числе и на уровне личностного смысла, принципиально опосредствовано социальным опытом конкретного общества» (Гусев, Тульчинский, 1985, с. 65). В отличие от биологического смысла, личностный смысл соотносится не с индивидуальной жизнедеятельностью, а с индивидуальным освоением социальных форм жизнедеятельности, с «моим общественным сознанием», выражаясь словами А.Н.Леонтьева (1994).

Мы ограничимся в данном разделе анализом соотношения смысла и значения на материале их функционирования в процессах речевого общения и взаимопонимания, поскольку именно в исследованиях речевого общения, с одной стороны, наиболее жестко и явно формулируется отмеченное выше противопоставление значения и смысла как бинарной оппозиции, а с другой стороны, существуют теоретические разработки, позволяющие преодолеть это противопоставление. Кроме того, значения и смыслы, функционирующие в языке, в наибольшей степени репрезентативны, поскольку выполняемая знаково-символическими системами функция замещения реальных объектов или фрагментов действительности позволяет говорить о своеобразной функциональной эквивалентности смыслов мира и смыслов соответствующих знаково-символических форм (Вяткина, 1982, с. 202), в том числе языковых структур.

Исходным пунктом нашего анализа выступает деятельность субъекта, на определяющую роль которой в порождении и раскрытии смыслов мы неоднократно указывали выше; Е.Ю.Артемьевой принадлежит меткое определение смысла как следа деятельности, зафиксированного в отношении к соответствующему предмету (1986, с. 12). Не является исключением и смысл, вкладываемый в содержание коммуникации (текст). «Изъяв текст из структуры деятельности, где он возник, и не учитывая мотивы и цели общающихся личностей, исследователь имеет уже дело не с реальной речью и не с реальной речемыслительной деятельностью, а с некоторыми моделями, отношение которых к моделируемым явлениям становится неопределенным» ( Тарасов, Уфимцева, 1985, с. 27–28). В современных исследованиях по психолингвистике и теории коммуникации смысл речевого высказывания рассматривается как обусловленный местом данного высказывания в структуре деятельности коммуникатора, а также мотивами и целями последнего, в том числе не относящимися непосредственно к коммуникативной ситуации (см. Базылев, 1978; Зимняя, 1985; Тарасов, 1979 и др.).

Значения, так же как и смыслы, генетически неразрывно связаны с деятельностью. Через посредство индивидуальной деятельности они не переходят из общественного сознания в индивидуальное, а строятся в индивидуальном сознании, запечатлевая в своей структуре в снятом виде генетически исходные развернутые формы познавательной деятельности. Процесс превращения деятельности обобщения в обобщение, кристаллизованное в значении, был всесторонне проанализирован А.Н.Леонтьевым на материале овладения учащимися научными понятиями (Леонтьев А.Н., 1983 а, с. 324–347).

Нашей задачей является показать, что деятельностная трактовка значения и смысла несовместима с их противопоставлением друг другу в виде полярной оппозиции. Мы уже отмечали неадекватность модели индивидуальной деятельности единичного субъекта и невозможность рассматривать личностный смысл как чисто индивидуальное образование. Впервые на это обратил внимание А.А.Леонтьев, указывавший, что смысл не менее социален, чем значение, и всегда окрашен какими-то групповыми интересами (Леонтьев А.А., 1969; 1983; 1997; см. также Базылев, 1978). Эта мысль нашла продуктивное воплощение в ролевой трактовке понятий «значение» и «смысл», предложенной Е.Ф.Тарасовым (1975; 1979). Опираясь на положение о том, что связь общества и личности опосредована социальными группами, в которых проходит социализация индивида и развертываются его деятельности, он ввел понятие ролевого или группового значения и ролевого смысла. Первое обозначает фрагмент значения, общий не для всех представителей социума, а для носителей определенной роли, обусловленной принадлежностью к определенной социальной группе. Второе обозначает отношение личности к содержанию ее деятельности, обусловленное потребностями и мотивами, также детерминированными именно групповой принадлежностью ( Тарасов, 1979, с. 90–91).